У открытой двери дремала гончая собака. Она подняла голову и взглянула на девушку грустными глазами. Сначала Джейн подумала, что поблизости нет ни одного живого существа. Потом увидела, что прямо в дверях сидит женщина. Она держала на руках ребенка и качала его, что-то напевая.

Джейн несколько боязливо подошла. Ее сердце сильно билось. На ней была форма медсестры, а на плечи наброшена легкая синяя накидка, которую носили медсестры. Это, подумала директор больницы, можно было считать представлением.

— Добрый день, миссис Мартин. Я слышала, что ваша малышка заболела. Я медсестра. Подумала, возможно, могу чем-нибудь помочь вам.

Женщина — в действительности она была почти девочкой, если не считать ее нечесаных волос, морщин на лице, из-за чего она выглядела старше, — едва подняла голову, чтобы посмотреть на гостью.

— Нам помощи не надо, — тихо ответила она.

— О, но ведь если ваш ребенок болен, что-нибудь обязательно надо сделать.

Малышка слегка вскрикнула и открыла глаза. Маленькое личико выглядело действительно больным.

— Нам помощи не надо, — повторила мать.

— Но ведь вы не хотите, чтобы умерла ваша малышка, правда? — Джейн подошла поближе. Она стояла на пороге, но не входила в дом без приглашения.

Лицо матери не изменилось. Оно выражало смирение.

— Брат Новак говорит, что она не умрет, если мы будем молиться и если только воля Господа не такова. Мы не верим в лекарства и врачей.

— У вас есть право на вашу веру, — тихо сказала Джейн. — Но вы должны понять, что Бог дал людям знания, связанные с медициной, чтобы они использовали эти знания для помощи людям. Молитва тоже помогает, — без нее от медицины было бы гораздо меньше толку. Но Бог ждет от нас, что мы будем пользоваться и тем и другим.

Джейн не была уверена, что миссис Мартин поймет все, что она сказала, но она знала, что та ее слушала.

— Я хочу привести пример, — продолжала Джейн таким же тихим голосом, — предположим, человек потерял одну ногу. Несчастный случай. Можно молиться. Но ни одна из молитв не вернет ногу обратно. Этому человеку придется получить помощь. Может быть, искусственную ногу или костыли. Молитва поможет ему обрести мужество, чтобы приспособиться к своему увечью. Так что вы видите, что нужно и то и другое — молитва и знания, которые Бог дал людям.

Женщина ничего не сказала, но в ее усталых глазах появилось новое выражение, — может быть, это был проблеск надежды?

Джейн продолжала:

— Может быть, вашему ребенку можно помочь — спасти ей жизнь. Если вы позволите кому-нибудь, кто изучал такие болезни, выяснить, что именно с малышкой не так. Вот почему я пришла — попросить вас разрешить мне попробовать.

Ребенок опять захныкал, и мать еще крепче прижала девочку к себе.

— Разрешите мне взять ее в нашу больницу? Это красивая больница, как раз для детей, которым нужна помощь. А врачи ничего не станут делать с вашим ребенком — даже не дадут ему лекарство без вашего разрешения. Они выяснят, что для нее можно сделать. Пожалуйста, согласитесь, пока не слишком поздно. Видите ли, ребенок не может решать сам…

— Откуда вы знаете, что можете ее спасти? — Глаза матери встретились с глазами медсестры.

— Я не знаю. Не знаю точно. Но мы можем попробовать. Это лучше, чем ничего не делать.

— Они не станут ничего делать? Например, не разрежут ее или не дадут ей плохое лекарство, — пока мы сами не разрешим? — спросила мать.

— Нет… Я вам это обещаю, — торжественно заверила Джейн. Она почувствовала, что, может быть, у нее есть шанс добиться успеха.

Женщина снова надолго замолчала. В тишине Джейн показалось, что она слышит скрип. Как будто кто-то вошел с черного хода. Внутри лачуги было слишком темно, чтобы ясно видеть комнату, соседнюю с первой. Но, может быть, Джейн просто послышались звуки. Это могла бродить собака в поисках какой-нибудь еды, или это был ветер.

— Я не знаю, — устало прошептала женщина. — Я не знаю, что бы сказал брат Новак… или мой муж…

Именно в этот момент за спиной женщины с ребенком выросла грузная фигура мужчины.

— Кто эта женщина и что она от нас хочет? — спросил он. Джейн довольно плохо видела его лицо, но голос звучал враждебно. У нее упало сердце.

— Я медсестра. Я хочу помочь вам.

Мужчина положил тяжелую руку на худое плечо женщины, и Джейн заметила, что она сжалась от его прикосновения.

— Нам не нужна ваша помощь.

— Но, как я объяснила вашей жене, мы только хотим посмотреть, можно ли что-нибудь сделать, чтобы помочь вашему ребенку. — Джейн собрала все свое мужество. Она даже шагнула в комнату, чтобы лучше разглядеть мужчину и показать ему, что не боится его. Потому что он, в конце концов, не мог ее обидеть. Он мог только велеть ей уйти, отказаться от помощи, которую она предлагала.

Она увидела, что у него угрюмое лицо и что на нем рабочая одежда из грубой хлопчатобумажной ткани синего цвета. Он выглядел на несколько лет старше своей жены, отчасти, может быть, потому, что его лицо заросло бородой.

— Нам не нужна никакая помощь. Пусть свершится воля Господа. — Его голос напоминал ворчание. — Я попрошу вас оставить нас в покое. И предупреждаю, чтобы вы не возвращались.

— Я не могу это обещать. — Джейн говорила спокойно, но ее сердце быстро билось. Не столько от испуга, сколько от разочарования. Потому что теперь, похоже, ей не удастся добиться своего. — Вы не должны быть единственным, кто решает, когда речь идет о жизни вашего ребенка. Я думаю, что ваша жена приняла бы нашу помощь. А поскольку вы тоже, должно быть, любите вашего ребенка, вы должны разрешить ей это сделать.

— Нам не нужна ваша помощь. — Он выразительно подчеркнул «нам», чтобы показать, что его жена должна думать и поступать так же, как он. — Мы хотим, чтобы вы ушли и не возвращались. И никого не присылали. Если вы это сделаете… Ну, мисс, я могу только сказать, что вы об этом пожалеете. Мы только просим вас и таких, как вы, оставить нас в покое.

— Я не пытаюсь менять вашу веру. У вас есть на это право. И я верю в молитву точно так же, как вы. Но я также верю, что Бог хочет, чтобы мы оберегали беспомощных детей и применяли такое искусство и такие знания, какие только в наших силах, ради их блага. Вы и ваша жена можете приехать в больницу вместе со мной, чтобы вашего ребенка взяли на обследование. У меня есть машина, и я была бы рада отвезти вас сейчас.

— Я сказал, чтобы вы оставили нас в покое. — Мужчина шагнул к ней и, протянув длинную руку, взял дробовое ружье из угла комнаты. — Я не хочу рассказывать вам, мисс, как мне пришлось поступить с вашим священником, который не хотел оставить нас в покое…

— Нет, Джо, нет! — Голос матери был низким и дрожащим. — Ты не должен выгонять эту молодую даму и не должен причинять ей зло. Она разговаривала со мной по-доброму. Она только хочет помочь…

— Тихо, ты! — Примерно так можно было приказывать собаке, и он тем же тоном обратился к медсестре: — Я не собираюсь этим пользоваться, пока не придется. Но вам лучше уйти отсюда сейчас и не возвращаться — и больше никого не присылать, чтобы снова беспокоить нас, мисс.

— Я уйду. — Джейн все-таки сумела заговорить спокойно. — Мне очень жаль, что вы не хотите разрешить мне помочь вашему ребенку. Если она не поправится — а я думаю, что без медицинской помощи этого не случится, — да смилуется над вами Бог.

Когда Джейн повернулась, она услышала, что мать тихо всхлипнула в отчаянии, и ее сердце снова пронзила жалость. Теперь она знала, что женщина приняла бы ее предложение помочь, но было легко заметить, что та не смела выступить против мужа.

Что ж, похоже, миссис Гриффин была права. Джейн подумала об этом, когда уезжала, и такая мысль нисколько не утешила ее. Ладно, пусть миссис Гриффин злорадствует и считает себя победительницей. Все равно, единственное, что имело значение, — спасение ребенка.

Глава 12

В тот вечер Джейн и Джеффа пригласили в гости к Джексонам жарить на древесном угле в их внутреннем дворике шашлык, а потом сыграть в бридж.

Джейн подумала, что у Джексонов потрясающий дом. Не только потому, что он такой новый и современный, но потому, что обставлен с отличным вкусом. Спокойные пастельные тона представляли приятный контраст бамбуковой обстановке, растениям в горшках и виноградным лозам. За стеклянными стенами — вся задняя стена большой комнаты во флоридском стиле была стеклянной — открывался вид на канал, по которому плыли лодки в лучах заката. Картина была восхитительной.

И Джексоны были такими гостеприимными, что в скором времени Джейн почувствовала себя так, будто они старые друзья.

Может быть, поэтому, съев кусочек вкусного мяса, она вдруг обнаружила, что рассказывает о приключении, которое пережила днем.

— Я знал, что не должен был отпускать тебя туда одну! — воскликнул Джефф. — Хотел бы я, чтобы мне попался этот парень! Надо же, угрожать тебе ружьем!

— Звучит невероятно. Я бы испугалась до смерти! — заявила Мириам.

— Такого человека надо сдать в полицию. Он, возможно, убьет любого, кто, по его мнению, нарушает его права. А судя по твоему рассказу, он все равно что убил собственного ребенка. — Боб Джексон говорил суровым тоном. Будучи специалистом по детским болезням, он испытывал справедливое негодование.

— Наверное, нам придется пойти в полицию, — с сожалением вздохнула Джейн. Она коротко улыбнулась Джеффу одними глазами. — Похоже, миссис Гриффин победила. Мне не следовало говорить необдуманно.

— Ты не делала ничего плохого, — уверенно возразил Джефф. — Никто не смог бы сделать больше, чем ты. Если бы не появился этот человек, ты, возможно, уже давно привезла бы ребенка в больницу. — Он повернулся к доктору Джексону: — Чем, по-твоему, болен ребенок, Боб?