Джейми Макгвайр - Весь этот свет

– Эллиотт, миссис Мейсон нужно к врачу, – сказала я. – Отведи ее.

– Я никуда не пойду, – заявил Эллиотт чуть дрогнувшим голосом.

Миссис Мейсон оттолкнула Эллиотта в сторону и шагнула к Дюку.

– Идем с нами, Кэтрин. Немедленно.

Я сняла с себя толстовку Эллиотта и ботинки.

– Что ты делаешь? – рявкнул Дюк.

Я приложила палец к губам и бросила одежду Эллиотту. Дюк снова сделал шаг вперед, и я встала между ними миссис Мейсон.

– Нет, – строго сказала я.

Таким тоном папа в прошлом говорил с нашим псом.

Эллиотт помог миссис Мейсон натянуть на окровавленные ноги ботинки. Он выпрямился, поддерживая психолога.

– Кэтрин, – начала она, прижимая толстовку к груди.

– Надевайте! – скомандовала я.

Она повиновалась, потом снова протянула ко мне руку.

– Кэтрин, пожалуйста.

– Заткнись! – рявкнул Дюк.

– Я же велела тебе молчать! – взвизгнула я, трясясь от гнева.

Дюк бросил на пол моток бечевки, в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и замахнулся бейсбольной битой. Я вжала голову в плечи и зажмурилась, ожидая удара, но ничего не случилось.

Я открыла глаза и выпрямилась. Эллиотт перехватил запястье Дюка и сверлил его гневным взглядом. Он прорычал низким, угрожающим голосом:

– Не смейте ее трогать!

Взгляд Мэвис смягчился, она посмотрела на мои пальцы, сжимающие ее пухлое запястье, потом снова попыталась замахнуться на меня битой, но я перехватил и вырвал у нее импровизированную дубинку. Всего пару секунд назад Мэвис была гораздо сильнее, как мой дядя Джон.

– Успокойтесь! – прорычал я.

Мэвис вырвалась из моей хватки, прижала руку к груди, потирая запястье.

– Как ты смеешь! Убирайся! Вон из моего дома! – воскликнула она, пятясь.

Кэтрин шагнула к матери, выставив перед собой руки, как будто пыталась успокоить дикое животное.

– Мамочка? Все хорошо.

Мэвис, пятясь, дошла до угла и села, обхватив колени руками. Она захныкала и стала раскачиваться из стороны в сторону.

Кэтрин опустилась на колени рядом с матерью и отвела от ее лица несколько кудрявых прядей.

– Все будет хорошо.

– Я хочу в кроватку, – пропищала Мэвис тоненьким голоском.

– Ш-ш-ш, – успокаивала ее Кэтрин. – Я сейчас тебя уложу. Все хорошо.

– О, боже мой, – прошептала миссис Мейсон, хватая меня за рукав. – Сколько же их?

– Сколько? Вы о чем? – озадаченно спросил я.

– Семь, – ответила Кэтрин, помогая матери подняться. – Миссис Мейсон, это… это Поппи. Она дочь Дюка, ей пять лет.

– Он не нарочно, – причитала Мэвис, размазывая слезы по щекам. – Он просто иногда очень сердится, но он не нарочно.

– Привет, Поппи, – проговорила миссис Мейсон, делая попытку улыбнуться и одновременно зябко обнимая себя за талию. Она буквально утопала в моей толстовке, но, несмотря на надетые на ноги ботинки Кэтрин, психолог вся дрожала и с каждой минутой все сильнее бледнела. – Ох… – она привалилась ко мне, и я ее поддержал. – Голова кружится, и меня подташнивает. Кажется, у меня шок.

– Выглядите не очень, – сказал я.

Мэвис принялась разглаживать складки на окровавленной рубашке.

– Батюшки, – заворковала мать Кэтрин совершенно другим голосом. – Я весь день стирала, и только поглядите на меня, – она застенчиво улыбнулась нам. – На кого я похожа, – она посмотрела на Кэтрин. – Я говорила этому человеку не поступать так. Умоляла его. Дюк никогда не слушает, он вообще никого не слушает.

– Все хорошо, Алтея, – заверила ее Кэтрин.

У меня на глазах происходил какой-то балаган. Кэтрин и ее мать как будто разыгрывали нас. Мэвис говорила разными голосами, а Кэтрин вела себя так, будто это совершенно нормально. Я недоверчиво наблюдал за ними.

– Кэтрин? – проговорил я, делая шаг к ней.

Мэвис упала на четвереньки и поползла ко мне, словно собака, но ее движения были неестественны. Я попятился, чувствуя, как ногти миссис Мейсон впиваются мне в плечи.

– Какого… – выдохнул я, отступая.

Кэтрин бросилась вперед и встала между нами и матерью.

– Мамочка! – жалобно воскликнула она. – Ты мне нужна! Ты нужна мне прямо сейчас!

Мэвис остановилась у ног Кэтрин, подтянула колени к груди и сжалась в комок. Она покачивалась и, не размыкая губ, напевала мелодию, которую играла музыкальная шкатулка Кэтрин.

– Эллиотт, – прошептала миссис Мейсон, – нам лучше уйти.

Психолог потянула меня за руку, но я не мог отвести глаз от Кэтрин. Она внимательно смотрела на мать и ждала, пока та заговорит, чтобы понять, с кем будет иметь дело в следующую минуту.

– Нет никаких гостей, да? – спросил я.

Кэтрин подняла на меня полные слез глаза. Покачала головой.

– Это и есть секрет, – продолжал я.

– Кэтрин, идем со мной, – сказала миссис Мейсон, протягивая руку.

Снаружи раздался вой сирен.

Мэвис бросилась вперед, обеими руками схватила миссис Мейсон за руку и укусила.

Психолог пронзительно закричала.

– Перестань! – завопила Кэтрин. – Перестань!

Я схватил Мэвис за подбородок и сжал. Она застонала, зарычала, потом захныкала, выпустила руку миссис Мейсон и отползла к стене. Там она села и засмеялась безумным смехом, запрокинув голову.

Между тем миссис Мейсон отдернула руку, засучила рукав толстовки и прижала пальцы к коже над местом укуса. Из раны сочилась кровь.

– Это ты… – Кэтрин сглотнула. Казалось, ее сейчас стошнит. – Это ты похитила Пресли?

Выражение лица Мэвис снова изменилось.

– Мы увидели, как она спит у себя в комнате, так мирно и безмятежно, будто недавно она не пыталась бросить тебя в другом городе. Так что Дюк намотал ее прелестные золотистые волосы на кулак, и мы утащили ее через окно. В этом городе окна никогда не закрывают.

– Чикаго, – пробормотал я. Голос, которым сейчас говорила Мэвис, я уже слышал за дверью спальни Кэтрин. – Это Уиллоу.

– Где она сейчас? – спросила Кэтрин. Она вся напряглась, ожидая ответа.

– За ней никто не пришел, – Уиллоу злорадно усмехнулась. – Не знаю, что произошло, знаю только, что Дюк закопал ее на соседнем пустующем участке, рядом с остальными.

– На участке Фентонов? – спросила Кэтрин. По ее щекам потекли слезы.

– Точно, – подтвердила Уиллоу. Она встала и подошла к стулу, на котором недавно сидела привязанная миссис Мейсон. – Эта маленькая стерва несколько дней сидела в собственном дерьме, прямо здесь.

Лицо Кэтрин исказилось.

– Мамочка! – прорыдала она. – Я не могу это больше слушать!

– Иди, детка, – сказала Мэвис. По ее щеке скатилась слеза. Она снова говорила как Алтея. – Торопись.

Кэтрин толкнула меня.

– Иди, – сквозь зубы процедила она.

– Только вместе с тобой, – решительно заявил я, стараясь говорить спокойно.

– Я иду. Уходи!

Я подхватил миссис Мейсон на руки и попятился к лестнице. Дойдя до нее, я стал подниматься по ступенькам спиной вперед, чтобы видеть Кэтрин. Мне нужно было знать, что она следует за мной.

Смех оборвался, мужской голос что-то прорычал. По лестнице загромыхали шаги, и Кэтрин побежала.

– Уходи! Беги! – взмолилась она.

Добежав до двери, Кэтрин захлопнула ее за нами, заперла и прислонилась к ней лбом. Всхлипнув несколько раз, она посмотрела на миссис Мейсон покрасневшими, усталыми глазами. – Ее там нет.

– Кого? – спросил я.

– Мамочки. Как мне объяснить, что это была не она? Что она не виновата в убийстве Пресли? – она слегка постучалась головой о дверь.

– Кэтрин? – прозвучал за дверью голос Мэвис. На этот раз она пищала голосом маленькой девочки. – Кэтрин, мне страшно!

Кэтрин всхлипнула и погладила дверь.

– Я здесь, Поппи. Я здесь.

Миссис Мейсон покачала головой, ее каштановые волосы слиплись от крови и грязи.

– Не выпускай ее.

Дверь содрогнулась от удара.

– Кэтрин! Выпусти нас!

На дверь обрушился еще один удар.

Кэтрин прижала ладони к двери, чтобы не дать сорвать ее с петель. Я навалился на дверь спиной и уперся в противоположную стену ногой, чтобы помочь ей.

Мэвис снова зарычала мужским голосом.

Я навалился на дверь всем весом. Удивительно, но Мэвис становилась сильнее, когда была Дюком.

– Он убил Пресли, – выдохнул я. – Этот парень, Дюк.

– Они сделали это все вместе, – возразила миссис Мейсон. По ее щеке катилась слеза. – Она мертва, – психолог прижала пальцы к губам, – Пресли мертва.

В дверь опять ударили.

– Выпусти нас! – На этот раз было трудно понять, кто из «гостей» говорит, поскольку они все вопили одновременно.

– Хватит! – воскликнула Кэтрин, ударяя кулаком по двери. – Прекратите! – закричала она.

Я изловчился и погладил Кэтрин по голове.

– Все хорошо. Все будет хорошо.

– Не будет, – она покачала головой, жалобно кривясь. – Они ее заберут. Я заперла ее там, словно животное.

– Кэтрин, – вмешалась миссис Мейсон. – Твоей матери нужна помощь. Ты не можешь ее защитить, ей становится хуже. Она…

– Знаю, – ответила Кэтрин. Удары прекратились. Она выпрямилась, вытерла слезы и посмотрела в конец коридора. – Эллиотт, тащи сюда вон тот стол, мы подопрем им дверь.

Я сделал, как она сказала: сбегал в конец коридора, закряхтев от натуги, поднял стол, на который указала Кэтрин, и приволок к двери, ведущей в подвал. Кэтрин отошла в сторону, и я прислонил его ко входу. Вой сирен на улице стал громче.

Я помог Кэтрин перелезть через стол. Затем она перегнулась через стойку регистрации, стоявшую в прихожей возле входной двери, взяла стационарный телефон и подала миссис Мейсон.

Бекка поочередно нажала семь кнопок и приложила трубку к уху.

– Майло? – у нее вырвались смешок и рыдание одновременно. – Да, я в порядке. Я в доме на Джунипер-стрит. Да, в той самой гостинице. Со мной все хорошо. Полиция уже едет сюда. Просто… приезжай, – она прикрыла рот ладонью и прорыдала: – Я тоже тебя люблю.