— Сколько еще твоих девушек будет участвовать в показах?

— Четыре или пять… Сам знаешь, они все решают в последний момент.

— У меня двенадцать человек улетают послезавтра в Милан. Во всяком случае, должны по плану… Когда это было, чтобы сумасшедшие держали в руках клинику, а, Джастин? Пять лет назад, нет, даже два года назад, если я говорил, что летит двенадцать девушек, двенадцать и летело. А теперь у них загруженное расписание, слишком много работы, плохо переносят перелеты. А если они не снимаются для телевидения, то, значит, заключили контракты с косметическими фирмами и не имеют права участвовать в показах. Им столько платят, что деньги их теперь будто не интересуют.

— Не забудь про девушек, которые летают на побережье на кинопробы. — «Если Дарт решил поболтать перед тем, как перейти к делу, что ж, я охотно поддержу беседу», — решила Джастин.

— И ты мне об этом рассказываешь! Именно это произошло с Элси, которая три года верой и правдой служила Шанель. Карл Лагерфельд всегда делал для нее свадебный наряд, так что можешь себе представить, что он испытывал, когда она в последнюю минуту отказалась. Даже захоти она вернуться, он ее больше никогда не возьмет назад.

— Элси? А что за роль?

— Что-то, от чего отказалась Джулия Робертс, а она отказывается от десятков сценариев. Она оставила мне записку у своего диспетчера, духу не хватило сообщить мне об этом лично.

— Наверное, ты для них как властный папаша, — сухо заметила Джастин.

— Может быть, — задумчиво ответил Дарт. — Но разве молоденьким девушкам не нужен отец? Посмотри на себя, Джастин. Тебе сейчас сколько, лет тридцать с небольшим? Но у тебя аура матери, той, которая печет замечательный хлеб и варит супы на всю семью. Думаю, что у тебя главное — не твои замечательные деловые способности, а то, что ты умеешь создать атмосферу доверия и спокойствия, дома, очага, поэтому твое агентство и процветает.

— Спасибо, Дарт. Если это и так, то делаю я это неосознанно, но, может, оно и лучше. Здесь фальшивки не пройдут. — И Джастин заставила себя улыбнуться. Супы варить — еще чего!

— Знаешь, Джастин, я за тебя немного беспокоюсь. Вот ты тут сидишь в Нью-Йорке, хотя тебе надо было бы быть в Париже и следить за тем, чтобы с девочками было все нормально. Но ты не можешь оставить агентство, потому что, кроме Фрэнки, тебе положиться не на кого. Ведь твои диспетчерши не могут руководить агентством вместо тебя, так? И знаешь, о чем мне это говорит? О том, что администрация у тебя никуда не годная. Разве ты сможешь расширить агентство в таких условиях?

— Спасибо за заботу, Дарт, — холодно ответила Джастин. — Но мне удается мало-помалу расширяться, и эти темпы меня совершенно устраивают — мне важна надежность. И еще — я сама себе начальник, и меня это устраивает. Каждому свое.

— Мне вполне понятны твои чувства, Джастин, я сам долго придерживался того же мнения. Но я ничего толком не добился, пока не стал нанимать нужных сотрудников, пусть это было мне не по карману, и передавать им часть своих обязанностей. Как только я думаю о том, что сам Некер выбрал всех трех манекенщиц из твоего агентства, а ты даже не поехала в Париж… Этот человек владеет двумя домами моды! Боже мой, да ты могла пристроить к нему кучу девушек, если бы сумела его обаять. Я бы не стал упускать такого шанса.

— Дарт, а почему ты думаешь, что девушек отбирал не Ломбарди? — спросила Джастин, побледнев.

— Мы с Марко Ломбарди старинные приятели. Можно сказать, ветераны войны за моду. Он пришел в такую ярость, когда Некер просто всучил ему твоих девочек, что не выдержал, позвонил мне и полчаса жаловался. И как ты можешь быть уверена, что наш общий друг, этот пройдоха Марко, ведет себя порядочно по отношению к ним? Откуда ты знаешь, как они сами себя ведут, а? Нам-то с тобой отлично известно про искусы Парижа, да?

— Фрэнки держит меня в курсе, и пока что никаких проблем не было. — Джастин постаралась, чтобы голос ее звучал легко и весело. Какое право имеет этот хрыч совать нос в ее дела?

— Что ж, честь Фрэнки и хвала, но я бы на твоем месте плюнул на Нью-Йорк и отправился в Париж. На самом деле я действительно уезжаю через несколько дней. Что прямо касается того, о чем я хотел с тобой поговорить, Джастин.

— А я все гадала, когда же ты перейдешь к делу, — сказала Джастин, не пытаясь скрыть ироничную улыбку.

— Ты приняла мое приглашение, и наверняка тебе любопытно, зачем это я пригласил тебя на ленч.

— Немного любопытно, Дарт, но согласилась я главным образом из вежливости. Неприлично было столько раз отвергать твое любезное приглашение.

— Я не стыжусь быть настойчивым, Джастин, ты же знаешь, «Бенедикт» — большое агентство. Я управляю огромной, хорошо отлаженной машиной. Мы работаем во всех отраслях моды и на комиссионных зарабатываем огромные деньги, но мне кажется, что наш потенциал еще не исчерпан. У нас есть возможности роста, и сейчас наступил самый для этого подходящий момент.

— Так в бой, Дарт! — подбодрила его Джастин. — Вперед, к победе!

— Будь, пожалуйста, серьезна, Джастин. Я бы хотел купить агентство «Лоринг» за очень хорошую цену и заключить с тобой долгосрочный контракт на твоих условиях, по которому бы ты работала в нем управляющей. Это обоюдовыгодное предложение. Ты получишь крупную сумму денег, будешь продолжать заниматься своим любимым делом, но с тебя будет снят груз финансовой ответственности. Не будет больше ни выплат по пятницам, ни беспокойств насчет кредита, ни забот о том, что твой лучший диспетчер уйдет и уведет с собой лучших девушек — это будут проблемы «Бенедикта», и «Бенедикт» легко с ними справится. Ты будешь делать то, что тебе так нравится, — находить способных девушек и делать из них звезд.

— Обоюдовыгодное предложение, говоришь? А перед кем я буду отчитываться, Дарт?

— Ты будешь руководить собственным подразделением. И, естественно, ты сможешь взять с собой Фрэнки.

— Но перед кем я буду отчитываться?

— Ну, в конечном счете время от времени мы с тобой будем советоваться, но в контракте будут обговорены те случаи, когда ты будешь вправе наложить вето на мои предложения.

— Значит, отчитываться я буду перед тобой, и по некоторым пунктам за тобой же будет последнее слово. Я правильно поняла?

— Правильно. Не могу же я выложить кучу денег за твое агентство и дать тебе абсолютный карт-бланш. Это было бы нелогично. Но нет причин, которые могли бы помешать нам прийти к решению, удовлетворяющему нас обоих.

— Ничего не получится. Меня это не интересует, Дарт.

— Послушай, Джастин, ты даже не обдумала как следует мое предложение. Не отвечай сейчас, взвесь все хорошенько. Позволь только спросить: неужели ты не понимаешь, что ты раба собственного агентства? Дела в нем ведутся по старинке, ты будто живешь в квартире над своей лавкой. Я же всегда могу перепоручить все своим помощникам, смотаться к Мэри Бет и расслабиться в кругу семьи. А когда у детей каникулы, мы даже устраиваем себе отпуск на месяц или даже на полтора.

— Мне, чтобы расслабиться, достаточно уикэнда.

— Не надо хорохориться, Джастин, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты еще очень молода и можешь выбрать приличного парня, тебе надо выйти замуж, завести детей, купить загородный дом, путешествовать. Я могу и дальше перечислять возможности, и все это так же реально, как салат, который ты сейчас ешь. Весь мир перед тобой, а ты замкнулась на своем агентстве. Это ненормально.

— А еще я могла бы сама себе шить, Дарт. Я сама решу, как мне обустроить свою жизнь, — резко сказала Джастин. Некер, Эйден, теперь еще это дерьмо ей будет советовать!

— Слушай, нам обоим ясно, что говорю я об этом, преследуя и собственные интересы. Мне действительно нужен твой талант, — невозмутимо продолжал Дарт. — Если ты не хочешь сразу продавать агентство, мы можем договориться иначе, стать деловыми партнерами, что избавит тебя от финансовых проблем, мне даст возможность использовать твои мозги, и ты еще будешь получать процент от прибыли, которая, я уверен, у нас будет.

— Извини, Дарт, но я не хочу работать с партнером. Мне нравится быть независимой.

— И я тебя за это уважаю, Джастин. Но ты же понимаешь, что под твоим началом дело, которое держится на двух женщинах. А если кому-нибудь взбредет в голову предложить Фрэнки вдвое больше, чем она получает у тебя? Она зарабатывает семьдесят пять тысяч в год и, полагаю, вполне заслуживает ста пятидесяти.

— Откуда, черт подери, тебе известно, сколько она получает? — спросила взбешенная Джастин.

— Я ее спрашивал. И я тот самый человек, который предложил ей вдвое больше. Можешь не говорить, что я ублюдок, бизнес есть бизнес. Я просто понял, что, если сам этого не сделаю, это сделает кто-нибудь другой.

— Она мне ничего не рассказывала.

— Наверное, не хотела, чтобы ты подумала, что она просит прибавки, которая тебе не по карману. Но может так случиться, Джастин, что она передумает. Как я уже говорил, настойчивость приносит свои плоды.

— Послушай, Дарт, ты действительно хочешь узнать, почему я, несмотря на выгодные условия, которые ты предлагаешь, не хочу с тобой работать?

— Конечно, хочу, потому что пока что это кажется довольно бессмысленным, а ты ведь разумная женщина.

— Заниматься модельным бизнесом может только тот, кого действительно заботит, что будет с девушками, тот, кто видит в них личности, каждая из которых ценна и неповторима. Сейчас слишком многие из моделей не получают контракта, если не переспят с важным человеком из агентства, или не получают заказов, если не переспят с клиентом. Молодые женщины, идущие в модели, и так хлебают достаточно дерьма по поводу своего веса, внешности и выдержки, так что их сексуальную жизнь можно оставить в покое.

— И как же ты можешь заниматься делом, в котором творятся такие ужасные вещи?

— Потому что кто-то, как ты сказал по поводу Фрэнки, должен этим заниматься, и я хотя бы ограждаю их от этого.