— Отличный вид! — поймал меня с поличным Перес.

— Что? — придвинулся вплотную к бортику, надеясь скрыть предательски выпирающую ширинку на брюках.

— Отсюда открывается потрясающий вид на берег, — протянул мне запотевший бокал с виски.

— Да. Вид великолепный, — прочистил горло, посмотрев снова на Марину, перевернувшуюся на живот и положившую перед собой книгу. Убедившись, что она не обращает на нас никакого внимания, перевел взгляд на береговую линию, утопающую в зелени, контрастирующей с бирюзой морской глади.

— Но мне больше нравится вид, открывающийся на моей палубе, — поболтав в бокале жидкость со льдом, Пабло сделал глоток.

Я замер, понимая, что глаза этого ублюдка сейчас прикованы к моей Чике, и он без тени стеснения имеет её взглядом. Повернул голову к пуэрториканцу, увидел плотоядное выражение на его лице. Понимая, что закипаю, сжал челюсти до хруста. Стоит ему сказать еще хоть слово, и я размозжу череп этому ничтожеству. Крепче обхватив бокал пальцами, поднес его к губам, делая глоток. Мне не нравилось, что он смотрел на неё, как и не нравилось то, что он, скорее всего, был в ней, на ней, чёрт побери, с ней прошлой ночью. Но более всего невыносимым оказалось моё вынужденное бездействие.

— Пабло! — позвал женский голос снизу, привлекая моё внимание. — Не мог бы ты помочь мне?

Посмотрев на палубу, рефлекторно выплюнул алкоголь обратно. Марина развязала веревки купальника, лишь слегка прикрыв ладонями обнаженную грудь. Секундный ступор от непонимания действий Чики тут же сменился огненной лавой гнева, разливающейся по телу. Я закипал изнутри, превращаясь в вулкан, приготовившийся к извержению. Прежде всего, я пришел в ярость из-за нее и ее легкомыслия. Для чего, черт возьми, все это представление? Неужели Чика намеренно сталкивает нас лбами с Пересом, чтобы посмотреть забавы ради, у кого окажутся более крепкими яйца! После ее возвращения я впервые был готов вытрясти всю дурь из её головы, а не из идиота пуэрториканца. Ее игры выходили за рамки безобидности. Но пока что, мне только оставалось смотреть, как чертов Перес натирает ее молочную кожу кремом, словно все, до чего дотрагивается его рука, — его собственность. Он по-хозяйски лапал ее за бедра.

Лава внутри меня пришла в движение, я не мог просто смотреть на них, как чертов мазохист. Два дня! Два адских и невероятно тяжелых дня я наказывал себя, впитывая каждый жест, взгляд, прикосновение, что они дарили друг другу. И все это время у меня хватало выдержки и сил терпеть и молча проглатывать подобные унижения. Но стоило один раз убедиться в ее тяге ко мне, как выдержка лицезреть ее прелюдию с другим мужчиной начала меня покидать. Мьерде! Я был готов разорвать на части этого ублюдка! Сделал шаг к лестнице, чтобы прекратить этот фарс раз и навсегда, забрав свою женщину. Но затем месяцы, потраченные на ее поиски, черная воронка одиночества, затягивающая все глубже и поглощающая свет, вновь всплыли в памяти. Кровь в жилах леденела от мысли, что предстоит пережить подобное вновь. Я не мог позволить себе потерять Чику.

Отвернувшись к противоположному борту яхты, достал сигарету и, нервно чиркая зажигалкой, поджег ее. Быстро втянул едкий дым, успокаивая нервы. Табачное облако заполнило легкие, усмиряя бушующую лаву. С глаз медленно спадал смог, открывая взору распростершуюся водную гладь, бесконечную бирюзу, растянувшуюся до линии горизонта, такую же чарующую, как и глаза Котенка. Мерцающие на воде блики света завораживали, отгоняя тягостные мысли и возвращая спокойствие.

Я вспомнил наши с ней вечера на пляже, когда я все еще был уверен, что смогу испортить ее жизнь без всяких сожалений. Но уже тогда понимал: она перевернет мой мир и, к сожалению, не ошибся. Находясь с ней рядом и стараясь ненавидеть так же сильно, как её отца, я даже не замечал ни цвета воды, ни времени суток. Все, что я видел — ее глаза и такую нежность, что до этого не встречал в жизни. Черт. Та моя Марина была неопытна и чиста. Она не побоялась отдаться мне полностью, не оставив для себя ничего. И я взял. Взял и растоптал ее. А теперь эта девушка пытается ответить мне тем же. Я не позволю ей совершить этого, сорвав с неё броню и вернув обратно моего Котенка.

Восстановив контроль над эмоциями, докурил сигарету, выпрямившись во весь рост и вдохнув полной грудью морской воздух. Найдя гармонию с собственной злостью, ощутил, как с плеч словно упала очередная, непосильная ноша. В тот момент все казалось возможным.

Спустившись на палубу, был готов увидеть Переса с Котенком. Но к моему удивлению, Марина оказалась одна, загорая на том же месте, и читала книгу, название которой я не мог разглядеть. Да и не интересовала меня она. Все, что я видел, — это расслабленное лицо Чики. В эту секунду мне показалось, что передо мной та же девушка, что убегала от меня по песку в одну из первых наших встреч. Лицо спокойное, лишенное тревог и тягостных мыслей. Она будто пребывала в ином, более счастливом, мире. Мысли об этом успокаивали, согревая душу. Я был заворожен ее красотой, готов любоваться ею целую вечность. Не хотелось тревожить ее ни разговорами, ни даже своим присутствием. Отчего-то казалось, будто подобные мгновения мира — для нее большая редкость. Отвернувшись, прошел в бар, желая заглушить тоску, проснувшуюся в самом центре груди.

Наполнив бокал ромом, залпом проглотил обжигающую жидкость. Вопреки моим ожиданиям, дыра в груди лишь стремительнее разрасталась. Снова плеснул рома, услышав позади себя шаги.

— Снаружи адская жара, — проговорил Перес, пройдя за стойку бара. — Лучше всего в такую погоду охлаждаться изнутри.

Он быстрыми движениями наполнил виски свой бокал, кинув туда несколько кубиков льда.

Я смотрел на него и не чувствовал совершенно ничего. Привычное раздражение и злость ушли куда-то на задний план, оставив безразличие.

— За холодную голову, — приподнял бокал пуэрториканец.

Отсалютовав ромом ему в ответ, одним глотком осушил содержимое бокала.

— Обдумал наш разговор?

— Да, — поставил бокал на стойку. — Но без разговора с Большим Денни решение принимать не буду.

— Конечно. Я не вправе давить на тебя или торопить. Единственное, что мне нужно — конкретные ответы. Либо я могу положиться на Сангре Мехикано, либо буду рассматривать другие предложения на более длительные сроки. Я хочу гарантий на долгосрочные контракты. Иначе, я не могу быть уверенным в завтрашнем дне.

— Тебе не нужно объяснять мне. Я знаю, как устроен этот бизнес. И дам тебе ответ через неделю.

— До тех пор я не буду тебя дергать. Если ты сказал неделя, значит, буду ждать указанный срок, — выпрямился Пабло, взяв бутылку с ромом.

— За продление нашего сотрудничества! — подлил мне алкоголя и наполнил свой бокал виски.

— За выгодные сделки! — постарался улыбнуться, отсалютовав ему бокалом.

И снова все находилось во власти Большого Денни. От его ответа зависело многое, и не только бизнес. Мои встречи с Мариной так же во многом обусловлены его решением. И это единственный вопрос, в котором я могу пойти против него. А до тех пор мне нужно как-то достучаться до Котёнка. Но пока не понимал, как. До возвращения на сушу я старался держаться от нее в стороне, удерживая себя от спонтанных действий и нежелательного исхода. Предпочитая общество Переса и алкоголя, я практически игнорировал ее присутствие. Я чувствовал ее близость, черт возьми, каждой клеткой тела. И все во мне отзывалось на нее, как на дуновение свежего воздуха в удушливой комнате. Но, мьерде! Я не знал и не понимал, как смогу держаться в стороне от нее. Ведь стоило лишь обратить на Марину внимание, и все летело в преисподнюю. Собрав всю проклятую волю в кулак пытался быть от Котенка как можно дальше. И дьяволу только известно, чего мне это стоило: каждый ее взгляд, брошенный в мою сторону, запах ванили, доносящийся до меня с порывами ветра и пойманные краем глаза прикосновения к Пересу. Уйма прикосновений к проклятому пуэрториканцу. Медленно напиваясь и игнорируя все, что сводило сума, хотел как можно скорее оказаться на земле.

Спустя несколько мучительных часов яхта причалила к берегу. Оказавшись в особняке Переса, первым делом направился в спальню Эстер, проверить всё ли с ней в порядке. Утром я не хотел оставлять Амигу одну на целый день, но она убедила меня, что и в одиночестве отлично проведет время, а эта прогулка на яхте поможет нам с Пересом найти контакт для более успешного сотрудничества. Зная, что её поездка с нами невозможна из-за морской болезни, накрывающей Эстер в океане, понимал, что остаться и составить компанию Амиге я тоже не смогу. Ведь цель этой поездки заключалась совершенно в ином.

Постучав в дверь спальни Эстер, не услышал ни звука. Повторив попытку и по-прежнему не дождавшись ответа, приоткрыл дверь, осматривая комнату. Амиги не было в спальне, как не оказалось и в душе. Выглянул с балкона, надеялся найти её у бассейна, но и там её не было. Спросив у прислуги о местонахождении Эстер, успокоился, узнав, что она уехала на прогулку в город и обещала вернуться к ужину.

Лишь удостоверившись в том, что могу не беспокоиться на её счет, прошел к себе в спальню, мечтая смыть с себя безумие этого дня. Сгорая от желания потушить лаву, всё еще растекающуюся по венам, погрузился под ледяную воду. Холодные струи обжигали кожу, стараясь погасить все то, что горело внутри. Опершись ладонями о кафельную стену душа, пытался очистить голову от мыслей, но как бы я ни старался, образ Котёнка стоял перед глазами. В груди щемило, от тоски по ней. Мне нужна её любовь, нужно, чтобы она смотрела на меня как раньше, иначе я не представлял, как смогу не развалиться на части и не потерять крупицы настоящего себя, если не смогу почувствовать, ради чего мне стоит бороться и поверить, будто в этом мире осталось что-то хорошее.

Простояв достаточно долго под ледяными струями, почувствовал себя свободнее от тяготивших мыслей и негативных эмоций. Словно вода унесла в канализацию весь ненужный мусор из души, а вместе с онемевшей от холода кожей смогло окостенеть и сердце, пусть и на краткий срок. Схватив полотенце и обернув его вокруг бедер, вошел в спальню, собираясь упасть на кровать и отключиться до тех пор, пока я никому не потребуюсь. Закрепив импровизированную набедренную повязку, поднял глаза и замер. Марина сидела на моей кровати, пристально глядя на меня.