Ирина Градова - Венок из одуванчиков

– Привык, наверное… Я вообще-то всегда так хожу…

Представив Боровского в том же костюме и с удочкой в руках, Яна чуть не подавилась бутербродом с икрой, который после Ленечкиного прихода и рюмки «домашнего на травах» наконец-то полез в горло.

– А-а… Вы менеджер, так?

Вопрос Лени звучал как утверждение, поэтому Боровский, окончательно потерявшись, неопределенно мотнул всем торсом, отчего его галстук снова съехал в сторону.

Леня, не сводя наивного взгляда с Боровского, хлопнул себя по лбу и с каким-то воистину детским выражением лица сообщил:

– Знаете, был у меня один приятель – Сергей Ильич… Он стишки пописывал забавные. У него и про менеджера было. Вот послушайте:

…Однажды в студеную зимнюю пору…

– Это же Некрасов! – возмущенно перебил его Юджин.

– Это – пародия, – укоризненно покачал головой Леня и, нимало не смутившись, продолжил:

…Однажды в студеную зимнюю пору

Я из метро вышел; был сильный мороз.

Гляжу, мне навстречу идет вдоль забора

Мужчина в костюме. Я сам аж замерз.

И, шествуя важно, в спокойствии чинном,

Идет, словно холода нет для него,

В ботинках блестящих. «Силен мужичина, —

Я думаю, – может, случилось чего?»

– Здорово, братишка!

– Чего привязался?!

– Смотрю, без сапог ты, в ботинках одних…

Костюм на тебе, ты никак обознался —

Зима на дворе, не весна. Что притих?

– В ботинках?! – И тут мужичок мой опешил,

Себя оглядел, на ступеньке застыл. —

Начальник таких мне люлей понавешал,

Что в офисе я всю одежду забыл…

Вначале, под всеобщее молчание, рассмеялась только Яна. Потом к ней присоединилась Ольга, к которой вяло примкнул Юджин. Боровскому, как видно, творение неизвестного Сергея Ильича смешным не показалось, поэтому он молча, насупившись, сидел, вперив в Леню взгляд, исполненный недоумения и неприязни.

– При чем тут менеджер? – прорычал Боровский, и звук Яниного смеха потонул в его грозном голосе. – Никакой я не менеджер вовсе.

– Так вы же сами сказали? – выкатил глаза Леня.

– Ничего я такого не говорил, это вы все придумали…

– Ребята, давайте не будем ссориться, – миролюбиво предложила Ольга. – Всем, кроме тебя, Витенька, было смешно. И вечер такой прекрасный… У меня даже аура не потемнела, хотя здесь с ней такое бывает…

– А хотите, я еще почитаю? – предложил Леня, опустошив очередную рюмку.

Яна помотала головой и, проглотив бутерброд, предложила Лене сделать это в более интимной обстановке, с чем тот, к ее облегчению, согласился.

«Домашний на травах» очень скоро дал в голову, поэтому Яна, сославшись на то, что ей нужно выгулять собаку, засобиралась на улицу. Ольга предложила составить ей компанию. В эту компанию собрался навязаться и Боровский, но Ольге, слава богу, удалось его вежливо отшить.

– Слушай, а они домой вообще собираются? – полюбопытствовала Яна, когда они с Ольгой и Гансом вышли из калитки. – Боровский умудрился выпить в одиночку почти все свое вино. Да еще и к самогону прилакомился. Если он сядет за руль, я тебя с ним не отпущу.

– Успокойся, нас Юджин повезет. Он всего-то бокал вина выпил, все больше про свою выставку трепался… Да, не ожидала я такого от Боровского. Обычно он зануден, но спокоен. А тут выпил – и понеслась душа в рай…

– И этого типа ты прочила мне в любовники? – засмеялась Яна, пытаясь удержать Ганса. Воспользовавшись тем, что подруги увлечены болтовней, хитрющий пес вознамерился пометить соседский забор, который уже давно не давал ему покоя.

– Хуже – в мужья, – улыбнулась Ольга. – Да бог с ним, с Боровским. Мы тебе лучше найдем.

– Да не надо мне никого, Оль. Не хочу я. Старая стала, хожу вон с обломанными ногтями, только сегодня заметила. За собой следить совсем перестала. И ты знаешь – плевать. Я и так неплохо себя чувствую.

– Врешь ты все, – покачала головой Ольга. – Плохо ты себя чувствуешь. Похудела, побледнела, осунулась. А в глазах – такая тоска, будто вот-вот завоешь…

– Затявкаю, – вырвалось у Яны.

– Почему – затявкаешь?

– Не знаю…

На обратном пути у Ольги появилось смутное предчувствие чего-то нехорошего, чем она поспешила поделиться с подругой:

– Слушай, давай-ка побыстрее. Что-то мне за наших мужчин неспокойно.

– Думаешь, передерутся? – усмехнулась Яна. – Надо было бы, конечно, прихватить Боровского с собой, но я бы его уже не вынесла…

Предчувствия Ольгу не обманули. Вся честная троица собралась возле дома, неподалеку от калитки. Леня что-то доказывал, энергично размахивая руками, Боровский пытался погрузить свое тело в машину, но вместо этого стукался лбом о крышу. Юджин, и без того не очень смуглый, был бледен, как январский снег, что-то бормотал в ответ Лене и дырявил воздух пальцем, по всей видимости показывая на дом.

– Вот как чувствовала… – испуганно прошептала Ольга, и женщины побежали к машине.

– Что случилось? – кинулась Яна к Блисману и разглядела в глазах художника такой неподдельный ужас, что без его объяснений догадалась, в чем, а точнее, в ком дело.

– Там… там… – Юджин ткнул дрожащим пальцем в сторону дома. – У вас там… полтергейст…

– Ольга, поехали отсюда! – завопил Боровский, которому наконец-то удалось упаковать свое тело в авто. – Поехали, к чертовой матери!

Ольга растерянно покосилась на Боровского, потом на Юджина, а потом на Яну.

– Да что стряслось-то?! Объясните толком!

– Я сейчас! – бросила Яна и побежала в дом.

Оставив удивленного Ганса на террасе, она рванула в кабинет. Дверь – в чем Яна уже не сомневалась – была распахнута настежь.

– Че-ертова шарманка, ведь предупреждала же… За столом как ни в чем не бывало сидел спокойный и весьма довольный Лис. Его волнение выдавала только трубка, которую пальцы сжимали так плотно, что казалось – вереск вот-вот даст трещину.

– Лис, что вы натворили?!

– Ничего особенного. Всего-навсего показал пару кунштюков с перемещающимися по воздуху книгами. Напугать этих джентльменов оказалось даже проще, чем тех бедолаг-рабочих, которые сводили меня с ума своей ужасной жужжащей машинкой…

– Эти джентльмены – приятели моей лучшей подруги!

– Эти джентльмены бесцеремонно вторглись в мой кабинет – несмотря на вашу, Ясенька Евгеньевна, просьбу – и нагло, решительно нагло, забрались в шкаф с напитками, который, между прочим, совершенно не для них был здесь оставлен…

– С каких это пор кабинет стал вашим?! – взорвалась Яна. – Не могли разочек потерпеть, сделать вид, что вас здесь нет! Вы только о себе думаете, Лис! Вас абсолютно не волнует, что будет со мной, как на мне отразятся ваши выходки!

– Еще как волнует, милая Ясенька Евгеньевна. Мне все это жениховство решительно неприятно. А от вас эти люди так же далеки, как пустыня Сахара от Ледовитого океана… Ну ответьте мне, Ясенька Евгеньевна, неужели вам доставляло удовольствие дискутировать о рыбалке с этим Боровским, чье лицо не запятнано интеллектом? Или вам нравилось смазливое личико этого молодого напыщенного хлыща, от которого за милю разит снобизмом и самовлюбленностью?

– Кто бы говорил, господин Лис! И уж позвольте мне самой решать, кто будет появляться в этом доме, а кто нет!

– Ясь, ты чего? – донесся до Яны испуганный голос.

Яна, притихнув, обернулась. На пороге кабинета стояла Ольга, на лице которой было написано какое-то недоуменно-страдальческое выражение. Лиса она не видела, это было ясно по ее напряженному взгляду, обшаривавшему комнату в поисках Яниного собеседника.

– Ясь, ты что, сама с собой разговариваешь?

– Нет, я… – Яна пыталась придумать какую-нибудь отговорку, но в голову, как назло, ничего не приходило.

Ольга грустно покачала головой. Яне не нужно было обладать телепатическими способностями, чтобы прочитать мысли подруги: «Она тут совсем рехнулась».

– Тогда с кем?

– Оль, я сейчас не могу этого объяснить. Ты все равно мне не поверишь. Я понимаю, что выгляжу как персонаж, но…

– Не «но», Ясь. Коровья лепешка. Я же говорила, не надо сюда ехать. Да у тебя аура уже вся фиолетовая… Этот дом пьет из тебя жизнь, он разум твой высасывает… Неужели ты не чувствуешь?

– Оль, я…

– Не надо объяснять, – махнула рукой Ольга. – Я тоже поеду, раз такая песня… Не знаю, что тут происходит, но тебе надо отсюда уехать, Ясь. И поверь, я сделаю для этого все, что в моих силах.

Яна укоризненно покосилась на Лиса и поплелась провожать Ольгу. Когда машина с перепуганными «женихами» скрылась за поворотом, Яна почувствовала некоторое облегчение. Ленечка, все это время пытавшийся доказать женихам, что все увиденное – лишь плод их разгоряченного алкоголем воображения, подошел к Яне и ласково похлопал ее по плечу:

– Ничего, обойдется… Проспятся и все забудут…

– Ага, забудут… Особенно Юджин. Он вообще ничего не пил.

– Подумает, что привиделось. Всякое бывает. Да и Ольга твоя сильна на язык – придумает что-нибудь… Ничего, обойдется, так?

– Так, – кивнула Яна и признательно улыбнулась Лене. – Пойдем искать батарейки…

Неприятности Пентюхова заканчиваются, но Янины проблемы это не решает. – Случайные встречи и «дефицит понимания». – Двойственность природы одуванчика. – О том, почему Лис привязан к дому. – Картина с названием «Сны»

Алексею Пентюхову – разумеется, не без участия Музы, которая была столь благосклонна, что вернулась к Яне и даже позволила ей раньше срока закончить фронт работ, выданный «Старс фильм», – удалось убедить «Малоежку» в том, что рекламное агентство «Гамма Дриллус» отличается от прочих наличием «наикреативнейших» сотрудников, способных из кое-чего, обладающего не самым приятным ароматом, сделать вкусную, а главное, низкокалорийную конфетку. Ремонт у Жанны наконец закончился; Илья, не без сожаления, распрощался с роскошной папашиной квартирой и вернулся к родным пенатам, что позволило Пентюхову какое-то время почивать на лаврах. Разумеется, до следующей серии…