— Собирайся! — бросил ей строго и вышел, хлопнув дверью.

Снежану поймал на лестнице. Та, кутаясь в халат и на ходу поправляя волосы, медленно спускалась по ступенькам вниз.

Скользнув взглядом по её лицу, почувствовал, как внутри пробуждается ярость. Захотелось стереть это выражение. Напряженное, враждебное.

Сучка.

* * *

Я помню, как он придерживал мои волосы, пока меня рвало, а потом помогал умыться и, подхватив на руки, отнёс в кровать. А потом лежал рядом, и я чувствовала его горячее дыхание на своей шее, пока ни уснула. И тогда мне казалось, что со мной рядом именно ОН. Тот, о ком мечтала давным-давно, начитавшись женских романов. Тот, с кем уютно и хорошо. На кого можно положиться и почувствовать себя в безопасности.

Но с утренними лучами солнца мираж растаял, и я снова смотрела в тёмные глаза Варвара. Повёрнутого на доминировании убийцу, чьи деяния до сих пор отдаются эхом в моей голове.

— Доброе утро, красавица. Как спалось? — наблюдал за мной с хитрой полуулыбкой, каким-то жадным, голодным взглядом. Тая была права… Он буквально пожирает меня глазами.

Хотя вполне может быть, это все похмелье. Так я не напивалась ещё никогда. Правда, и наблюдать зверское убийство мне ещё не приходилось.

— Не очень.

Хаджиев стоял внизу лестницы и всё равно был выше меня. Невольно скользнула взглядом по его мощной фигуре и, надо признать, увиденное мне очень понравилось. Сегодня он выглядел не как бешеный и больной на всю голову Варвар, а как цивилизованный человек. Что касается внешнего вида, разумеется. Взгляд все тот же… Жуткий, прожигающий насквозь.

Марату очень шёл идеально наглаженный костюм, а еще галстук, золотые запонки и дорогие часы. Только рубашка не белая, а черная, как его глаза. Но вот пиджак мне не понравился. Для такого огромного, широкоплечего мужчины нужен совсем другой фасон. Пожалуй, было бы даже интересно его нарисовать… Пиджак, разумеется.

— А мне показалось, тебе очень даже удобно было, — протянул как-то неоднозначно, небрежно опираясь локтем о перила.

— Тебе видней, — почувствовала, что начинаю краснеть, и поспешила отвести взгляд. Честно говоря, я не всё помнила с прошедшей ночи, а потому его намёки смущали.

— Позавтракаем вместе?

Замечательно. Значит, поесть нормально мне тоже не светит. При нём кусок в горло не лезет.

— Да, конечно, — попыталась его обойти, но Хаджиев вдруг схватил меня за запястье, притягивая к себе.

— Ещё один важный момент. Где браслет, Снежана?

Открыв рот, я что-то невнятно замычала, прокашлялась.

— Я… Сняла его. Боялась зацепить и…

— Вернись в комнату и надень, — поддел указательным пальцем подбородок. — И больше никогда не снимай.

Мрачная тень проскользнула во взгляде Марата, и я закивала, как болванчик.

За завтраком мы были одни, и мне это показалось странным. Обычно Тая не отходила от меня, надзирателем стояла за спиной, а сегодня её почему-то не видно. Какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось в районе желудка, хотя возможно это просто тошнота. Ну не убил же он девочку, в конце-то концов. Подумаешь, нахамила мне. Как будто его это заботит.

Но усидеть молча всё же не смогла. Тишина давила на подсознание, и мне просто необходимо было слышать чей-нибудь голос. Пусть даже его.

— А где Тая?

Хаджиев перестал жевать, откинулся на спинку стула.

— Тая ушла.

— Ушла? — в голове зазвучал наш вчерашний разговор и её странные слова…

— Да.

— Почему? Ты её выгнал? Выгнал несчастную девочку?

Он отпил из стакана апельсиновый сок и, промокнув губы салфеткой, швырнул её в тарелку с недоеденным омлетом.

— А почему тебя это беспокоит?

Прикусив губу, уставилась в свою тарелку. Я не знала, почему… Наверное, просто хотелось знать, что ждёт меня в этом доме. К чему нужно быть готовой и как сделать так, чтобы Марат поскорее меня отпустил.

— Отвечай, Снежана.

— Я не имею денег, не имею дома. Даже нет рядом сына… Но у меня ещё остались человеческие чувства, сострадание и понятия, что хорошо, а что плохо.

С любопытством разглядывал меня, чуть склонив голову набок.

— Нет, ты всё-таки странная девушка, хазниг. Я бы даже сказал, уникальная. Но мне пора! — резко встал из-за стола, а я подпрыгнула от неожиданности. — Не стоит так вскакивать, я сам найду выход.

Да, очень остроумно.

— Я хотела бы уточнить кое-что, — осознав, что упустила драгоценное время, мысленно костерила себя, на чём свет стоит.

— Что именно? — накинул пиджак, ленивым движением поправил воротник рубашки.

— Срок моего пребывания в твоём доме… Ты не мог бы сказать поконкретнее, насколько я здесь?

Губы Марата дёрнулись в нехорошей усмешке.

— Обсудим это вечером.

— Ааа…

— И о мальчике поговорим тоже вечером. Кстати, весь день ты можешь посвятить ребёнку, но после девяти мы с тобой едем в клуб. Я хочу размяться, — подошёл вплотную, а я сфокусировала зрение на его идеально подстриженной бороде.

Нет, мне послышалось, ведь так? Не потащит же он меня в то ужасное место?!

— В клуб? Подожди… Тот самый клуб? Но зачем мне туда идти?

— Моя красивая, холодная Белоснежка. Ты такая ледяная снаружи, но безумно горячая внутри. Особенно здесь, — небрежно распахнул халат и беспардонно сунул руку мне в трусики. Вспыхнув от такой наглости, сжала ноги вместе и схватила его за широкую кисть обеими руками. — Ты же учитель, должна понимать, что интересно проводить время можно не только в постели.

Сволочь!

— Я не могу туда идти! Не могу! Они смеялись надо мной, называли…

— Тс-с-с, — вытащил руку из трусиков и этими же пальцами коснулся моих губ, заставляя замолчать. — Там нет никого из тех, кто тогда обидел тебя. Наденешь свободные джинсы и футболку с длинным рукавом.

ГЛАВА 31

Сынок делал успехи, и это было видно невооружённым взглядом. Я заметила, что он начал шевелить губами, словно что-то говорил. Правда, это происходило только, когда он оставался мысленно наедине с собой и чем-то увлекался. У Виталика появились новые развивающие игрушки, на которые раньше мне не хватало денег, и я была уверена, что купил их не Пётр. Тому вообще, казалось, нет никакого дела ни до меня, ни до сына. Он продал нас и забыл. И ладно бы только я, но родной сын… Впрочем, о муже я вспоминала всё реже, запрещая себе тратить энергию на этого морального урода. Мне и Хаджиева хватит за глаза.

Поинтересовалась у Эльвиры, кто покупает новые вещи для Виталика и ответ меня удивил.

Марат…

Это Марат выделяет деньги для моего сына, помимо лечения, оплаты услуг специалистов, няни. В список входят даже сладости и витамины… По словам Эльвиры, Хаджиев сам ежедневно проверяет, что было куплено для Виталика, и как проходит лечение.

И это довольно странно. Потому что… Ну потому что он Варвар! Тот, кому нет дела до детей, их проблем. Просто он такой. Жестокий и хладнокровный, как смертельно опасная змея. И тут вдруг такая забота…

Хотя, конечно, здесь всё просто. Марат тщательно следит за выполнением своих обещаний, только и всего. И всё же от мысли, что мой малыш под присмотром, становилось спокойнее.

Но чем ближе подходил вечер, тем сильнее меня поглощал страх. Как оказалось, я совершенно не готова была снова встретиться со своими страхами, а именно — пойти в клуб, где навсегда изменилась моя жизнь. Звучит, конечно, немного пафосно и, тем не менее, это правда. Ведь в тот день я лишилась семьи, лишилась покоя. И хоть по Петру не скучаю, даже рада, что его враньё и подлые поступки всплыли наружу, однако, вместе с тем закончилась и моя размеренная жизнь. Меня без спроса окунули с головой в бандитский мир, к этому непростому, даже сложному мужчине, и я не знала, как быть дальше. Меня не готовили к этому.

— Ну что, наигрались? — Эльвира приехала уже вечером, и Виталик тут же бросился к ней, оставив любимую игрушку валяться на ковре и меня в полном недоумении. Надо же, как они сблизились… Материнская ревность всколыхнулась в душе и осталась там горьким осадком. Неприятно. И больно.

Больно от того, что мой малыш теперь не так радуется нашим встречам, как приходу няньки, по сути, абсолютно чужого человека. А всё потому, что она проводит с ним больше времени, чем я. Она покупает ему игрушки и дарит ласку. Общается с ним, помогает развиваться. А я… Я просто мать, сбагрившая своего малыша наёмным работникам. Виталик не понимает, что забота этой женщины куплена за деньги. Она не настоящая, не такая, какую даю ему я. Он всего лишь несмышленый малыш, нуждающийся во внимании.

— Виталик плохо поел, перед сном покормите его, пожалуйста. И уложите пораньше, днём он не спал, — сложила разбросанные вещи сына в пакет, стараясь не смотреть в их сторону и не обращать внимания на то, что мой малыш обнимает её за ноги.

Теперь я не испытывала симпатии к Эльвире. Она, конечно, ни в чём не виновата и прилежно выполняет свои обязанности, но обида во мне разгоралась ежесекундно. Почему всё это происходит со мной? И чем закончится в итоге? Мой сын вообще перестанет считать меня матерью? Как скоро он не захочет ехать ко мне?

А с другой стороны, какой ещё тут выход? Если раньше я готова была просить Хаджиева перевезти Виталика ко мне, то сейчас этого не хотела. После того, что мне пришлось увидеть в саду, как-то жутко селить здесь ребёнка.

— Да, конечно… У вас всё хорошо? — спросила участливо, присаживаясь рядом.

— У меня всё замечательно. Вы можете ехать.

— Ладно… Как скажете. Но я хочу вас предупредить, что сегодня мы поедем ко мне домой.

— Что? — вскинула на неё взгляд, начиная догадываться о происходящем. — Почему? Это Марат приказал?