– Что ты, что ты, у меня и в мыслях этого не было! – поспешил заверить его мистер Уичболд.

После этого мистер Ривенхолл отправился в игорный зал, чтобы сыграть роббер-другой[103] в вист. Но все места оказались заняты, и пока он стоял у ближайшего стола, наблюдая за игрой и помимо воли то и дело мысленно возвращаясь к недавнему разговору с мистером Уичболдом и его нелепому заблуждению, ему передали записку мисс Рекстон. В результате у Чарльза пропало всякое желание играть в вист, и он помчался на Беркли-сквер, даже не извинившись перед теми, кто пригласил его на следующий роббер. Войдя в дом, он обнаружил на столике в холле адресованное ему письмо Софи, прочел его и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался в комнату леди Омберсли.

– Надеюсь, мама, ты сумеешь объяснить мне… – разгневанным тоном начал было он, но тут же оборвал себя на полуслове, заметив, что она не одна. – Прошу прощения! Я не знал… – И вновь умолк, когда сэр Гораций поднес к глазу монокль, чтобы получше рассмотреть его. – О! – произнес он, и в его голосе явственно прозвучала угроза. – Значит, это вы, сэр? Прекрасно! Вы не могли выбрать более удачный момент для приезда!

Возмущенная крайне неуважительным тоном, который выбрал ее сын, леди Омберсли осмелилась запротестовать:

– Чарльз! Прошу тебя…

Он не обратил на нее никакого внимания и быстрым шагом вошел в комнату.

– Вам, без сомнения, будет приятно узнать, сэр, что ваша драгоценная дочь сбежала с Эверардом Чарлбери! – заявил он.

– В самом деле? – осведомился сэр Гораций. – Для чего ей это понадобилось, хотел бы я знать? Хотя я не возражаю против того, чтобы она вышла за Чарлбери! Приличная семья, неплохое состояние!

– Она сделала это для того, – сообщил мистер Ривенхолл, – чтобы меня позлить! А что касается ее замужества с лордом Чарлбери, то этого она не сделает!

– Неужели? – поинтересовался сэр Гораций, направив монокль на лицо племянника. – И кто это сказал?

– Я так говорю! – вспылил мистер Ривенхолл. – Более того, она не имеет ни малейшего намерения выходить за него замуж! Если вы не знаете свою дочь, то я знаю ее очень даже хорошо!

Леди Омберсли, в немом смятении прислушивавшаяся к разговору, обрела наконец-то дар речи и пролепетала:

– Нет-нет, она не могла сбежать с Чарлбери! Должно быть, ты ошибаешься! Увы, Чарльз, боюсь, это ты во всем виноват! Ты наверняка был ужасно груб с бедной Софи!

– Значит, я был ужасно груб, сударыня? На самом деле моя жестокость заключалась в том, что я простил ей кражу моего молодого гнедого жеребца из нашей конюшни, на котором она, не сказав мне ни слова, поехала кататься в Парке! И в том, что она не лежит сейчас со сломанной шеей, ее заслуги нет!

– Да, – рассудительно заметил сэр Гораций, – тут она погорячилась! Собственно, я очень удивлен ее недостойным поведением, потому что это совсем на нее не похоже. Но что заставило ее решиться на такой поступок?

– Всего лишь вполне понятное желание поссориться со мной! – с горечью заявил мистер Ривенхолл. – Теперь-то я все понимаю, причем прекрасно, и если она не будет осторожна, то преуспеет куда больше, чем намеревалась!

– Боюсь, мой мальчик, – сказал его дядя, в глазах которого заплясали лукавые искорки, – ты не любишь мою маленькую Софи!

– Ваша маленькая Софи, сэр, не дала мне – нам! – ни минуты покоя с тех самых пор, как переступила порог этого дома! – без обиняков заявил мистер Ривенхолл.

– Чарльз, ты не должен так говорить! – покраснев, возмутилась его мать. – Это несправедливо! Как ты можешь… как ты можешь так думать? Вспомни ее доброту, ее самоотречение… – Голос миледи сорвался, и она потянулась за носовым платком.

На щеках у мистера Ривенхолла тоже выступил румянец.

– Я не забываю об этом, сударыня. Но эта ее выходка!..

– Не представляю, откуда у тебя взялась столь дикая идея! Это неправда! Софи уехала, потому что ты оказался крайне несдержан на язык, а что касается выдумки о том, что рядом с ней был Чарлбери…

– Я знаю, что он был с ней! – перебил ее сын. – Если бы мне понадобились доказательства, то я получил бы их вот в этой записке, которую она заботливо оставила для меня! Она не делает из этого тайны!

– В таком случае, – сказал сэр Гораций, вновь наполняя свой бокал, – она наверняка задумала какую-то каверзу. Попробуй эту мадеру, мой мальчик; следует отдать должное твоему отцу: он превосходно разбирается в винах!

– Но, Чарльз, это же ужасно! – ахнула леди Омберсли. – Слава Богу, я не запретила Сесилии поехать за ней! Только представь, какой грянет скандал! О, Гораций, поверь, я ни о чем не подозревала!

– Господи, я ни в чем тебя не виню, Элизабет! Я же говорил, чтобы ты не переживала из‑за Софи! Она прекрасно сумеет позаботиться о себе, поскольку так было всегда!

– Гораций, ты переходишь все границы! Или тебя совершенно не беспокоит, что твоя дочь вот-вот погубит себя?

– «Погубит себя»! – с презрением повторил мистер Ривенхолл. – Вы и в самом деле поверили в эту сказочку, сударыня? Или вы прожили шесть месяцев под одной крышей с моей кузиной и так и не поняли, что она собой представляет? Если эта испанка еще не примчалась в Лейси-Мэнор, я разрешу вам прилюдно назвать меня болваном!

– Ох, Чарльз, я буду молить Господа, чтобы ты оказался прав!

Сэр Гораций принялся неторопливо и тщательно протирать свой монокль.

– Санчия, да? Я как раз собирался поговорить с тобой о ней, Лиззи. Она по-прежнему живет в Мертоне?

– А где же ей еще быть, Гораций?

– Я просто спросил, – сказал он, глядя на стекла. – Осмелюсь предположить, Софи рассказала тебе о моих намерениях относительно нее.

– Разумеется рассказала, и я нанесла ей визит, как ты, наверное, хотел бы! Но должна сказать тебе, мой дорогой Гораций, что не понимаю, с какой стати ты решил сделать ей предложение!

– В этом-то и состоит главная трудность, – ответил он. – Иногда просто увлекаешься и теряешь голову, Лиззи! К тому же нельзя отрицать, что она чертовски славная женщина. В сущности, я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что за нею кто-нибудь волочится. Жаль, что я поселил ее в Мертоне! Но что сделано, то сделано! Под влиянием минутного порыва, случается, можно натворить всяких дел и только потом осознать, что… Впрочем, я не намерен жаловаться!

– Что, в Бразилии много красоток? – насмешливо осведомился племянник.

– Прибереги свое нахальство для кого-нибудь другого, мой мальчик, – добродушно ответил сэр Гораций. – Просто меня вдруг одолели сомнения, а гожусь ли я для семейной жизни!

– Что ж, можете утешиться тем, – сказал мистер Ривенхолл, – что моя кузина изо всех сил старается отвадить от маркизы Талгарта!

– Нет, хотелось бы мне знать, – раздраженно спросил сэр Гораций, – какого дьявола Софи вмешивается в это дело? Талгарт, говоришь? Не знал, что он в Англии! Так-так! Он чертовски обаятелен, этот Винсент, и я готов биться об заклад, что он к тому же положил глаз на состояние Санчии!

Леди Омберсли, оскорбленная в самых лучших чувствах, не вытерпела и вмешалась:

– Думаю, ты окончательно потерял всякий стыд! Какое это имеет отношение к выходке бедной Софи? Ты расселся здесь с таким видом, словно ее дела тебя нисколько не касаются, пока она изо всех сил старается погубить себя! Ты можешь говорить все, что хочешь, Чарльз, но если она действительно уехала с Чарлбери, то это грозит невероятным скандалом, и ее следует немедленно вернуть обратно!

– Вернется, куда она денется! – заявил мистер Ривенхолл. – Неужели вы в этом сомневаетесь, если в духе самого что ни на есть авантюрного романа сами отправили за ней Сесилию и Евгению, чтобы они спасли ее, сударыня?

– Я не делала ничего подобного! Я даже не подозревала о происходящем, но, естественно, не могла позволить твоей сестре поехать одной, поэтому, когда она сказала мне, что Евгения любезно согласилась сопровождать ее, что еще мне оставалось, кроме как поблагодарить мисс Рекстон? – Миледи умолкла, пораженная внезапно осенившей ее мыслью. – Но откуда тебе известно, что они отправились спасать ее, Чарльз? Если Дассет настолько забылся, что позволяет себе распространять всякие сплетни…

– Ничего подобного! Этими сведениями я обязан исключительно Евгении! Но считаю своим долгом добавить, сударыня, что если бы вы с моей сестрой были настолько любезны держать эти новости при себе, то я был бы избавлен от удовольствия читать торжествующее письмо Евгении! Наверное, я никогда не смогу понять, что на вас нашло, раз вы доверили ей эту историю! Господи помилуй, неужели вы не понимаете, что она разнесет по всему городу сплетни о том, что моя кузина повела себя самым неподобающим образом?

– Но я ничего ей не говорила! – всполошилась его мать. – Ничего, Чарльз!

– Но ведь кто-то из вас двоих должен был сделать это! – нетерпеливо бросил он и повернулся к своему дяде. – Итак, сэр, вы намерены оставаться здесь, воздавая должное вкусу моего отца в выборе вин, или намерены сопровождать меня в Эштед?

– Отправляться в Эштед в такой час, да еще после того, как я два дня не вылезал из дорожной кареты? – сказал сэр Гораций. – Будь же благоразумен, мой мальчик! И почему я должен это делать?

– Полагаю, что ваше родительское чувство даст вам ответ, сэр! А если нет, да будет так! Я же выезжаю немедленно!

– Что ты намерен делать, когда приедешь в Лейси-Мэнор? – поинтересовался сэр Гораций, с любопытством глядя на него.

– Сверну Софи шею! – в гневе вскричал мистер Ривенхолл.

– Что ж, для этого тебе не нужен помощник, мой мальчик! – сказал сэр Гораций и удобнее устроился в глубоком кресле.