– Ксю, давай, поднимайся, – Даня подхватил меня на руки и понес к машине.

– Надо отвести тебя в травм пункт, – заявил он, прежде чем открыть пассажирскую дверь и усадить меня.

– Я вернусь, – сказал Даня, и скорее всего, пошёл за Яной.

У меня перед глазами все плыло от боли. Но все же посторонний голос заставил меня повернуться к водителю.

Тяжёлый, злой, суровый голос.

Тут был ещё один человек?

Стоп! Так это получаются, что не Даня был за рулём?

– Тебе надоело жить? Да?! Какого черта бросаться под колёса? Нет, ну если у тебя действительно не все в порядке с головой, то да. Но этим самым ты бы навредила и испортила мне жизнь. А мне бы не очень хотелось несколько лет отсиживаться в тюрьме из-за твоего идиотизма!

Парень выглядел взволнованно, но в то же время ощущалось в нём некое превосходство над другими. Ведь говорил он со мной так, как будто чертов король мира!

А я всего лишь грязь под подошвой его дорогих дизайнерских туфель. Да и вид у него был соответствующий – синий пиджак и такие же брюки, белоснежная рубашка, четыре верхние пуговицы которой были расстегнуты.

Да, на улице было очень жарко, но в машине я потихоньку начинала замерзать.

Потом я переключилась на лицо – ровный подбородок, чуть заострённый к низу, зелёные глаза, обрамленные чёрными ресницами, и красные губы, с которых не сходила улыбка, пока он наблюдал за тем, как я рассматривала его.

Так и хотелось ему заехать с правой по его самодовольной роже.

– Ты кто такой? – просто спросила я.

– Я друг Дани, а вот кто ты такая, девочка? Олег

К счастью, я не убил никого. А пострадавшей девушкой, бросившейся под мои колёса, оказалась не Яна.

Да, не так я мечтал встретиться со своими хорошими друзьями.

Даню я знаю очень давно, мы почти с первого класса дружим – одна школа, дружба наших родителей.

Конечно, моя семья богаче его на пару десятков миллионов. Но я никогда не выбирал себе друзей только по статусу. Есть ещё один друг, с которым мы познакомились в Токио, когда нас поселили случайно в один номер. Ладно, об этом не особо хочется вспоминать, особенно сейчас, когда я вижу пострадавшую девушку, бросившуюся под колёса моего новенького авто. Уверен, что капот уже немного помял.

Рыжая, стройная, даже можно сказать, красивая. Почти мой типаж. Но не могу рассмотреть цвет ее глаз, так как она их закрыла.

И как же привлечь ее внимание?

Конечно, заговорить!

Что я и сделал. Вернее, стал кричать на неё и обвинять во всем произошедшем. И вместо того, чтобы заставить меня заткнуться, она молча слушала, раскрыв широко свои голубые глаза, и рассматривала меня, пока я скользил взглядом уже по ее обнаженным ножкам в лёгком ситцевом платье салатового цвета.

И у меня невольно закралась где-то в подсознании мысль, что я ей понравился, но это было ровно до того момента, как она заговорила.

– Нечего на меня кричать! Я не твоя служанка или подчинённая, с которой ты можешь так общаться! Ты же наверняка привык, что все перед тобой должны стоять по стойке смирно, да? И то, что ты купил себе права, а твои родители отвалили кучу бабок на это авто не делает, тебя чем-то лучше других! И я тебе не девочка! Ясно?!

О! Так девочка ещё и с характером!

– Ладно, видно у тебя сейчас шоковое состояние, и ты сама не знаешь, что несешь. Очень надеюсь на то, что ты сидишь в моей машине последний раз.

– А знаешь, что? Я не собираюсь сидеть в твоей машине больше ни минуты! – отвечает она, и пытается открыть дверцу, которая уже минут десять была закрыта, а открыть ее могу только я.

– Открой! – не просит, а приказывает она.

– Как ты уже заметила, я не слушаюсь приказов, я их отдаю, – после моих слов она закипела ещё больше и с таким остервенением стала дергать ручку, что я думал, оторвет ее к черту.

А может ещё больше припугнуть её?

– А знаешь, я сейчас могу просто уехать вместе с тобой в неизвестном направлении, не дожидаясь, когда Яна с Даней сядут в машину. И ты ничего мне не сделаешь.

На ее лице появился испуг, и мне это нравилось. Все-таки не такая она и смелая, только на словах.

– Ты же не серьёзно? Да? – переспросила она.

– Ещё как серьёзно. Ну что, прокатимся с ветерком? – отвечаю ей и завожу авто.

Ксюша

– Эй, Олежа, ты куда? – за нами бросается и кричит вдогонку Даня, но хозяину этой машины походу наплевать на то, что он оставляет своих друзей и увозит меня.

– Нет, ну ты настоящий псих! – кричу на него и пытаюсь ударить, но выходит с трудом.

Ведь двигаться мне до сих пор больно.

– И это мне говорит та, которая добровольно бросилась под колёса моего авто? – пренебрежительно замечает он и тут же продолжает. – А может, ты специально это сделала, что бы поиметь с меня деньги?

Он видит, каким яростным взглядом я на него смотрю.

– А что? По тебе видно, что ты далеко не из богатой семьи. Такое платье, в лучшем случае, стоит 1000 рублей, а в худшем – ты его брала в «секонде» вообще почти даром. Фу, это мне от тебя может передаться какая-нибудь зараза, типа чесотки? – он кривит своё лицо, а затем заливается смехом.

– Ты идиот! – я не находила подходящих слов, чтобы выразиться. – И, я смотрю, ты успел уже разглядеть и дать оценку моему платью. Вынуждена тебя обрадовать, от меня тебе ничего не передастся. Это платье мне шила моя мама! Так что будь спокоен!

– О, так это меняет все, – ответил он, успокоившись.

Остановился где-то на обочине, и я думала, сейчас меня высадит, но нет, он просто заглушил мотор и повернулся ко мне.

– Какую музыку ты слушаешь? – неожиданно спрашивает он, придвигаясь ближе ко мне.

– Симфоническую, вряд ли у тебя имеется такая, – заявляю ему и пытаюсь отодвинуться как можно ближе к окну и вжаться в него.

– Даже так? Странно, мы с тобой не знаем имён друг друга, а мне и не хочется. А знаешь, чего я хочу именно сейчас? – спрашивает шепотом, от которого по моей коже пробегают мурашки. 4 Глава Настоящее Ксюша

– Вот, проходите, пожалуйста, Станислав Игоревич.

Директор центра уже привел предполагаемого спонсора? Черт! А я даже не успела поправить прическу и подкрасить губы красной помадой. Хотя Олег говорил тогда, что не стоит, и так я выгляжу намного взрослее и доступнее. Конечно, я слушалась его беспрекословно во всем, и ни к чему хорошему это не привело.

А сейчас я просто делаю, что хочу: хочу выглядеть, как вульгарная женщина – выгляжу. Хочу быть стервой – я ею становлюсь. Но никогда не подпускаю мужчину слишком близко к своему сердцу, чтобы снова не обжечься.

«Лисенок. Мой рыжий лисенок!»

Это было самое любимое обращение Олега ко мне, и я таяла от этих слов, особенно когда он шептал мне на ушко, зарываясь в волосы, и нежно поглаживал их. Это успокаивало и умиротворяло.

Стоп! Совершенно не вовремя на меня накатили эти воспоминания! Я все же взяла себя в руки и обернулась на вошедших гостей.

– Позвольте вам представить самого лучшего детского психолога нашего центра – Ксению Станиславовну, – произнес Валерий Николаевич, и я вынуждена была подняться со своего рабочего кресла и подойти к ним.

– Это чудесно, что вы так хорошо отзываетесь о своих сотрудниках, Валерий Николаевич. А вы, оказывается, не просто квалифицированный специалист и красивая женщина, но и моя тезка по отчеству? – эти слова были обращены ко мне, и я из вежливости должна была хоть что-то ответить.

Мужчина не внушал страх, но уже был мне не приятен. Почему? Даже не знаю.

Может, просто я уже не верю в красивые слова и даже поступки?

Ведь, когда мужчина вместо того, чтобы задавать вопросы о деятельности и проблемах центра, начинает откровенно тебя рассматривать, это уже говорит о многом.

Лично для меня.

На вид ему лет 35, не более. Светлые волосы, высокий рост, карие глаза. Презентабельно и дорого одет – строгий серый пиджак, такого же цвета брюки, тщательно выглаженные, и начищенные кремом туфли.

– Да, так вышло. Очень приятно с вами познакомиться, – ответила я, протянув руку в знак уважения и знакомства, а он, как истинный джентльмен, поднес ее к своим губам и поцеловал.

– А мне как приятно, Ксения Станиславовна, – ответил он, самодовольно ухмыльнувшись.

И я уверена, что, пока он наклонялся, успел рассмотреть во всей красе мое декольте.

– Валерий Николаевич, вы же спешили куда-то, да? Думаю, Ксения Станиславовна мне сама все расскажет и покажет, правда?

Вот же наглец! Своего не упустит. И так открыто и нагло заявляет о том, что хочет, чтобы я ему ВСЕ показала!

– Но… – не успел возразить мой директор.

– Валерий Николаевич, ну неужели у вас уже начались проблемы с памятью? В вашем-то возрасте? Вы же сами мне говорили, что сегодня у вашей хорошей знакомой день рождения, и вы должны поехать, купить ей подарок. Разве не помните? – Станислав посмотрел на него пронизывающим взглядом.

– Точно, точно. Как же я запамятовал, – произнес он и направился в сторону выхода из кабинета.

– А я пока тут осмотрюсь, – нагло заявил Станислав.

Валерий Николаевич молча и без лишних вопросов вышел.

– Осмотритесь пока, я сейчас вернусь, – заявила и бросилась бежать за Валерием Николаевичем.

– Подождите, – окликнула и подошла к нему ближе. – У вас действительно настолько срочные дела или вы решили бросить меня на растерзание вашего спонсора?

Я очень надеялась на то, что он не станет увиливать.

– Ксюша, – посмотрел на меня печальными глазами.

– Я работаю здесь почти год и прекрасно помню, что все это значит. Да, тогда я легла под Александра Пирса, он помог братику пройти дорогой курс реабилитации в Лондоне. И выбить несколько сотен тысяч для вашего центра. Но сейчас я не хочу. Нет. Станислав мне не неприятен, и я не шлюха. Хватит использовать меня, как приманку для этих благотворителей! Или вы хотите сказать, что настолько слепы и не замечаете, как он раздевает меня одним лишь взглядом?