Глаза ее расширились при воспоминании о пережитом ужасе.

– Он залил кровью все вокруг, – с отвращением произнесла Анджела.

– Это из-за разбитого носа. Болезненно, но не смертельно. – Хок закинул руки за голову, а затем раскинул их по спинке дивана. – Он скорее всего описал им твою внешность, после чего было проще простого обнаружить твой автомобиль. Ты оставила открытой его дверцу, когда вылезла посмотреть, что происходит в гараже.

Она молча кивнула, и Хок продолжал:

– Люди Константина знают, что ты со мной. Сейчас они ищут нас обоих, Ангел, и, поверь мне, они не остановятся ни перед чем, перевернут все, чтобы напасть на наш след.

Хок ожидал многочисленных вопросов, но Анджела в который раз его удивила.

– Кто этот Константин, о котором ты постоянно упоминаешь и почему его интересует, с тобой я или нет? Я ему ничего никогда не сделала.

– Но он-то этого не знает. – Хок наклонился вперед и оперся руками на колени. Ответ его не объяснял первую часть вопроса, но объяснил вторую. – Константин пришел к тому же поспешному выводу, что и я прошлым вечером. Только он полагает, что ты на моей стороне, а я считал, что на его.

– Но ты же напал на меня, – настаивала Анджела. – Сбил меня с ног и чуть не вышиб дух…

– Тогда мне некогда было разводить церемонии и выяснять, кто ты и как попала в гараж. Речь шла о моей жизни…

Анджела долго смотрела на него, мысленно раскладывая по полочкам все, что Хок рассказал ей, и прикидывая, чему можно верить. До сих пор она явного вранья в его словах не обнаружила. Правда, она не могла так просто распознать, врет он или нет, но, по крайней мере, никакие несоответствия ей в глаза не бросились.

А главное – в том, что он говорил, был смысл. Это все объясняло, в том числе жуткое испытание, которому он подверг ее, эта угроза «кокаиновой смерти»… Да, все становилось хоть немного понятным, но это вовсе не означало, что ситуация, в которой она оказалась, ей нравилась.

– Прошлой ночью вы требовали от меня сведений. Чего хочет Константин от меня? Что, по его мнению, у меня есть такое особое? – Она поставила кружку на стол и снова обняла свои колени, приняв свою излюбленную позу.

– Я.

– Что? – Она была раздосадована, но старалась сохранить ровный бесстрастный тон. Подобная тактика никогда не подводила ее в деловых ситуациях, когда скандал и повышенные интонации только осложнили бы положение. К несчастью, за последние сутки от усилий, которые она прилагала, чтобы сохранить остатки разума, пытаясь разобраться в сумасшедшей обстановке, окружающей ее, у нее сводило челюсти.

Хок ответил усмешкой, которая дала ей понять без слов, что он оценил ее выдержку. Однако, когда он заговорил снова, ни в его голосе, ни в словах не было и намека на юмор.

– Константин ищет меня уже в течение восьми месяцев. Если он решит, что я как-то связан с тобой, а он должен так решить, раз ты покинула гараж вместе со мной… он постарается достать меня через тебя.

– Я отправилась с тобой не по своей воле.

– Как я уже говорил, он этого не знает. – Взгляд, которым он окинул ее, был полон сочувствия.

Сердце у нее упало, в животе появилась какая-то сосущая пустота, и она положила на него руку, чтобы как-то умерить это ощущение.

– Как сильно ты нужен Константину?

– Очень нужен, – Хок долго сосредоточенно смотрел на свои руки, потом поднял голову. Взгляд его был суровым и невероятно усталым. – Я отнял нечто очень для него важное…

– Что именно?

– Жизнь его сына, – и, глядя на нее немигающим взглядом, добавил: – Я его убил, и Константин не прекратит охоту за мной, пока я тоже не буду убит. Если я не доберусь до него раньше. Но это уже другая история.

– Да, – сочувственно кивнула она. – Представляю себе.

Не отрывая от него глаз, Анджела задумалась и наконец поняла всю серьезность того, что Хок пытался объяснить ей весь день. Она попала в беду. Настоящую беду. Такую, из которой почти невозможно выбраться живой.

В который раз, причем наверняка не в последний, Анджела пожалела, что подобрала с пола этот проклятый пистолет.

7

– Ты говорил, что солгал мне трижды. Может быть, настало время выложить всю правду?

Хок поглядел на Анджелу поверх кружки с кофе, испытывая некоторую растерянность. Он только что признался, что убил человека, а ее первой реакцией было перевести разговор на другую тему. Почему-то ему казалось, что она прореагирует иначе. Ему потребовалось большое усилие, чтоб не выказать свое удивление, но он сдержался.

– Ты имеешь в виду что-то еще, кроме лжи насчет смерти от кокаина? – уточнил он.

– Да.

– Я сказал, что в доме, где мы остановились, находятся люди, которые спокойно могут тебя убить. – Хок поставил кружку на столик. – Но там была только одна женщина, которой платят за то, чтобы она ничего не видела и не слышала.

– Это две. – Анджела поймала его взгляд и не отводила глаз. – Какова же последняя?

Хок глубоко вздохнул и пожалел, что сказал ей, что солгал три раза. Конечно, он мог бы просто отказаться отвечать, но это лишь заставит ее стать более подозрительной и не поверить остальному, что он собирается ей рассказать.

– Ты спросила, есть ли у меня еще другое имя, кроме Хоксворда, – напомнил он.

– Ты солгал насчет своего имени?

– Да. – Он сохранял бесстрастное выражение лица в надежде, что она не станет продолжать свои расспросы. Ему следовало догадаться, что Анджела не из таких.

– А я-то думала, что мы говорим о вещах действительно серьезных, – фыркнула он. – Ну, и как же тебя зовут?

– Тебе незачем это знать.

– Не скажешь?

– Нет.

Глаза ее озорно сверкнули.

– Если я постараюсь, то сумею вытянуть из тебя ответ. Когда я готовила обед, то видела на кухне целую упаковку муки.

Хок уставился на нее, не разжимая губ и стараясь сохранить непроницаемый вид: он не знал, как реагировать на ее слова. Сутки еще не прошли с той минуты, как он грозил ей смертью от кокаина, заставив проглотить капсулу с мукой, а она уже шутила на эту тему. У Анджелы был необыкновенный характер.

– Что-то не так? – улыбнулась она. – Неужели люди вроде тебя не понимают шуток?

Ее улыбка глубоко тронула его. Ему казалось, что подобного он уже никогда не испытает. Неужели этот кошмар когда-нибудь кончится, и он сможет жить полноценной жизнью, и в нем возродятся все нормальные человеческие чувства? Хок ощутил, что в глубине души у него зашевелилась робкая надежда.

– Прости, Ангел, – улыбнулся он в ответ. – Ты меня застала врасплох. В следующий раз я соображу быстрее.

Поднявшись с дивана, он собрал посуду и отнес на кухню.

– Хок?

Он обернулся и встретился с ней взглядом. Вся шутливость исчезла с ее лица, и трудно было поверить, что всего минуту назад она смеялась.

– Да?

– Ты расскажешь мне о человеке, которого убил?

– Расскажу. Когда-нибудь, – пообещал он. – Но уже поздно, и как я уже сказал, мне необходимо выспаться. Завтра предстоит нелегкий день.

– Мы останемся здесь еще на день?

– Да. И мне хотелось бы знать, – добавил он, – куда ты собиралась отправиться на те две недели, которые, по словам секретарши, тебя не будет в офисе.

– Зачем? – удивилась Анджела.

– Потому что я не хочу, чтобы кто-то помчался в полицию заявлять о твоем исчезновении, когда ты не приедешь в запланированный срок. – Хок понимал, что она вряд ли ему об этом скажет, но даже ложь дала бы некоторую информацию.

– Спроси у своего Сэмми, – отрезала она. – Он, кажется, знает все.

Анджела поднялась и отнесла кружку в раковину. Он заметил, что она старательно сторонится его. «Какая сообразительная женщина», – со вздохом подумал он.

Остановившись в нескольких шагах от него, она подняла глаза.

– Надо что-то сделать с твоим порезом.

– Уже сделано. У меня в сумке есть бактерицидный крем.

– Ну, разумеется. – Она насмешливо фыркнула. – Я должна была догадаться, что человек, который носит с собой вазелин и рвотный корень, не станет путешествовать без антибиотика. Я лишь удивлена, что у тебя нет с собой бритвы.

– Почему же, есть, – откликнулся он без тени раздражения. – Но к тому времени, когда я понял, что надо было взять свою, а не ту, что в ванне, у меня пропало настроение бриться.

Хок готов был поклясться, что заметил тень улыбки на ее губах, но она тут же наклонила голову и отвернулась, так что он не мог удостовериться, прав или нет. Он дал ей возможность зайти в спальню первой и первой воспользоваться туалетом, затем подождал, пока она заберется под одеяло, и последовал за ней. Анджела сразу же выключила свет. Легко двигаясь в темноте, Хок поставил свою спортивную сумку так, что мог в любой момент дотянуться до нее и пистолета. Он не думал, что Анджела предпримет новую попытку побега, но с ней все время надо было быть настороже. После чего, сняв носки и рубашку, он приподнял одеяло и скользнул в кровать.

Не так предпочел бы он спать с красивой женщиной, но только так можно было соблюсти целомудренную дистанцию между ними. Хок представлял себе, что вполне может во сне потянуться к ней, и сомневался, что она доброжелательно отнесется к естественной физической реакции его тела на близость столь очаровательной соседки.

Повернув голову на подушке, он удивился, заметив белки ее глаз: она смотрела на него в темноте.

– Что такое, Ангел? Не спится?

Не отвечая, она закрыла глаза, оставив его наедине со своими мыслями. Хок подождал, пока она уснет. Это заняло немало времени, которое он посвятил тому, чтобы разработать запасной план на случай, если его завтрашняя поездка окажется бесплодной. Наконец ровное дыхание Анджелы убедило его, что она спит, и он последовал ее примеру, так ничего и не придумав.

Когда крепко спящая Анджела повернулась к Хоку и доверчиво положила руку ему на грудь, он накрыл ее своей и вдруг понял, что, хотя действовать он будет по-прежнему, мотивы его поступков уже стали другими.