— Ещё. — Пошёл второй час, как я нахожусь в баре. С каждым выпитым бокалом виски мне становится всё хуже. Я чувствую себя по-настоящему дерьмово.

Мне хочется расхерачить всё к чертям. Как пару дней назад…

На следующий день я изо всех сил старался вести себя сносно, чтоб Лисёнок себя не винила ни в чём. Старался сделать вид, что все хорошо, тогда как внутри умирал. Позавтракав, я отвез ее домой и погнал в зал. Четыре часа, сука, мне понадобилось четыре часа, чтоб выбить всё то дерьмо из своей головы, что она мне рассказала. В этот же вечер я нажрался в хлам, так что наутро не сразу сообразил, что нахожусь в своей квартире. С Лисёнком в те дни я не виделся. Боялся, что она испугается моего срыва и снова закроется в себе. Единственное, что я позволял, так это разговор по телефону. Я не готов был к тому, чтобы она видела мою пьяную рожу.

— Да? — отвечаю глухо на входящий звонок.

— Ты где?

— В баре. — Сбрасываю. Знаю, Женька поймет.

Так и есть, буквально через двадцать минут мы перебираемся за самый дальний и тихий столик и пьем не чокаясь.

— Никогда тебя таким не видел, что всё-таки случилось? — интересуется мой лучший друг с лётного училища, разливая Jack Deniel’s по бокалам.

— Она всё рассказала, — выпиваю не закусывая, лишь слегка морщась. — Понимаешь? Всё.

— Марк, я вижу, что тебя это здорово пошатнуло. Но если ты хочешь мой совет как друга, то подробности, пожалуйста. Какое бы дерьмо это ни было, — Друг произносит спокойно, и я верю, что он готов меня выслушать и помочь советом, а может, и делом. Как пойдет.

— Хм, хорошо, — усмехаюсь, хотя самому плакать хочется и плевать, что почти тридцатилетний мужик. — Двадцать один день в подвале на цепи, в ее крови был найден наркотик, её насиловали, и она не может иметь детей из-за внутренних повреждений. А ещё она теперь боится секса.

Смотрю на своего друга и вижу округлившиеся глаза и приоткрытый рот, принявший овальную форму. Его брови от удивления взлетают, а в глазах отражается гнев. Шок? Удивление? Он ожидал многого, но точно не такой информации, которая запросто может выбить дух даже из такого сильного и закаленного парня, как он. И я его понимаю, сам мечтаю закопать того урода, да только он уже мотает свой срок на нарах. Хотя, как по мне, двенадцать лет за такое ничтожно мало.

— Давай выпьем, — Женя разливает виски по бокалам, выпивает и снова разливает. — Это дерьмово, Марк. Я даже не знаю, что и сказать…

— Их было двое… — произношу глухо, снова опрокидывая в себя бокал с огненной жидкостью.

— Бл*, — Женя повторяет за мной.

— Один сидит, интерн на свободе, — выпиваю ещё стопку и чувствую, что эмоции на пределе.

— Лиза? — От звучания ее имени внутри все скручивает спазмом и мне снова хочется что-нибудь расхерачить.

— Не знает. Был вчера в полиции, второго ищут, вроде как есть зацепки. Информация проверяется. Обменялся номерами со следаком, он позвонит, как что-то будет известно. И она не знает, как он выглядит. Только глаза. Сомневаюсь, что его найдут. Да и Лиза, она только жить снова начала. С девчонками по кафешкам ходит, на танцы записалась, ко мне приехала на такси. Да таксист — девушка, но это уже для неё огромный прогресс. И если она узнает, что интерн на свободе… Не знаю. Я боюсь, что это убьёт её. Она навсегда закроется в своем защитном панцире, и её уже никто не вытащит. Она неделю назад меня только к себе подпустила, и позавчера всё рассказала. Она не сломалась, понимаешь? Она такая сильная… — расхваливаю свою малышку и улыбаюсь, вспоминая ее счастливое лицо. Впервые за долгое время.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да, Лисёнок — сильная девушка. Она справится! И я согласен, что про интерна ей знать необязательно. И вообще, раз ты говоришь, что есть зацепки, значит, остается шанс, что его скоро найдут.

— Надеюсь, — ставлю локти на стол, руками хватаюсь за волосы. Мне так больно и кажется, что ничто и никто не сможет облегчить эти муки.

— Слетайте куда-нибудь отдохнуть.

— Я предлагал, она ещё не готова.

— Ладно. Одно знаю точно, если твоя Лиза решила, что чего-то хочет, то она этого добьется. Так что всё будет хорошо, пусть и не сразу, — уверенно звучит голос друга, только вот я почему-то сомневаюсь. Лиза уже не та, какую я знал раньше.

Мы сидим в баре до двух часов ночи и выпиваем немереное количество виски на двоих. Радует, что завтра в течение дня ни мне, ни Женьке лететь никуда не надо. Ну а до вечера вполне можно прийти в себя.

А вот по возвращении домой меня ждет сюрприз…

Глава 12


Лиза


«Увидеть Париж и умереть»! Культовая фраза писателя Ильи Эренбурга как нельзя лучше описывает красоты французской столицы. Достопримечательности Парижа — настоящее произведение искусства, и недели будет мало для их изучения.

Я помню, когда мы были в Париже всего лишь несколько дней, успели посмотреть только малую часть достопримечательностей. Мне безумно понравилась известная всему миру Эйфелева башня, сокровищница мировых шедевров Лувр и прославленный своей коллекцией работ импрессионистов музей Орсе. Без нашего внимания не обошлись Елисейские поля, место парижского гламура, и Монмартр.

И также навсегда в моём сердце останется кабаре «Мулен Руж». Я осталась в неописуемом восторге от посещения этого места. Когда-то там бывали Оскар Уайльд, Пабло Пикассо и даже сам принц Уэльский. Ну и мы, конечно же.

Центр Помпиду произвёл на нас огромное эмоциональное впечатление. Это национальный центр искусства и культуры, названный в честь бывшего французского премьер-министра Жоржа Помпиду. Он состоит из роскошной библиотеки, музея современного искусства, института координации и исследования музыки, многочисленных выставочных залов. Всего сооружение включает пять этажей. Мы провели в нём практически целый день и ни разу об этом не пожалели. Столько эмоций и впечатлений увезли с собой не только в памяти, но и на фотографиях.

Безусловно, без нашего внимания не обошелся и фонд Луи Виттон — культурный центр. Там регулярно проходят интересные выставки произведений современного искусства. Невероятное количество проектов для начинающих художников и фотографов. Я много читала о нем и мечтала там побывать, увидеть всё своими глазами. Мне бы хотелось организовать свою выставку в таком шикарном месте.

Если уж вспоминать изыски французской кухни, то, не сговариваясь, мы отдали бы предпочтение кафе «des Deux Moulins». Это популярное туристическое место на Монмартре, известное всем поклонникам фильма «Амели». Именно в кафе «Две мельницы» происходило основное действие фильма. Со времен съемок фильма интерьер практически не изменился, но о знаменитости места напоминают многочисленные плакаты с изображением Амели. В этом кафе Марк заказывал французский традиционный пирог киш лорен с курицей и брокколи. Именно его приготовлением я сейчас занимаюсь. Марку он тогда понравился, ну а я поставила галочку в своём списке под названием «Интересы моего мужчины».

Спустя час простой и изысканный ужин почти готов. Я занимаюсь сервировкой стола, расставляю белые тарелки и бокалы под вино. Ставлю менажницу с тремя видами сыра, среди них есть «Италия». Тарелку с виноградом и клубникой, безумно вкусными. Обязательно маленькие круассаны с ванильной начинкой, которые любит Марк. Смотрю на

настенные часы в серебристой оправе и улыбаюсь. Время почти девять вечера, значит, Марк скоро должен быть дома.

Положив на кухонный остров полотенце, бегу в ванную, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Боже, я так нервничаю. Зачем я только приперлась к нему домой, когда его нет, да еще и не предупредила? Подсознательно я знаю, он будет рад меня видеть. Но неизвестность жутко пугает.

Смотрю на себя в овальное зеркало и вижу дико взволнованную растрепанную девушку. Нервно улыбнувшись, умываюсь холодной водой, чтоб немного взбодриться. Расчесываю волосы, когда-то накрученные на плойку, и делаю укладку а-ля браш, чтобы придать им естественности. Отхожу на несколько шагов, чтоб увидеть себя в полный рост и убедиться в своей скромной красоте. На мне модные рваные джинсы, скрывающие стройные ноги широкими штанинами, и белая свободная футболка с надписью «let's fly away together». Смотрится довольно мило и как-то по-домашнему.

Снова смотрю на часы, нервно держа в руках телефон. Половина десятого вечера, он задерживается. Не люблю, когда так получается. Не было еще и дня, чтобы я чувствовала себя спокойно в такой ситуации. Кто бы что ни говорил, но искренне верю в то, что у него опасная работа, и это страшно. Очень страшно, я сразу же начинаю думать о худшем.

Как-то раз, в то время мы встречались и только жить вместе начали, он задержался больше чем на четыре часа, и телефон был недоступен. Никогда бы не подумала, что способна на такие переживания, но я очень за него боялась. Меня трясло и тело покрывалось холодным потом от страха и неизвестности, в которой я оказалась. Я жутко боялась за его жизнь. Самым страшным ударом стал выпуск новостей, в которых показали самолет его авиакомпании, совершивший аварийную посадку в аэропорту Шереметьево с отказом одного из двигателей. Пилотам пришлось сажать судно в пену, посадка оказалась жесткая как для них, так и для пассажиров, большинство из которых успели, наверно, попрощаться с жизнью. В тот момент я молилась всем богам, чтобы это не оказался рейс Марка.

Как оказалось позже, я зря себя накручивала негативными мыслями. У него всё было намного проще. Из-за пассажира, которому стало плохо на борту, пришлось совершить посадку в ближайшем аэропорту. Тогда я так сильно погрузилась в свои переживания, думая только о худшем, что не сразу заметила, как Марк пришёл домой.