— Что? — она даже растерялась на какое-то время. — Твоя… Чего-о-о?! — повысила голос, что Марату опять-таки не понравилось.

Воспитывать придётся скромную, но вспыльчивую учительницу. И воспитывать по-взрослому. Ей, конечно, не понравится, но ему как-то плевать.

— Ты моя женщина, Снежана. Чем раньше это примешь, тем легче тебе будет осваиваться в новой жизни.

— Я не твоя! И никогда не стану твоей! Отдай моего сына, ненормальный! Ты ничего не добьёшься таким способом! Это же ребёнок! Маленький, больной малыш! Как же ты можешь быть таким… ублюдком!

В тот же миг схватил её за лицо, впившись пальцами в и без того припухшую кожу.

— Что ты такое говоришь, женщина?

— Отпусти! Помогите! — завопила сиреной и снова замахала руками, отбиваясь.

— Тихо! — рыкнул на неё вполголоса, но и это возымело действие. Захлопнув рот, девчонка затряслась от подступающих рыданий. Этого ещё не хватало. — Али, подожди за дверью, — велел, не сводя напряженного взгляда со Снежаны. — А ты перестань орать и объясни мне, что там с твоим сыном? Но имей в виду, ещё раз повысишь на меня голос, я тебя накажу.

Отпустил её и сел в кресло, расставив ноги в стороны. Училка опустила полный ужаса взгляд на его ширинку. Да, трудно не заметить. Сама виновата. Завела его своими трепыханиями. Бессмысленные они, конечно, но очень забавные.

— Нравится? — нарушил тишину, и Снежана вздрогнула, отвела взгляд, покраснела.

Она краснеет. С ума сойти. Хаджиев даже не знал, что ещё остались такие женщины. Невозможно же так сыграть. Или всё-таки дурит его? Откуда вообще она такая взялась?

— Мой сын… — подняла на него глубокий взгляд больших, испуганных глаз. — Ты же… Это сообщение ты прислал?

— Какое сообщение?

Дрожащей рукой протянула ему мобильный.

— Вот.

Марат пробежался взглядом по тексту на экране, усмехнулся. А муженёк-то её — законченная мразь. Мало того, что жену продал за долги, так ещё и собственным ребёнком торгует.

Но больше всего злила её гематома, уродующая красивое лицо девушки. Хаджиев никогда не понимал, как можно избивать женщин. Правда, его никогда не предавали. Будь он на месте её мужа, просто убил бы, чтобы больше не шлялась по злачным местам. Вот только муж её не за это бил. Скорее всего, не знал, как заставить исполнить прихоть Марата.

— Али! — дверь тут же открылась, и на пороге возник помощник. — Пробей номер, с которого было отправлено это сообщение. Сейчас.

Балиев молча кивнул, взял телефон и вышел в коридор.

* * *

Нет, я его не боялась. Это называется по-другому… Кошмар наяву. Представьте самый страшный свой сон. Представили? А теперь вообразите себе, что он сбылся, и ваши личные монстры полезли наружу.

Первым желанием было бежать. Бежать так быстро и далеко, чтобы этот мужчина больше меня не нашёл. И взгляд его страшный… Черный, как ночь, тяжелый. Похотливый.

Смотрит на меня, разбирая на молекулы, словно хочет сожрать. И молчит.

Почему он молчит? О чём думает?

В принципе, не сложно догадаться, о чём. Он возбуждён. Скользит по мне изучающим взглядом и, наверное, вспоминает ту ночь. Я тоже вспоминаю. Но почему-то без омерзения. Хотя должна бы…

— Можешь присесть, — наконец, подаёт голос, и я вздрагиваю. — Али понадобится минут десять.

Как всё просто у них… Берут, что хотят, делают, чего душа пожелает. А ведь он и, правда, бандит. Вон, какой костюм на нём, часы дорогие, туфли из крокодиловой кожи. Я очень хорошо разбиралась в таких вещах, хотя сама их сроду не имела. Когда-то бредила о профессии модельера и, хоть мечтам моим сбыться было не суждено, могла отличить подделку от оригинала. Вот Анька постоянно носит подобие «Армани» и «Гуччи», только выглядит это совсем не дорого, а, скорее, вульгарно. То, во что одет Варвар — отнюдь не дешёвые штамповки. Такие деньги честным трудом не заработать.

А его возможности? Вот так вот, по щелчку пальцев превратить жизнь человека в ад. Ведь это он лишил меня работы. Теперь я в этом была уверена.

И не верилось как-то, что это не он угрожал лишить меня сына. Кто тогда? Не Пётр же, в конце концов, решил шантажировать меня Виталиком. Это же бред. Мой муж, как оказалось, сволочь та ещё, но до такого даже он не опустится.

— Зачем тебе всё это? Чего ты добиваешься? — обратилась к нему, не в силах посмотреть в чёрные глаза.

— Тебя, — ответил коротко, и снова по коже побежали мурашки.

— Зачем я тебе?

— Хочу.

Да что он за человек такой? Собрав остатки сил, повернулась к нему.

— А если я не хочу? Что ты сделаешь? Заставишь? Или опять твои прихвостни накормят меня наркотиками, чтобы не брыкалась? — я вложила в свои слова столько ненависти, сколько у меня отродясь не было.

И, похоже, Варвару это очень не понравилось. Кривая ухмылка вдруг исчезла, а глаза вспыхнули жутким черным огнем. Подался вперед.

— О, нет, Снежана. Больше никаких наркотиков. Ты добровольно будешь кончать на моём хую. Будешь течь и просить ещё, пока я буду драть тебя, — произнёс это угрожающе тихо и снова откинулся на спинку кресла, а я отошла ещё дальше. На всякий случай…

Таких слов мне никто не говорил. Звучало пошло, грязно, а внутри всё перевернулось от его взгляда.

Позже я часто буду поражаться тому, как Марат ловко совмещал в себе две личности. Один — спокойный, уравновешенный мужчина, серьёзный бизнесмен. Второй — Варвар. Бешеный, неуправляемый, адски злой. Единственная их общая черта — опасность. Жуткая, настоящая. Она исходила от него так ощутимо, что возникало ощущение, словно стоишь на краю бездонной пропасти и вот-вот сорвёшься вниз.

Дверь в номер открылась, чему я была бесконечно рада. Так тяжело находиться наедине с этим человеком. Теперь я понимала, что чувствует несчастный кролик, которого бросают в аквариум к питону. Помещение стало катастрофически маленьким, и не хватало воздуха. Такое ощущение, что выкачали весь кислород, и я пребывала в вакууме.

— Чернышевского, дом семь, квартира одиннадцать, — коротко отрапортовал хмурый Варварский прихвостень и застыл в ожидании.

— Причём здесь мой адрес? — замутило от страшных картинок, которые одну за одной услужливо подкидывало мне сознание.

— Сообщение отправили именно оттуда, — так же безэмоционально пробубнил Али, даже не взглянув на меня.

Захотелось кричать. Что это не правда, они всё придумали. Ведь не мог же Пётр… Или мог? Тогда это значило, что я все эти годы была слепа, как крот, иначе непременно заметила бы рядом с собой такую тварь?

ГЛАВА 13

Марат вышел из номера, уперся руками в подоконник, шумно выдохнул.

— Глаз с неё не спускай, Бали. И чтобы никуда ни шагу, — зол. Как волчара.

И кто-то сегодня за это поплатится. Варвар был не из тех людей, чьё плохое настроение не сказывается на окружающих. А ещё девица эта… Таскает тигра за усы, словно у неё, как у кошки, девять жизней. Даже Али, не один год проработавшего у Марата, становилось дурно, когда тот сверлил его своим взглядом. А эта выпендривается, как дура.

— А вы куда, Марат Саидович?

— Должен отчитываться? — процедил сквозь зубы, поворачиваясь к Али.

— Вы же знаете, я должен быть в курсе. Мне так спокойнее.

За это Хаджиев, собственно, и ценил Бали. Верных людей, готовых пожертвовать ради своего дела жизнью, нынче очень мало. По пальцам можно пересчитать.

— К мужу её в гости загляну. Меня достал этот сморчок. А ты следи за каждым её вздохом. Сбежит, с тебя спрошу.

— А не проще сразу к вам её?

— Нет. Пусть пока поломается. Ей это нужно.

Марат не хотел принуждать Снежану. Вообще никогда не заставлял женщин быть с ним, они сами готовы на все что угодно, лишь бы запрыгнуть к нему в постель. Некоторые даже имеют глупость надеяться на большее.

Тот случай с таблеткой сильно ударил по мужскому самолюбию чечена. Унизительно. А унижений Хаджиев не прощал никому.

Спирин это уже понял, очнувшись однажды прикованным цепью, как поганая псина.

Снежана же, напомнив о наркотике, сама того не ведая, бросила ему очередной вызов. И он не мог его не принять.

Глупая, наивная девчонка. Сама же взвоет, когда у него лопнет терпение.

Дверь долго не открывали, и у Варвара возникло непреодолимое желание высадить её ударом ноги. Правда, не стал. Вспомнил того затравленного пацана, которого так прижимала к себе Снежана. Пугать ребенка незачем. Тем более он важен для неё.

Но вскоре дверь скрипнула, отворилась.

На пороге возникло Нечто в распахнутом халате, семейных трусах и застиранной майке. Марат презрительно скривился, а Ахмед, толкнув толстяка внутрь, освободил шефу дорогу.

— Ма… Марат Саидович, а я тут вас ждал, — запахнул халат, пьяно икнул, Хаджиев поморщился от стойкого запаха перегара. — Снежка-то, дрянь, сбежала, представляете? — шмыгнул носом, словно обиженный ребёнок. — Я ей говорил, что вы хороший человек и не обидите, но она ни в какую. Но вы не переживайте, ради сына она на всё пойдет, только поднажать надо…

Договорить ублюдочному ничтожеству Марат не дал. Впечатав свой кулак в его обрюзгшее пузо, схватил за шкирку.

— Поднажать я мог и без тебя, кусок ты дерьма. Разве такой у нас был уговор? Или ты у нас любитель бабу отметелить?

Ушлепок кашлял, свернувшись в три погибели, а Марат понимал, что если саданет еще раз, он просто сдохнет. Потому и сдерживался. Не то чтобы жалко эту гниду, просто рано ещё.

— Отвечай, падаль. Что ты должен был сделать?

— Я… Простите… Простите! Она не хотела и я…

Таки не утерпел, ударил еще раз.

— Поэтому ты шантажировал ее пацаном? Да ещё и телефон левый взял, чтобы она подумала на меня, да? Отвечай, сука!