Анастасия Шерр - Варвар

— Да. Он лично проверил мой дом и приставил ко мне охранника. Для вас я сделала фотографии. Смотрите, — она достала из сумочки мобильный, открыла в нём папку со снимками. — У меня очень уютно, чисто, никаких животных и других раздражителей. Вот комната, где будет жить Виталик…

— Что значит жить? — бросив быстрый взгляд на фото, уставилась на Эльвиру в недоумении. — Это мой сын!

— Простите, — няня улыбнулась своей располагающей улыбкой, правда, в этот раз она не подействовала. — Я просто не так выразилась. Виталик побудет у меня в гостях. Разумеется, это только до тех пор, пока ваши проблемы не решатся… Марат Саидович сказал, что вам не нравится обстановка у вашего бывшего супруга, поэтому…

— Ладно. Я поняла. Извините…

Вот уже и супруг бывшим стал, и сын больше не мой. Всё только с позволения Марата Саидовича, и я никто в собственной жизни. Марионетка Варвара.

* * *

Хаджиев приехал чуть позже, когда я уже ждала его в гостиной. Всё время посматривала на себя в зеркало и почему-то нервничала из-за одежды и слишком неприметного макияжа. Может, стоило выделить глаза? Или скулы? Косметики у меня, к сожалению, было мало. Спасибо Тае, хоть тушь с помадой, да пудру купила. Одежда и вовсе странная… В том клубе все женщины были в платьях, и мой брючный костюм ещё хоть как-то вписывался в обстановку, но вот джинсы и футболка… Честно говоря, это немного оскорбляло чувство стиля, но спорить с Хаджиевым еще и по этому поводу смысла не видела. Проще выполнить его требования, чем дёргать тигра за усы, находясь с ним в одной клетке. Совершенно точно я не стала бы портить с ним отношения из-за каких-то тряпок.

С порога он стащил с себя пиджак, окинул меня требовательным взглядом.

— Подойди.

Поправив выбившуюся из причёски прядь, шагнула к нему.

— Что это такое? — завёл руку назад и, нащупав шпильки, аккуратно вытащил одну за другой, смял их в кулаке и, разжав пальцы, высыпал на ковёр. Волосы тяжёлыми волнами упали на плечи, а Марат взял один локон, поднёс его к своему лицу и, не прерывая зрительный контакт, втянул в себя запах яблочного шампуня. — Собери их. И без всяких причёсок.

— Хорошо…

— И ещё, — большим пальцем провёл по моим губам, стирая помаду. — Слишком яркая.

Что ж, зря я переживала по поводу внешнего вида. Можно было вообще не заморачиваться.

— Жду тебя в машине, красавица.

Мне показалось или он улыбнулся? Нет, всё-таки странный человек. Непредсказуемый.

Ехать на заднем сидении мне не позволили. Марат с нажимом в голосе велел присесть рядом с ним и в клубе не отходить никуда ни на шаг. В принципе, с последним я была согласна, как никогда. От одной мысли о том адском месте, где человеческие законы не действуют от слова «совсем», мне становилось жутко, и неприятные склизкие черви сомнения и ужаса копошились внутри, словно живые. Единственная надежда на того, из-за кого я теперь и переживаю этот триггер. Марат не даст меня в обиду кому-то другому. Сам, конечно, обидеть может, но для этого ему необязательно тащить меня в клуб. Получалось, сейчас он мой защитник. По крайней мере, очень хотелось так думать.

Хаджиев вёл машину уверенно, даже немного агрессивно. Казалось, машины впереди специально разъезжаются в стороны, чтобы дать дорогу его мощному зверю. Поглядывая на него исподтишка, невольно залюбовалась сильными руками, переплетенными жгутами толстых вен и жил, красивым профилем, мощной шеей и плечами, обтянутыми чёрной футболкой с коротким рукавом. Мышцы перекатываются, играют под чистой, смуглой кожей, такой бархатной и упругой. Словно фантом настигло воспоминание о касаниях его рук. Они чуть шероховатые, грубые, но их прикосновения отключают разум, заставляют хотеть большего, желать этого сумасшедшего Варвара.

— Я тебе нравлюсь? — он улыбнулся, видимо, заметив моё внимание.

Прикусив нижнюю губу до боли, отвела взгляд.

— Отвечай мне.

Вздохнула.

— Я просто посмотрела… Что в этом такого?

Хаджиев сверкнул белыми зубами, повернулся ко мне, отвлекаясь от дороги.

— Ты часто меня разглядываешь. Вот я и интересуюсь, нравится ли тебе то, что ты видишь.

— А может, я просто изучаю тебя?

— Да? Хм… — задумался на мгновение, снова обращая внимание на быстро бегущий под колеса внедорожника асфальт. — А что именно тебя интересует?

— Я в общем…

— Ну, к примеру? Вот мне интересно, где заканчивается в тебе училка и начинается непослушная, сексуальная девочка, — от этих слов закружилась голова, как от бокала крепкого вина, бросило в жар.

— К примеру, я хочу узнать, где в тебе заканчивается Марат и начинается Варвар… — даже сама своей смелости испугалась.

Хаджиев как-то неопределённо хмыкнул, водрузил мне на ногу свою огромную ладонь.

— Сегодня сама увидишь, — погладил ткань джинсов, чуть стиснул колено. — У нас есть полчаса. Ты хотела о чём-то поговорить со мной?

— Да. Мой сын…

— Разве нянька тебе не сказала?

— Сказала. Но он начинает отдаляться от меня… В этом возрасте детям очень важны родители. Хотя бы кто-то один. Я хочу спросить, как долго мне нужно жить в твоём доме?

Откинувшись на подголовник, Марат держал руль одной рукой и, кажется, внимательно меня слушал.

— Если бы ты обозначил срок, нам обоим было бы проще. А так… Я с каждым днём задумываюсь о своей жизни и понимаю, что всё не так, как должно быть. Я осознаю, что должна тебе за сына, ведь его лечение стоит немалых денег, и очень благодарна, правда. Эльвира сказала, что ты даже о его питании беспокоишься… Спасибо. Но всё же…

— Но всё же ты хочешь знать точную дату, когда я тебя отпущу, да? — заиграл желваками.

— Да.

— Я пока не решил. Когда пойму, что ты мне надоела, скажу. Приехали.

— Привет, — Али вынырнул из-за букета тёмно-бордовых роз, протянул их девушке.

— Привет, — буркнула недовольно, скрестила руки на груди, игнорируя подношение. Женщины. Он знает о них ничтожно мало, что не касается интима. А Тая и вовсе загадка. Кто знает, может она не цветы хотела, а пирог? — Чего пришёл?

— Увидеть хотел.

— Увидел? Всего доброго.

Мужчина вздохнул и, впихнув в её руки букет, оттеснил девушку от двери.

— Ты куда? Эй! Стой! — бросилась за ним, явно не настроенная на спокойный разговор.

Окинул брезгливым взглядом номер. Дешёвый отель, конечно, не хоромы Хаджиева. Здесь всегда аккуратная, красивая Тая смотрелась, как инородное тело, и это раздражало.

— По-твоему, этот сарай лучше моей квартиры? Твоя гордыня оказывает тебе плохую услугу.

— Да. Лучше. В этом сарае нет тебя, — ответила дерзко, с вызовом. Так, что Али захотелось вытащить из брюк ремень и проучить глупую девчонку, как следует.

— Я настолько тебе противен?

Тая вскинула на него злой взгляд, холодно усмехнулась.

— А ты как думаешь? Я не пойду к тебе, Али. О чём бы вы с Маратом Саидовичем ни договорились…

— Ты поступаешь неразумно. Скоро у тебя закончатся деньги, что будешь делать тогда? Ты до сих пор учишься. Раньше твою учёбу оплачивал Марат, а теперь? Ты останешься на улице, без работы и средств к существования. Кто возьмёт на работу девятнадцатилетнюю девчонку без образования?

В глазах Таи проскользнул испуг, но лишь на мгновение. В следующую секунду она собралась, приняла невозмутимый вид.

— Живут же как-то люди. Вот и я проживу. Двадцать первый век на дворе.

Али задумчиво кивнул.

— А может, вернёшься к прежнему образу жизни? Как тогда, на рынке. Помнишь? Мы с Маратом Саидовичем нашли тебя всю в крови, лежащую на асфальте. Чуть не переехали тебя машиной. Я тебя на руки поднял, а ты обблевалась собственной кровью.

Губы девушки задрожали, а на ресницах заблестели слёзы. Зацепил за живое.

— Не смей.

— Что не сметь? — подошёл к ней ближе. — Напоминать о том, как тебя голую, избитую выкинули на дорогу? Как ты умирала от голода в двадцать первом веке? Как воровала, рискуя собственной жизнью?

Её затрясло мелкой дрожью, и Али понял, что попал прямо в цель. Именно туда, куда и метил… Только удовлетворения от этого не почувствовал. Он ощущал её боль втройне. Словно адскими жерновами размолотило остатки терпения, и Али схватил девушку за плечи.

— Не смей… Не смей говорить об этом… Ты не смеешь, — шептала, сопротивляясь, пытаясь его оттолкнуть.

— Я всё тебе дам, Тая. Да, я старше тебя на пятнадцать лет. Я не романтик и не умею ухаживать за девушками, но со мной ты будешь в безопасности и достатке. Я не трону тебя, если не захочешь. Дай мне шанс. А если нет… Хотя бы просто живи у меня. Я не смогу спокойно спать по ночам, не зная, что с тобой и где ты. Пойдём… Давай, — слегка приобнял её, аккуратно погладил по спине, опасаясь спугнуть.

— Тебя Марат Саидович прислал, да? Он волнуется обо мне?

Стиснув зубы, оттолкнул бестолковую от себя и отвернулся, силясь совладать с ревностью.

— Нет, не волнуется. Он уехал в клуб. А меня отпустил пораньше. Я сам решил прийти к тебе. Цветы эти купил зачем-то, — покосился на букет, который Тая отнюдь не бережно швырнула на стол.

— Он… С ней уехал, да?

Вот же глупая девчонка.

— Да. С ней. И поверь мне, с этой женщиной Марат Саидович не думает ни о чём, кроме неё.

Знал, что причиняет ей боль. И даже жаль дурочку. Только правду ей нужно говорить, а то погрязла в своих детских иллюзиях, а реальный мир не видит.

— Я думала, он передумает… Пожалеет меня… — проговорила тихо, словно сама себе.

— А тебе нужна его жалость?

Вопрос Али застал врасплох, и девушка вскинула на него заплаканные глаза.

* * *

Огненный адреналин, несущийся по венам, когда ты ломаешь кости врага и видишь, как он падает перед тобой на колени, сродни чистейшему наркотику. От него невозможно отказаться, однажды попробовав. Его хочется ещё. И ещё. Но однажды наступает пресыщение, и уже даже собственная сила, власть не приносят того удовлетворения, что раньше. Повышая дозу время от времени, ты пытаешься поймать тот самый кайф, что ощутил с первой своей победой, но всё не то. Уже не так. Чего-то катастрофически не хватает, и начинается ломка.