Аннэ Фрейтаг - Вечность в тебе

Но отчаиваться, моя любимая сестренка, не стоит. Тебе предстоит многое сделать. Просто ты пока этого не знаешь. Может, поначалу эта идея тебе и не особенно понравится. Но не забывай: человек растет со своими задачами. И, кроме того, речь идет о моей переправе на другую сторону и о моем душевном спокойствии. О жизни и смерти… ну, или что-то в этом роде.

Полагаю, сейчас ты сидишь в своей комнате. Если нет, зайди туда, встань на середину комнаты и посмотри вокруг. Осмотри все очень внимательно. Всю ту рухлядь, что тебе не нужна… а потом спроси себя, действительно ли все это ТЫ. Светло-желтые стены, уже давно выцветшие и посеревшие. Покрытые пылью полки со старыми настольными играми и всем тем барахлом, которое ты по какой-то причине хранила, но теперь эту причину уже и не вспомнишь.

Посмотри на все внимательно. Ты живешь в детской, Лиз! Но ты уже не ребенок. Тебе шестнадцать, а значит, ты – молодая женщина. Знаю, тебе не нравится, когда тебя так называют. И знаю, что это кажется тебе странным. Я даже могу представить гримасу, которую ты сейчас изобразила на своем лице. Но ведь ты – молодая женщина. Умная, милая, красивая молодая женщина. Ты уже не та девчонка, которая тогда выбрала для стен этот оттенок. Пришло время перемен.

Ты сейчас скажешь: «Все это стоит денег, а у меня нет краски, чтобы перекрасить комнату, да и какой в этом смысл? Я все равно постараюсь как можно скорее переехать из этой дерьмовой квартиры». Да, может, и так, но ведь не сейчас. А ведь речь идет именно про сейчас. Об этом дне, об этом моменте.

Теперь ты наверняка скажешь, что все это стоит денег, но ведь это стоит совсем не много, а тебе это вообще не будет стоить ничего. Кроме твоего времени. Обо всем остальном я позаботился.

Что касается краски: ты найдешь ее в нашей части подвала за морозильной камерой. В коробке, оставшейся после переезда, на которой написано твое имя. В этой коробке есть все, что тебе нужно. Рядом с ней у стены стоит тележка, так что тебе не придется тащить коробку до лифта. Если честно, она довольно тяжелая.

Бьюсь об заклад, сейчас ты вспомнила о перегоревшей лампочке в подвале. Но я ее заменил. И батарейки в фонарике тоже, на случай, если ты захочешь взять с собой и его. Так что тебе не стоит бояться темноты.

Работы предстоит много. Она будет изнурительной, и ты, вероятно, уже злишься на меня, потому что у тебя нет желания это делать. И это нормально. Я бы на твоем месте тоже разозлился. Но когда-нибудь ты поблагодаришь меня. Самое позднее – когда все будет готово, а ты будешь гордиться собой.

На выполнение этого задания у тебя есть время до конца апреля. Выкинь все ненужное, Лиз. Освободи себя. Это просто вещи. Я свяжусь с тобой в мае.

Люблю тебя.

Твой Кристофер.Джейкоб

В боксерском зале жутко воняет. Свежим и застарелым потом и отработанным пустым воздухом. Я, как и всякий раз, когда приезжаю сюда, стараюсь не представлять себе, что при каждом вдохе впитываю в себя чужой пот. Что он станет частью меня. Это так отвратительно.

Я ставлю свою сумку на скамейку, оглядываюсь и вижу все тех же людей. Том, Бастиан, Али, Бен. Но Луизы нет. Том кивает мне и идет разминаться. Интересно, зачем я сюда приехал? Из-за Луизы или из-за того, что захотел позаниматься боксом?

Кто-то хлопает меня по плечу.

– Привет, Джейкоб. Как поживаешь?

Алекс широко улыбается мне. Мне нравятся все тренеры, но этот – больше остальных.

– Все хорошо, – вру я. – А у тебя?

– Не могу жаловаться, – говорит он, а потом добавляет: – А что насчет Луизы? Она еще придет?

– Нет. У нее нет времени.

– Прискорбно. – Пауза. – Мне нравится эта малышка, – Алекс видит мой взгляд и вдруг начинает смеяться. – Нет-нет, я не в том смысле, идиот.

Мое тело расслабляется, и я сглатываю, а он усмехается.

– Значит, ты на нее запал, – сухо замечает он.

– Да нет, – говорю я.

– Ясное дело, что да.

И мой взгляд отвечает: «Да. Может быть».

– Давай, займись боксом, – говорит Алекс. – Это помогает.

Спустя два часа я чувствую себя лучше, но все еще думаю о Луизе, когда сажусь на скамейку и достаю из кармана телефон. Я еще ничего не пил. Во рту пересохло, и я умираю от жажды, но телефон важнее.

«Новое сообщение». Улыбаюсь против воли, и мышцы живота судорожно сжимаются. Я открываю WhatsApp и перестаю улыбаться. Здесь новое сообщение. Но оно не от Луизы.

Не отвечать: Привет, Джейкоб, в последнее время так часто думаю о тебе! Надеюсь, у тебя все в порядке. Ах да, твоя футболка все еще у меня. Я сейчас у подруги, но могу занести ее тебе по дороге домой. Было бы неплохо увидеть тебя снова.

Некоторое время я просто смотрю на текст. На это едва прикрытое приглашение к сексу. Я не думал об Эвелин с момента нашей последней встречи. Ни разу. И на футболку мне совершенно наплевать. Тем не менее я отвечаю ей. Понятия не имею почему.

Джейкоб

Я сижу за кухонным столом перед тарелкой панкейков с клубникой, плавающих в кленовом сиропе. Продукты для них я купил вчера после работы. До того, как узнал, что, когда вернусь домой, Луизы уже не будет. Несколько дней назад она упомянула, что любит банановые панкейки. Что время от времени готовила их со своим братом. Я думал, она обрадуется. И вот я приготовил их для себя и не ем.

Вчера вечером Луиза написала мне. Она поблагодарила меня за то, что я позволил ей пожить у себя. «Спасибо за все» было написано в конце. С тех пор я гадаю, что это значит. Простая благодарность или все-таки скрытое прощание? Не знаю.

Дверь открывается, и входит Артур. Топлес, с полотенцем на плечах и влажными волосами.

– Доброе утро, – говорит он, как всегда, в прекрасном настроении.

– Доброе, – говорю я, находясь не в таком хорошем настроении.

Он достает из шкафа две чашки, наливает в обе кофе и садится ко мне за стол. Потом замечает нетронутые панкейки и хмурится.

– Что случилось? – недоуменно спрашивает он.

– А что должно случиться? – спрашиваю я в ответ.

Он указывает на тарелку.

– Ты ничего не съел.

– И что? – спрашиваю я.

– Я не припомню такого, чтобы ты ничего не ел.

– Я не голоден.

Он рассматривает меня.

– Ты всегда голоден.

В тот момент, когда я хочу ответить, входит Джулия, целует Артура в щеку и садится рядом с ним.

– Доброе утро, – говорит она.

Я изо всех сил стараюсь казаться дружелюбным.

– Доброе утро.

Артур указывает на одну из двух кофейных чашек.

– Это тебе.

– Спасибо, – говорит Джулия и оглядывается. – А где же Луиза? Еще спит?

– Нет, – отвечаю я, – она вернулась домой.

Джулия и Артур смотрят друг на друга. А потом на меня. Я избегаю их взглядов, но продолжаю ощущать их на себе.

– Я так и знал, что что-то не так, – наконец говорит Артур.

– Ты же всегда все знаешь.

Он игнорирует мой сарказм и спрашивает:

– Вы поссорились? – осторожно, почти деликатно.

– Нет.

– Что же тогда случилось?

– Ничего не случилось, – раздраженно говорю я. – Она просто вернулась домой. Ясно?

– Но вчера она была здесь, не так ли? – спрашивает Джулия. – Я слышала женский голос.

– Это была не Луиза. Это была, – я подбираю нужное слово, – подруга.

– Подруга? – голос Джулии звучит скептически.

– Да, – говорю я. – Подруга. Эвелин.

Артур отпивает глоток кофе и многозначительно смотрит на меня поверх своей чашки, но ничего не говорит.

– Она просто принесла мне кое-что, – говорю я. – А потом ушла.

– И что именно она тебе принесла? – спрашивает Артур. – Себя в нижнем белье?

– Очень смешно, – говорю я.

– Не думаю, – произносит он.

– У Эвелин была моя футболка, – я смотрю на Артура долгим взглядом. Он мне не верит. – Ничего не было, ясно? Да, я думал об этом, но ничего не было.

– Из-за Луизы, да? – спрашивает Джулия. – Потому что ты в нее влюблен.

Я поднимаю взгляд. Я хотел бы это отрицать, хотел бы спросить, откуда она это знает и так ли это очевидно, но молчу.

– Я тебя прекрасно понимаю, – говорит она потом. – Луиза – особенная девушка.

Мне тяжело дышать, потому что грудная клетка сжалась. Сердце бьется быстро и торопливо. И все же я говорю:

– Да, это так.

– Ты сказал Луизе о своих чувствах? – спрашивает Артур.

Я качаю головой.

– А почему? – спрашивает Джулия.

– Потому что она знает, – говорю я. – Должна знать. Иначе почему ушла?

– По-моему, ты ошибаешься, – говорит Артур.

– А я думаю, ты сам не знаешь, о чем говоришь, – отвечаю я.

Джулия отпивает кофе:

– Есть одна пословица, – она задумчиво постукивает указательным пальцем по столешнице. – Точную формулировку я сейчас не вспомню, но суть в том, что там что-то вроде «Когда парень влюблен в девушку, об этом знают все, кроме девушки. А когда девушка влюблена в парня, об этом не знает никто, кроме нее». – Джулия смотрит на меня. – По-моему, Луиза понятия не имеет, что ты к ней чувствуешь. Я бы даже сказала, что она не ожидает, что может понравиться такому парню, как ты.

– И что это должно значить? Такой парень, как я? – спрашиваю я.

– Ну, парень, который нравится девушкам, – говорит она.

– Но я не из таких.

– Ну конечно из таких, – улыбается она. – По крайней мере, если говорить о внешности.

Я встаю и достаю из холодильника бутылку с водой. Не знаю зачем: оттого, что испытываю жажду, или просто этот разговор действует мне на нервы. Я встаю спиной к столу и пью. С каждым глотком углекислый газ жжет мне горло.

Я из тех парней, которые нравятся девушкам? Это так нелепо. Я терпеть не могу большинство женщин. И на то есть причины. Веские причины, о которых я не хочу думать. Так же, как и о ней. Источнике этих причин. Иногда мне кажется, что нет ничего, что не было бы связано с ней каким-либо образом. Как будто она красной нитью проходит через всю мою жизнь. Начало и конец. И, сколько бы раз я ни пытался ее обрубить, у меня не получается. Она попросту не рвется.