– Если вы недовольны жизнью, приходите к нашему князю! – кричали глашатаи. – И чтобы никто не смел тому воспрепятствовать! Пресветлый наш князь хочет знать правду о вашей жизни! Идите же, христиане, в княжеский судный терем и поведайте нашему господину, славному князю, свои обиды и печали!

Обычно на такие встречи приходили очень немногие. Конечно, обиженных было немало, однако, вопреки княжеской воле, городская знать делала все возможное, чтобы не допустить до князя «лихих людей», распространяя среди горожан слухи о жестокости и несправедливости княжеского суда, а если это не помогало, бояре и купцы прямо угрожали своим людям и препятствовали их выходу в город в этот неприятный для богачей день. – Наш князь не Господь, а человек! – говорили, наслушавшись своих господ, брянцы. – Разве будет он жалеть простой люд? – сомневались они. – Ворон ворону глаз не выклюет! Пожалуешься на знатного обидчика – наживешь себе лютого врага!

Вот и в этот день князь пришел в судный терем и долго ждал, но люди все не шли.

Князь Александр сидел в большом черном кресле и разговаривал со своими братьями, приехавшими к нему погостить. Справа от него, на небольшой скамье, прикрытой пуховой подушкой, располагался князь Роман Глебович, слева – на таком же сидении – князь Святослав Глебович Можайский. Здесь же на двух длинных скамьях, поставленных параллельно, едва не впритык к креслам старших князей, сидели, с левой стороны от Александра Глебовича, его сыновья Василий и Иван, черниговский епископ Арсений, брянские бояре и старшие дружинники, с правой стороны – разместились молодые сыновья братьев брянского князя Дмитрий Романович и Глеб Святославович, а за ними – брянские священники.

– Как же ты воевал, брат? – обратился князь Александр к Роману Глебовичу, приехавшему с севера, из самого Великого Новгорода. – Неужели одолел всех новгородских врагов?

– Да так, брат, – усмехнулся князь Роман. – Еще неизвестно, я ли одолел врагов, или враги меня одолели…В том году мы ходили на шведов и жестоко сражались, но вражеский город не взяли из-за бескормицы. Начался падеж лошадей! Тогда мы вернулись назад, а в следующем году снова пошли на врагов. Мы хорошо повоевали с чужеземными врагами, но свои оказались сильней! Когда скончался великий князь Дмитрий и пришел к власти новый князь Андрей, он стал притеснять нас, смоленских воинов…Потребовал, чтобы новгородцы перестали платить нам жалованье…

– А почему он влез в новгородские дела? – удивился князь Александр. – Неужели новгородцы попали под его каблук и не выплатили вам положенное?

– Новгородцы-то все уплатили, – покачал головой князь Роман, – однако сообщили мне при расчете, что князь Андрей не хочет меня видеть в Новгороде! Вот я и приехал к тебе, чтобы погостить здесь какое-то время: у меня теперь нет своего угла в Смоленске, и я не хочу служить бесстыжему дядьке Федору!

– Поживи у нас, брат, – улыбнулся брянский князь, – а там и жизнь переменится, если так будет угодно Господу. А как же ты, брат Святослав? Уцелел ли твой несчастный город от татар злобного Федора?

– Едва уцелел, брат, – покачал головой крепкий коренастый князь Святослав. Из трех братьев Глебовичей он был самым низкорослым, но зато более крупным вширь, плечистым. – Мой город был сожжен татарами, и удалось спасти лишь небольшую его часть! Мы с дружинниками и домочадцами спрятались в дремучих лесах. А когда бусурмане ушли, вернулись домой. И если бы не ветер, отгонявший пламя, ничто бы не уцелело…Сохранились лишь мой терем, церковки и несколько сараев, которые были сильно разрушены татарами. Что об этом говорить? Это не Брянск и неприступный Смоленск! Можайск стоит близко к суздальским землям: всегда можно ждать беды! Тебе повезло с городом: ты здесь сам себе хозяин, имеешь большое войско и удобное место, отдаленное от Суздаля…Я завидую тебе, брат, и был бы непротив поменять свой Можайск на сильный Брянск!

– Не завидуй мне, брат, – покачал головой князь Александр. – Брянск – это не Смоленск! Хоть этот город богат, но здесь не вотчина моего батюшки…А где же брянские люди? – спросил он, уклоняясь от неприятного разговора: Александр Глебович не любил своего завистливого брата Святослава. – Что же никто не идет? Разве сегодня нет жалобщиков?

– Нет, славный князь, – сказал, не вставая со скамьи, епископ. – Видимо, хорошо живется твоим горожанам, им не до жалоб и ссор!

– Это не так! – рассмеялся князь Святослав. – Неявка жалобщиков говорит о том, что ты, мой славный брат, крут на расправу и люди тебя боятся! Горожане не доверяют твоей власти!

– Ты не понимаешь, что говоришь, брат! – возмутился князь Александр. – Брянские люди меня любят, и я всегда слышу их славословия, когда проезжаю по городу!

– Когда проезжаешь? – усмехнулся князь Святослав. – Однако же я вот недавно ездил в Карачев, к новому тамошнему князю, моему тезке. Тот скромен и добр. Его не встречают на улицах города с похвальными криками, зато сами горожане частенько приходят к нему в терем с жалобами и просьбами!

– Я знаю этого Святослава или Пантелея, – усмехнулся князь Александр. – Ну, и друга ты себе нашел! Да я бы…

В это время в светлицу вбежал княжеский слуга. – Славный князь! – вскричал он. – К тебе тут пришел человек!

– Проси же его, мой верный слуга! – улыбнулся Александр Глебович и весело посмотрел на брата Святослава. – Видишь, вот тебе и жалобщики!

В светлицу вошел высокий рыжебородый мужик, одетый в потертый, но не рваный, серый армяк. В руке он держал большую заячью шапку, напоминавшую колпак.

– Превеликий князь! – закричал мужик и, пробежав между скамьями, грохнулся на пол, ударившись лбом.

– Встань, мужичок, и рассказывай свою правду! – повелел брянский князь. – Как твое имя?

Рыжебородый мужик поднялся. – Мое имя – Губан, княже, я из Посопной слободы! – быстро заговорил заплетавшимся языком жалобщик. – Я хочу рассказать тебе, княже, что в нашем Брянске случились беда и горе! В городе объявились колдуны и страшные богохульники! Они вошли в крамольный сговор с вездесущими бесами и портят наших девок!

– Кто они такие? – спросил князь Александр, глядя с недоумением по сторонам. – Неужели наши брянские горожане?

– Так и есть, княже! – кивнул головой неожиданный посетитель. – Эти злодеи – наши знахари Велимил с сыновьями и своими учениками!

– Это еще что за выдумка? – насупился князь. – Какие есть тому доказательства?

Рыжебородый мужик подробно рассказал обо всех слухах и сплетнях, которые носились по городу и были связаны с именами брянских лекарей.

– Даже женок вовлекли в свои бесовские игрища, – завершил он свой рассказ, – и познают их там с позором и срамом едва ли не во все дырки! – Он перекрестился. – Даже в зад или рот совершают великое непотребство!

В светлице установилась полная тишина.

– Неужели такое возможно? – сказал, первым нарушив тишину, презрительно улыбавшийся князь Святослав Можайский. – Я вижу, брат, что не все хорошо в твоем уделе!

– Это сущая ложь и клевета! – встал, сердито глядя на жалобщика, епископ Арсений. – Мы не раз об этом слышали! Велемил и его лекари – почтенные горожане! В их делах нет ничего недостойного! А вот есть завистливые и неблагодарные люди! Этот лекарь лечит народ от тяжелых болезней…Да так, что простолюдины считают его дела волшебством и приписывают его успехи связями с бесами и самим лукавым! Такие сплетни ходят еще со времен славного Романа Михалыча! Но великий князь не слушал подобную чепуху!

– Почему же чепуху? – пробормотал князь Александр. – Разве этот человек осмелится лгать здесь, в моей судной светлице? Так ведь, мужичок?

– Так, батюшка князь! – громко ответил рыжебородый. – Тогда посмотри сам, если мне не веришь, или пошли своих людей туда, а лекарскую слободу!

– Хорошо, так и сделаем! – махнул рукой князь Александр и глянул на сына Василия. – Сходи-ка, сынок, к тем лекарям, осмотри все их дома и приведи сюда того Велемила и его людей, сколько сможешь поймать! А ты, мужичонка, – князь вперил строгий взгляд в жалобщика, – отведи туда моих людей и покажи им все неправедное, без всяких прикрас!

– Слушаюсь, батюшка! – громко сказал князь Василий.

Как только молодой князь, сопровождаемый огнищанином Радятой и рыжебородым Губаном, удалились, князь Александр, зевнув, завел неторопливый разговор с братьями. Прочие, присутствовавшие при этом, спокойно слушали их разговор, с интересом ожидая возвращения князя Василия.

– Плохи нынче ордынские дела! – бросил князь Александр. – Как бы не началась война между молодым царем Тохтэ и старым царем Ногаем!

– Видимо, так, – поддакнул князь Святослав. – Известно, что двум медведям не усидеть в одной берлоге! Вот только неизвестно, кто из них одолеет!

– Я верю, что славный Тохтэ победит этого безбожного Ногая! – покачал головой князь Роман. – Но будет жестокое разорение! Неужели Орда выдержит такую беду?

– Я тоже верю, брат, – поднял вверх руку князь Александр, – что молодой Тохтэ победит. А если надо, и мы ему поможем!

– Зачем вмешиваться в ордынские дела? – усмехнулся князь Святослав. – Пусть сами друг с другом разбираются. Это опасное дело! А если одолеет Ногай?

– Оно, конечно, если мы окажемся в стороне! – решительно сказал брянский князь. – Тогда Ногай точно одолеет! И нам станет совсем плохо! Мой злосчастный дядька Федор войдет в силу и отберет у меня и Брянск! У меня нет другого пути: придется идти вместе с молодым Тохтэ!

– Не спеши с этим, сын мой, – сказал, встав из-за стола, епископ Арсений. – Такие дела сразу не решаются…Хорошо подумай и обсуди это со своими боярами! – Бояре одобрительно загудели. – Пусть же прямо сейчас дадут свои мудрые советы!

– Что ж, пусть! – согласился брянский князь, и началось долгое, обстоятельное обсуждение предстоявшей войны…

Бояре, наговорившись вволю, уже стали зевать, как вдруг дверь в светлицу отворилась, и вперед быстро прошел, сопровождаемый огнищанином Радятой, жалобщиком Губаном и лекарем Велемилом, молодой князь Василий.