Тяжело дыша, отпускаю Лизу и отступаю на шаг, чтобы между нами была хоть какая-то гребаная дистанция. Лисенок пытается потянуть меня на себя, но я убираю ее руки и, ехидно улыбнувшись, отрицательно качаю головой.

— Не здесь, Лисенок.

— Марк, мне тебя так мало… очень мало. — Да, она права. За эту неделю мы только видимся второй раз.

— Знаю. Потерпи немного, скоро будем встречаться чаще. У меня для тебя подарок. — Достаю из заднего кармана длинную коробочку нежно-синего цвета и протягиваю ее Лисенку. Она как завороженная смотрит и не спешит открывать. Но любопытство побеждать и, кое-как справившись с застежкой, она все же заглядывает внутрь. Я вижу, как счастливая улыбка расплывается на милом лице, как по ее щеке катится одинокая слезинка.


— Давай помогу. — Она протягивает мне коробочку, я достаю подарок и снова подхожу к ней непозволительно близко.

Я заказал для нее кулон в форме лисенка с глазами цвета неба, моего любимого цвета, на тонкой золотой цепочке. Надев ей на шею цепочку и убедившись, как та ей идет, обнимаю свою девочку и прижимаю к груди, вдыхая ее аромат. В этот момент я понимаю, как счастлив.

— Ты мне очень дорога, Лисенок.

***

Пять месяцев, а мы встречаемся два или три раза в неделю. Этого мало, чертовски мало. Я хочу видеть ее чаще, слышать мелодичный голос и завораживающий смех. Любоваться ее счастливой улыбкой и просто быть рядом.

Больше месяца назад я подал заявку, чтобы пересмотрели мой план полетов, и вот наконец-то я могу обрадовать Лисенка нашими более частыми встречами.

***

— Марк, а ты уверен, что ее надо ставить именно так? — Нет, бл*, не уверен. Как я уже успел убедиться, в палатках я полный профан.

Сегодня нашим отношениям чуть больше года, но чувство такое, что я знаю ее куда дольше. Мы с компанией друзей решили выбраться на природу с палатками и ночевкой. Лисенка я познакомил со своими друзьями на следующий день после ее дня рождения и, как и ожидал, ее приняли с распростертыми объятиями. Я знал, что она быстро впишется в мою дружную компанию, Лиза даже с девчонками умудрилась быстро найти общий язык. Ну, кроме одной, с той я периодически спал, до начала этих отношений, конечно.

— Брат, может, тебе помощь нужна более опытного человека, скажем так? — Наконец-то хоть кто-то заметил.

— Не откажусь.

— Это тебе не самолет, здесь ручками работать больше надо.

— Хорош умничать, помогай уже.

Пока собираем палатки и разжигаем костер, девчонки вовсю отдыхают. Кто-то купается, кто-то нежится на солнышке. Пожарив шашлыки, устраиваемся на импровизированном столе у костра, захватив гитару, и погружаемся в настоящую атмосферу отдыха на природе.

В этот летний день я в первый раз слышу, как поет Лисенок. Перебирая струны, наигрываю мелодию и цитирую Есенина «Пой, гитара, пой», а она сидит рядом и тихо подпевает. Со стороны мы выглядим влюбленными и довольными жизнью, и с этим даже спорить не хочется. Закончив играть, я убираю гитару в сторону и притягиваю свою девочку ближе.

— Я люблю тебя, Лисенок, — шепчу тихо ей на ушко, чувствуя, что она улыбается.

***

Находясь в уютном гостиничном номере, размышляю о прошлом, о том, что между нами было и как так получилось, что меня все устраивает. Со счастливой улыбкой на лице вспоминаю некоторые моменты из нашей жизни, они мелькают перед глазами, как сюжеты киноленты, яркие и красочные, наполненные жизнью: наше первое свидание, первый поцелуй, знакомство с родителями…

Я помню все это настолько отчетливо, словно это было вчера. У меня было достаточно времени, чтобы подумать о будущем и расставить приоритеты. Улететь или бороться — решать только мне. Уже совсем скоро, буквально через месяц, начнутся экзамены в авиакомпанию, в которой я уже давно хочу работать, и мне кровь из носу надо все сдать. Признаться честно, мне надоела Москва и ее пасмурная погода, хочется скорее оказаться в тепле у Персидского залива. Как только я сдам все экзамены, сразу же расскажу своей девочке и заберу ее с собой. Даже если она будет не готова, уверен, вместе мы справимся со всеми трудностями, что возникнут на нашем непростом пути. С такими сладострастными мыслями я не сразу замечаю, как засыпаю.

Открываю глаза только тогда, когда звонят с ресепшн и мелодичным голосом сообщают, что трансфер для экипажа прибудет через час. Быстро принимаю освежающий душ, надеваю заранее подготовленную форму и спускаюсь на завтрак к экипажу. После чего мы едем в аэропорт, где нас ждет стандартная процедура: досмотр, медицинская комиссия, брифинг, получение документов на рейс и их заполнение, изучение маршрута, выбор запасного аэродрома, расчеты топлива, ознакомление с метеосводкой, осмотр самолета на предмет возможных проблем как снаружи, так и изнутри. В общем, пока все это проходишь, уже и не хочется куда-то лететь.

Дальше проще: руление на взлетную полосу, усыпанную по бокам и центру яркими огнями, ожидание очереди на взлет, разрешение диспетчера — и вот он, тот самый момент, ради которого я четыре года грыз гранит науки в авиационном училище, сам взлет. Двигатели по максимум, разгон воздушного судна по взлетно-посадочной полосе и отрыв. Впереди виден только нос самолета, устремляющегося в небесную гладь нежно-голубого оттенка с белыми облаками. Пару минут спустя я с восхищением наблюдаю, как под самолетом оказывается перина из облаков необъятных размеров. Она кажется такой воздушной, такой прекрасной. Капитан вежливо приветствует пассажиров, произносит давно заготовленную речь и желает хорошего полета.

Время в пути составляет чуть больше восьми часов. Рейс Владивосток-Москва.

Глава 20


Лиза


Персидский залив — это Ближний Восток во всей красе, с его песками, традициями и духом арабской сказки.

Я лежу под ярким зонтиком на шезлонге, прячусь от солнца и время от времени довольно жмурюсь, потому что ноги мои по щиколотку утопают в горячем, обжигающем песке. Не спеша, маленькими глотками я попиваю безалкогольный коктейль «Мохито» и с восторгом наблюдаю за своим мужчиной, выходящим из воды. Он безумно красив, особенно сейчас, когда капельки воды скатываются по атлетическому телу, заставляя меня облизываться и прикусывать губы от головокружительного удовольствия. Уверенной походкой он направляется в мою сторону, полностью игнорируя восхищенные взгляды девушек, которые с нескрываемым любопытством рассматривают моего мужчину.

«Выкусите. Он мой», — так и тянет заорать на весь пляж, но я молчу.

Подойдя ко мне, он протягивает раскрытую ладонь и мило улыбается одной из своих «я-знаю-что-ты-хочешь» улыбок. Я смотрю на него восхищенным взглядом и, ни капельки не сомневаясь, в ответ доверительно протягиваю свою маленькую ладошку. Однако… я пытаюсь ухватиться за его руку, но все тщетно… как будто передо мной хорошо сделанная голограмма. Пытаюсь снова и снова, но результат не меняется. Постепенно меня начинает охватывать непреодолимая паника, и я чувствую, как капельки пота катятся по спине, только ухудшая ситуацию. Резко подрываюсь на ноги, пытаюсь за него ухватиться, но он исчезает, растворяется в горячем песке и уносится ввысь.

Туда, где облака и безграничное небо. Туда, где летают самолеты, а еще выше ангелы.

Рыдая навзрыд, прыгаю на обжигающем ступни песке, пытаюсь ухватиться за его ноги и улететь с ним, но тут резкий рывок и падение в никуда…

Сердце стучит как бешеное. Так, что кажется, еще немного — и оно выпрыгнет. Помчится галопом за ним. Холодный пот ручьем стекает по спине, пижама промокает мгновенно.

Я смотрю непонимающим взглядом на часы, стрелки которых показывают одиннадцать часов дня. Меня всю трясет изнутри, что-то непонятное скребется в районе сердца острыми когтями, как кошка. Это что-то мешает дышать, сдавливает горло, причиняя острую боль. Недолго думая, накидываю на плечи халат, трясущимися руками завязываю пояс и отправляюсь в душ. Как ни стараюсь прийти в себя, дурное предчувствие меня не покидает…

Не пойми откуда появляется резкая головная боль, полная растерянность и в завершение — дикая злость. Все чувства обострены до предела, они будто перемешались, превратились в один огромный комок, который застревает в груди и причиняет чудовищную боль. От ужаса, что меня охватывает, в голове появляется вереница мыслей, и я не знаю, за какую ухватить.

Переодевшись в домашние лосины и модный свитшот с цветочным орнаментом, отправляюсь на кухню в надежде, что, может, в присутствии родных на душе полегчает. Родителей застаю за завтраком: папа пьет крепкий чай без сахара и читает новости на планшете, хмуря поседевшие брови, а мама сидит рядом и сооружает для него очередной бутерброд. Мне кажется, или у моих родителей снова конфетно-букетный период? Неважно. Я рада за них.

— Всем доброе утро. — Хотя я бы так не сказала.

Не спеша подхожу к фильтру с водой, наполняю граненый бокал с ярко-желтым подсолнухом, чтобы утолить жажду и хоть немного успокоиться. Необъяснимая и неясная тревога не дает мне покоя, и, недолго думая, я набираю номер Марка, но он вне зоны доступа. Набираю снова и снова, а потом вдруг слышу голос телеведущей, который заставляет мое тело буквально на мгновение превратиться в каменное изваяние:

— Экипаж рейса Владивосток-Москва, круживший в небе над аэропортом лишних полтора часа, принял решение об аварийной посадке. Из-за отказа переднего шасси пилотам пришлось сажать самолет на аварийную полосу, залитую пеной. Борт приземлился удачно, среди пассажиров и членов экипажа… — дальше я ничего не слышу, в ушах стоит шум неисправного двигателя (я прекрасно помню этот противный звук, еще с полетов на авиатренажере), перед моим взором стоит размытая: картинка Boeing 737 с задранным вверх хвостом. Покореженный нос окутан пеной так, что не видно кабины пилотов, она скрыта от людских глаз. От двигателей идут густые пары дыма, порождающие удушающий страх. Кругом машины скорой помощи и пожарные.