Марина Комарова - Вес твоих аргументов

– Добрый, Глеб, – ответила я как можно невозмутимее, глядя уже спокойно и даже дружелюбно, и села на край дивана. – Спала прекрасно. Спасибо большое.

«Спасибо» прозвучало более тепло, чем я планировала. Но в то же время недостаточно тепло… Одно спасибо выглядит почти грубо.

Я взглядом скользнула по столу. Цветная капуста, яйца, помидоры и ветчина. Чудно, уважаемый юрист готовит завтрак. Такой домашний и совсем не страшный.

– Вам помочь? – приободрившись, спросила я, понимая, что с утра всё равно ничего нормального сказать не в состоянии.

Α выспавшийся организм намекал, что он очень скоро будет голоден. Готовка меня никогда не пугала. И себе готовила, и помогала Дианке, которая это дело откровенно недолюбливала. Ну и после общения с тётей Сарой невольно обучишься кулинарному искусству.

– Да, – ни капли не смутился Лебедев, с любопытством следя за моими действиями.

Хотя и смотреть особо не на что. Бери нож да режь. А вот и сковородочка, чудесно. Разогреть, масло на неё, чтобы зашипело прям. Потом – ветчину ломтиками. Следом цветная капуста, помидоры и яйца. Добавить специи и закрыть крышкой.

– Если предпочитаешь заварной кофе, то не вопрос, – подал голос Лебедев, внимательно наблюдая за мной. – Кофе в шкафу.

Я машинально кивнула, не сразу включившись. Просто потянулась к шкафу и взяла нужное. И только потом сообразила, что веду себя далеко не как малознакомая девочка в квартире чужого мужчины, а будто подружайка у Дианки на кухне. Так спокойно и просто.

На секунду я даже замерла, но тут же услышала:

– Продолжай, Ксюша.

Смешок с моих губ сорвался сам. Настолько это невозмутимо и в то же время добродушно сказано. Я обернулась и встретилась со смеющимися серыми глазами Лебедева.

– Рада, что ты не возражаешь.

– Вот ещё, – хмыкнул тот.

Завтрак в компании будущего начальника и фиктивного жениха – это странно. Ещё более странно то, что не возникает чувства, будто что-то не так. Словно всё так и должно быть. И так и надо подливать ему кофе, просить передать соль и мило обсуждать погоду. Видимо, голод затмил всё остальное: не возникло даже капельки неудобства и неловкости, когда пришлось сесть совсем рядом, на одном кожаном диване. Конечно, можно было бы и устроиться на стуле, но я питаю слабость к уюту за завтраком. Да и сквозняк… Да, его тоже можно устранить, только… надо ли?

– Мы вчера не всё обговорили, – мягко сказал Лебедев.

Увлекшись выковыриванием чуть поджаренного помидора из яичницы, я даже не вздрогнула и не заподозрила подвоха. Точнее, умом отметила, что было бы очень странно, если б мы не вернулись к этому разговору.

– Да, конечно, – произнесла я и посмотрела собеседнику в глаза.

Спокойно, уверенно, не пытаясь отвести взгляд. Сейчас у Лебедева есть возможность проверить меня на твёрдость. Что ж… пусть проверяет. Вчера самую важную и скользкую тему мы обошли. Не зря этот человек сколотил свою фирму. Понимает…

– Когда ты собираешься увольняться из «Адаманта»?

Внимательный, пристальный взгляд. Глоток кофе, незаметный вдох. Почему-то сейчас совсем не до придурка Загорулина и заявления. А в голове просто странное осознание, что так бы сидела и смотрела на него, никуда не спешила бы и… пожалуй, осталась бы подольше.

Само собой, этого делать совсем нельзя. Нельзя получать работу через постель. Пусть даже ты в ней и просто спала. Во всяком случае, той, кто хочет, чтобы её уважали за профессионализм и мозги, а не за упругую задницу и большую грудь.

– В понедельник, – твёрдо сказала я. – Затягивать не собираюсь.

– Хорошо, – одобрил Лебедев.

И все? Кажется, я в упор не понимаю мужчин. Но, судя по всему, историю с фиктивным невестовством он решил оставить в прошлом.

Внезапно раздалась трель мобильного. Резко выдохнув, я извинилась и выскочила в комнату.

Увидев на экране номер хозяйки квартиры, вздохнула с облегчением. Это дело. Наконец-то увидела мои звонки…

А потом всё вдруг закрутилось настолько быстро, что пришлось собираться и мчаться к себе. При этом скорость увеличить по максимуму, чтобы Лебедеву не дай бог не пришло в голову поехать со мной. Сказанное вчера про ремонтную бригаду жгло раскалённым металлом, однако я не могу позволить ему решать эти проблемы. Хочу, но не могу.

А то и вовсе получается какая-то глупость. Нет, возможно, Лебедев потом всё красиво вычтет из первой зарплаты, расслабляться не стоит. Не то чтобы я подозревала его в такой мелочности, но… Юрист-альтруист? Да боже вас упаси и никому не дай в обиду!

Выходя из квартиры Лебедева, я даже не обратила внимания, что тот как-то не особо останавливает. Впрочем, может, он занят. Не обязан же он интересоваться тонкой душевной организацией гостьи, которую кормил, поил и укладывал спать. И так вполне достаточно, чтобы быть благодарной по самое не могу. А я и не могу!

Я добралась к себе достаточно быстро, тьфу-тьфу, повезло. Юлия Леонидовна уже была там. Мрачно осматривала квартиру, прикусывала идеально накрашенные губы, хмурила брови, то и дело отбрасывала со лба белокурые локоны.

– О… Ксюшенька, ещё раз добрый день, – поприветствовала она.

Несмотря на безрадостное настроение хозяйки, свою квартирантку, то есть меня, она, кажется, рада видеть. Впрочем, есть отчего. Я никогда не грубила, не хамила, неприятностей не доставляла, оплату вносила заранее.

– Да уж, наворотили они тут. Расскажи мне всё.

Рассказывать только особо нечего. Не я же, в конце концов, устроила соседям пожар и потоп. Юлия Леонидовна – не Загорулин, в этом плане я даже толком не переживала. Всё же она мыслит здраво и трезво.

– Конечно, за ущерб я стрясу с Гариповых, – сказала она, сжав губы в тонкую линию. – Но ремонт начнем делать сразу. Чего ждать? Пока тебя ждала, сыну позвонила. Он в этом соображает. Только вот… – она вздохнула. – Тебе надо что-то найти. Недельку-две перекантоваться. Тут же вон что творится…

Я стояла молча, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди. Нет, ничего нового… Совсем. Лебедев сказал то же самое. Только вчера голова совершенно отказывалась работать. А теперь… гостиница… Господи, денег же сейчас не то что в обрез, а совершенно нет. Медовиков-то рассчитается в любом случае, но это всё на операцию Никитки.

А заявиться к Лебедеву, жениху, и сказать: «Это снова я, теперь буду тут жить, мы же почти договорились!» – казалось нереальным. Где взять столько наглости?

Неожиданно горячей волной окатило сознание, что я приехала без ноута. Идиотка! Дура замечтавшаяся! Это уже ни в какие рамки! Нельзя же быть такой безголовой из-за залитой квартиры!

Хотя внутренний голос подсказывал, что виной тому не только квартира. А если и дальше так упахиваться, то можно и вовсе позабыть, как тебя зовут. Я бездумно уставилась на вспухшие обои. Миленькие такие, в розовый цветочек. И тут же очень ясно осознала: к Лебедеву надо ехать в любом случае. Только вот о чем говорить, пока никак не соображу.

Впрочем, когда я вернулась, сразу едва не спутав дорогу, поняла, что выбор у меня не стоит. Лебедев посторонился и пропустил. Молча выслушал. И на робкую попытку сказать: «Я только забрать ноутбук!» – лишь закатил глаза и сказал скучающим тоном:

– Ксюша, ты серьёзно хочешь заночевать где-то на вокзале?

Такой вариант я не рассматривала, поэтому уставилась на Лебедева в недоумении. Но даже и возразить не сумела, когда вдруг оказалась прижата к стене. Без всяких пошлых намёков, но и без возможности удрать. Всего лишь его руки на уровне моих плеч. Скептический и прямой взгляд серых взгляд. И до ужаса дурманящий запах хвои.

– Не дури, девочка, хоть ты и Вавельский дракон, – тихо и спокойно сказал он, глядя прямо в глаза. – Или тебе вчера не понравилось?

Мне стало жарко. Вот же зараза, умеет поставить вопрос. Но ответа не получилось, только помотать головой.

– Тогда в чем дело? – уже мягче спросил Лебедев. – Или ты думаешь, что стеснишь меня? Что я на самом деле сплю в двух спальнях сразу?

– Нет… – мой ответ получился неприлично хриплым.

Лебедев молчал. Воздух будто раскалился, попробуй вдохни. А смотрел так, будто ждёт только один ответ. И вроде бы силой держать не будет, но и отпускать не намерен.

Я сделала осторожный вдох, стремясь успокоить бешено заколотившееся сердце, и произнесла:

– Могу я у тебя… остаться?

– Да.

Почему он так близко? Или это так кажется. И глаза в глаза. Серые, светлые, с едва заметной серебристой искоркой. И смотрит серьёзно, но в то же время мягко.

С души словно упала часть неподъёмной ноши, которую я взвалила на себя. И я сама не поняла, что уткнулась лбом в плечо Лебедева, прикрыв глаза, вдохнув запах хвои и чистой рубашки.

А потом широкие ладони бережно коснулись меня. И обняли крепко-крепко, прижав к телу, без слов обещая, что всё будет хорошо.

Если бы кто сказал мне, что я проведу несколько ночей в квартире Лебедева Глеба Александровича, буду есть с ним за столом, обсуждать Загорулина, дело «Кираны» и неожиданно – консалтинговый семинар, который состоится осенью, то… посоветовала бы пойти и протрезветь.

А ещё то, что с нашей «помолвкой» пока не делается резких движений. Лебедев пояснил, что, пока я не ушла из «Адаманта», делать ход назад очень глупо. Приставания Загорулина (я о них рассказала) могут возобновиться.

Искреннее хотелось верить, что Лебедев говорит это не только потому, что приставания, но и… Что «и» – уже не моего ума дело. Нечего разевать рот на мужчину, который тебе явно не по рангу, Вава.

В происходящее я не верила. От слова совсем. Лебедев вёл себя спокойно и невозмутимо, словно у него жил не посторонний человек, а родственница. При этом родственница весьма приятная и не вводящая в состояние когда-же-ты-отсюда-уберёшься.

Возможно, это потому, что на небе наконец кто-то смилостивился надо мной и послал Лебедеву дела в выходные. Так, что я работала до глубокой ночи, ничего вокруг не видя и не слыша. И даже когда отключилась, то не слышала, как приехал Глеб. Разве что утром обнаружила себя на диване, на который присела, чтобы дать передохнуть глазам. Обнаружила с подушкой и пледом. Понятно, вещи сами собой приползти не могли. Поэтому Лебедева было за что благодарить.