В одной из записных книжек Кристофера я нашла слово «тарантизм». Этот термин – производное от названия паука тарантула, и обозначает психическое заболевание, вызванное укусом насекомого, нередко сопровождаемое неконтролируемым желанием танцевать. Современная интерпретация этого термина такова: преодоление меланхолии с помощью танцев. Может быть, это как раз то, чем мы сейчас занимаемся. Может быть, это наш способ попрощаться. Или мы просто живем.

Затем начинается любимая часть Кристофера. Гитары ускоряются, певец поет громче, и мы приближаемся к кульминации. И танцуем. Мы с мамой, в бывшей комнате Кристофера.

Суббота, 3 июня, 21:03, день рождения Артура

Луиза

Мы с Джейкобом в ванной, и я наблюдаю за ним в зеркало: он так сконцентрирован, что мне приходится сдерживать смех. Во время тренировок по боксу он выглядит так же.

– По-моему, тебе следует действовать немного быстрее, – говорю я, стараясь перекричать гудение машинки. – Скоро уже девять.

– Это займет столько времени, сколько потребуется, – стоически отвечает Джейкоб, снова подносит машинку для длинных волос к моей голове и выбривает еще одну полосу. Бесчисленные крошечные осколки волос сыпятся в раковину. Как темные опилки. Джейкоб осторожно двигает мою голову взад-вперед, наклоняет ее, осматривает со всех сторон, чтобы не пропустить ни одного места. Этот момент до странности интимный. Мы в квартире одни, его рука у меня на шее, я в нижнем белье, а он – в боксерах.

То, что он бреет мне голову, – это что-то особенное и в то же время совершенно тривиальное. Что-то обыденное, чего не позволишь делать каждому. Такая близость, которую разделяешь только с несколькими людьми. Или всего с одним. Я делаю это с ним.

Джейкоб нежно касается моей щеки. И всего остального сразу. На всех уровнях. Не могу представить, чтобы можно было сблизиться еще больше. Что есть большее, чем это. Чем он и я. И то, что нас связывает. Я смотрю на его угловатое лицо, на его сосредоточенный взгляд, на темные, почти черные глаза, на то, как он морщит лоб и задумчиво поджимает губы. У него самое красивое лицо. Лицо, на которое я могла бы смотреть часами. Иногда я делаю это, пока он еще спит. С большинством людей он носит маску, но со мной – нет. Со мной он настоящий.

Джейкоб выключает машинку, откладывает ее и еще раз внимательно осматривает мою голову со всех возможных сторон.

– Думаю, получилось хорошо, – говорит он, находя мой взгляд в зеркале. – Как тебе?

Я как раз хочу ответить, но тут звонит его телефон. Когда он видит номер, выражение в его глазах на долю секунды меняется от расслабленного к взволнованному. Этого звонка он ждет уже несколько дней.

– Давай, – говорю я, – отвечай.

– Хорошо, – он ненадолго прикрывает глаза, делает глубокий вдох и отвечает на звонок.

– Джейкоб Беккер… нет, совсем нет… конечно… хорошо… – он ходит взад и вперед по ванной, как хищник в клетке. – Да, в любом случае… да, понятно.

Интересно, что ему понятно. Воздух в ванной словно пар. Теплый, несвежий и еще влажный от душа. Я чувствую тонкую пленку пота на своей коже и открываю окно. Ветер не очень прохладный, но, по крайней мере, дует.

Джейкоб выходит в коридор, пока я собираю сбритые волоски из раковины туалетной бумагой. А когда выбрасываю влажный комок в мусорное ведро рядом с унитазом, до меня доходит. «Окно открыто». Я открыла его. И ничего страшного не случилось. Я не выпрыгнула.

Камень холодит мои ладони, и я смотрю вниз. На каменные плиты рядом с уродливым фонтаном. Мое сердце начинает биться быстрее. И все.

– Получилось! – говорит Джейкоб, и я оборачиваюсь. – У меня получилось!

Он ошеломлен и счастлив. И растерян. Все сразу.

– Тебя взяли? – спрашиваю я.

Он кивает.

– Я начинаю в среду.

Джейкоб

Луиза запрыгивает на меня. Она радуется, как будто речь идет о ней, как будто это ее хорошая новость. Я заключаю Луизу в объятия, а потом закрываю глаза. Ее сердце бьется глухо и быстро. У нее прохладные руки, и ее смех пронзает меня.

Я знаю, что это всего лишь стажировка. Всего три месяца, которые, собственно, не имеют большого значения. Но дело не в стажировке. Дело в том, что меня может обучить один из самых уважаемых поваров в этом городе. Что он видит мой потенциал. И что никому не нужно было дергать за ниточки. Никому, кто знает кого-то, который знает еще кого-то. Это я, сам. Я. И несколько человек, которые достаточно долго подталкивали меня в нужном направлении.

– Я знала, что он выберет тебя, – говорит Луиза, глядя на меня.

– А я – нет, – говорю я, зарываясь лицом в изгиб ее шеи.

Мне все еще странно, когда кто-то верит в меня. Я все еще жду смеха. Такого, который относился бы к тому, что было только что сказано. Потому что раньше так было всегда. Мне и сегодня легче поверить в подлость.

В какой-то книге я читал, что у каждого из нас в жизни есть, по крайней мере, одна глава, которую мы не стали бы читать вслух. У меня это два тома: мое детство и бо́льшая часть юности.

Но эту главу я люблю.

Это начало, конца которого я еще не знаю. Новый том и еще один шаг в сторону от того времени. Куда-нибудь в другое место. Куда, мне все равно. Но с кем – нет.

– Нам пора, – шепчет Луиза.

– Да, пора, – шепчу я в ответ.

Луиза

Музыка плывет нам навстречу, как указатель, а костер мерцает и посылает в ночное небо маленькие светящиеся искры. Есть песни, которые просто хороши. А есть те, что делают нас счастливыми. «When The Day Comes» Эрика Красно – одна из таких.

Мы приближаемся к большой группе людей, которая стоит перед нами, как единый организм. Много спин, образующих стену. Но вот она в одном месте открывается, и мы внезапно становимся ее частью. Как две рыбки, что находят приют в косяке, поглотившем их.

Джейкоб обнимает и целует меня, и я закрываю глаза. Его язык на вкус как кола, а руки сжимают мое тело. Мне нравится, когда он это делает. Когда он не может иначе. Когда он так теряется во мне, а я – в нем.

Кто-то хочет пройти мимо, задевает нас, коротко извиняется и идет дальше. Глаза Джейкоба радостно сверкают, и он улыбается. Все в этот момент легко. Как будто мы – совсем чуть-чуть – парим над землей. Пахнет жареным мясом, пивом и сигаретами. И той летней беззаботностью, которой так не хватает зимой. Нас окружает клубок голосов, музыки и обрывков разговоров. Мы счастливы.

Мы находим Артура и Джулию у костра. Я приветствую их и поздравляю Артура, на что он громко и заразительно смеется. А затем обнимает меня, как это умеет делать только брат. Крепко, но не слишком сильно. Физически, но совершенно иначе.

И в этот момент загорается дисплей моего телефона. Он вибрирует один раз. И я знаю, что это. Знаю, что сейчас будет. Я знаю, это будет прощание. Знаю это так же, как знают определенные вещи. Неопровержимо. Словно истину, которая достигает человека раньше реальности. Несколько секунд я просто стою, и время замирает вместе со мной. В голове все благоговейно смолкает. Остается лишь сердцебиение.

– Джейкоб, – говорю я, касаясь его руки.

Он смотрит на меня, а потом заглядывает мне в глаза. И понимает, что что-то не так. Что за последние несколько минут что-то кардинально изменилось.

– Все в порядке? – он хмурится, а его взгляд обеспокоен, как и голос.

– Да, – говорю я, и не знаю, лгу или нет. Может быть, немного. А может, и нет.

– Что с тобой? – спрашивает он.

– Я… мне просто нужно ненадолго уйти.

– В смысле, тебе нужно уйти? Куда? – спрашивает он.

Я просто смотрю на него, но не отвечаю.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет, – говорю я. – Оставайся здесь. Я ненадолго.

– Ты уверена?

Я киваю.

– Ну ладно. И где я могу тебя найти?

Я указываю в сторону воды.

– На берегу.

– Ладно, – говорит он, и я ухожу.

Луиза

Мои шаги почти не слышны, но сердце бьется громко. У самого озера прохладнее, и стаи насекомых, как облака, парят над водой.

Я иду вдоль берега, пока музыка почти не стихает. Ухожу достаточно далеко, чтобы действительно остаться в одиночестве. Чтобы можно было спокойно плакать. Достаточно далеко для того, что сейчас произойдет. Мне кажется, что мое тело вибрирует, но, когда я вытягиваю руки, они совершенно неподвижны. Словно у них было достаточно времени, чтобы как следует подготовиться. И тогда я задаюсь вопросом, бывает ли вообще для этого достаточно времени.

Мгновение я просто стою, но потом сажусь на прохладные камни и смотрю на озеро и дальше – в небо. И не вижу перехода. Нет линии, отделяющей одно от другого. На расстоянии все темное, сине-черное с зеленоватым оттенком. Шелестят листья высоких деревьев, озеро плещется, словно дышит. Это хорошее место для прощания.

«Так, ладно», – думаю я и ненадолго закрываю глаза, а потом глубоко втягиваю воздух. Я чувствую, как он растягивает мои легкие, и ощущаю запах болотной воды.

– Ты справишься, – говорю я себе.

Затем я набираю свой пин-код и открываю почтовое приложение. И там оно. Новое письмо. Отправитель: futureme.org.

Futureme.org

Кому: [email protected]

Ты знаешь, что сейчас будет


Моя дорогая Лиз.

Перевозчик только что высадил меня. Я там, Лиза. На другой стороне. Прошло девятнадцать лет и несколько месяцев, но, в конце концов, я добрался до цели.

И впервые это не половинчатое чувство. Не та диковинная смесь, что я знал раньше. Ты знаешь, что я имею в виду… Большую часть своей жизни меня не было ни там, ни тут. Теперь меня и вовсе нет. И это хорошо, Лиз.

В прошлый раз я написал, что уборка моей бывшей комнаты была предпоследней задачей. Но она была последней. Я подумал, так будет проще. Думать, что после этой тебя ждет еще большая, еще более сложная задача. А может, это даже правда. Пожалуй, прощаться – самая сложная задача из всех. С другой стороны, мы прощались годами.