— Ты правда так считаешь или просто хочешь меня утешить?

— Я не стала бы внушать тебе напрасную надежду, Эйприл. Я действительно думаю, что ничего не решено, и, когда ты появишься на подиуме, все всем станет ясно.

— Ой, Мод, как же я тебя люблю! У тебя одной мозги работают. — Эйприл бросилась Мод на шею и чмокнула ее в щеку.

— Эйприл, ты даже представить себе не можешь, как мне приятно.

— Приятно? — Эйприл пристально посмотрела на Мод. — Тебе приятно, когда тебе говорят, что ты гений?

— Мне приятно, когда ты меня целуешь. Даже в щеку. Я впервые почувствовала прикосновение твоих губ.

— Ой!

— Не отодвигайся от меня, Эйприл. Ты же понимала, что рано или поздно я это скажу.

— Я… я об этом не думала, — пробормотала Эйприл и натянула покрывало на плечи.

— Ни разу? Тебе это и в голову не приходило? — мягко спросила Мод.

— Ну… может быть… наверное… я же не дурочка… В общем, после того, как я рассказала тебе про свое отношение к мужчинам, я стала думать о том, как ты устраиваешь свою жизнь, и поняла, что ты… я не совсем была уверена, но… ну, ты понимаешь, о чем я. Наверное, это из-за того, как ты одеваешься, иначе мне бы и в голову не пришло…

— И тем не менее ты каждый день гуляла со мной по Парижу. Ты понимаешь, о чем это говорит?

— Это говорит о том, что я тебя не боюсь и не считаю тебя хуже других, что бы ты ни делала. — И Эйприл нервно хихикнула.

— Я это поняла и оценила, но дело не только в этом, Эйприл, а в том, в чем ты боишься себе признаться. Эйприл, послушай меня, не отворачивайся, ты давно уже не маленькая девочка, ты настоящая женщина, и тебе хочется узнать, каково это — быть с другой женщиной… ты думаешь об этом все время, не так ли, дорогая моя? Эйприл, ничего нет противоестественного в том, что ты думаешь об этом. Ты сама говорила, что мужчины тебе не нравятся, ты пробовала с ними, но так и не смогла преодолеть отвращения. Ты можешь так и оставаться девой, Эйприл, но это не значит, что ты перестала быть человеком из плоти и крови, и выбор у тебя есть.

— Ты рассуждаешь так логично, — пробормотала Эйприл.

— А это и есть логично. Нелогично то, что у нормальной молодой женщины нет никакой сексуальной жизни. Это жестоко, жизнь превращается в наказание. Я понимаю, что ты чувствуешь себя выродком, и мучаешься от этого. Сколько ты еще собираешься терпеть?

— Я даже не могу об этом думать, все так запутано… — И Эйприл погрузилась в молчание. Она опустила голову, чтобы не были заметны покрасневшие щеки, и стала разглядывать свои дрожащие руки. Но с кровати не встала.

— Ах, Эйприл, Эйприл, — сказала Мод дрожащим голосом и погладила Эйприл по голове. — Конечно, ты запуталась, и так и будет продолжаться, пока ты не попробуешь хотя бы однажды заняться любовью с женщиной и не узнаешь, подходит тебе это или нет. Лучше, если это будет кто-то опытный, кто-то, кто знает, что ты еще девушка, и не ждет от тебя фонтана страстей, кто вообще ничего не ждет. Как ты думаешь, многие ли подходят под эту характеристику?

Эйприл рассмеялась, и Мод поняла, что она немного расслабилась.

— Ты же сама прекрасно знаешь, что давно пора в себе разобраться, иначе бы ты тут не сидела. Ты почти приняла решение, дорогая. И рано или поздно это случится. Только не поддавайся безумным порывам и не делай этого с незнакомками. Лучше всего, чтобы первый раз это было со кем-то, кому ты доверяешь, кого знаешь так же хорошо, как знаешь меня, кто тебя понимает. Милая, нежная Эйприл! Я обещаю быть ласковой и внимательной, я не стану тебя ни к чему принуждать, а если ты захочешь остановиться, я остановлюсь и не стану дуться, как это обычно делают мужчины. Торжественно обещаю, что буду повиноваться всем твоим желаниям. Мое отношение к тебе не изменится. Не можешь же ты так и жить дальше, ничего о себе не узнав. Доверься мне, дорогая. Сейчас тебе достаточно только сказать «да».

Эйприл повернула голову и искоса взглянула на Мод, потом наклонилась к ней и быстро поцеловала ее в щеку. Она была слишком смущена и не могла вымолвить ни слова, даже не могла шепнуть «да». Сколько ночей она пролежала без сна, думая о Мод Каллендер? Сколько восхищалась она этой умной, тонкой, остроумной женщиной, к которой привязывалась день ото дня все больше и больше… Она даже не осмеливалась представить себе такое… Нет, если честно — осмеливалась, но тут же гнала от себя эти мысли! Но теперь она ничего не боялась, она чувствовала, что о ней заботятся, ею восхищаются, и еще — она просто умирала от желания попробовать…

— Иди сюда, Эйприл, — шепнула Мод, снимая с Эйприл покрывало и обнимая ее за плечи. — Ложись на подушку, закрой глаза и думай только о своих ощущениях. Не надо, не напрягайся, я просто хочу поцеловать тебя.

Мод целовала Эйприл нежно — сначала в лоб, почти у линии волос, потом ее губы скользнули ниже, к мочкам ушей, к подбородку. Она почувствовала, как обмякло тело Эйприл, услышала, как она вздохнула облегченно, но по-прежнему продолжала целовать только лицо Эйприл. Она испытывала особое наслаждение от того, что заставляла себя сдерживаться.

Время от времени Мод бросала взгляд на Эйприл, на ее прекрасные и бесстрастные черты и просто не верила себе. Неужели она ласкает то лицо, которое боготворит? Наконец Эйприл разжала губы, и тогда Мод провела пальцами по ним, движения ее были так легки, почти неосязаемы, и вот уже Эйприл жадно приоткрыла рот, словно пытаясь поймать нечто ей самой неизвестное. И только тогда Мод поцеловала ее в губы.

Она чувствовала, как Эйприл тянет свои губы к ее, но все время словно ускользала от них, ожидая, когда губы Эйприл станут еще требовательнее. И скоро, раньше даже, чем ожидала Мод, Эйприл обхватила ее голову руками и притянула ее к себе. Они слились в долгом, бесконечном поцелуе. Мод решила, что дождется, чтобы Эйприл первая стала играть языком, поэтому целовала ее почти невинно. Сначала Эйприл лизнула ее легонько, потом язык ее стал требовательнее, и наконец Мод, дав себе волю, стала отвечать на ее ласки. А рука Мод скользнула под ночную рубашку Эйприл и нащупала крохотный возбужденный сосок.

Мод целовала Эйприл и ласкала только одну ее грудь, зная, как возбуждающе это действует. Она прислушивалась внимательно к дыханию Эйприл, и, когда оно участилось, Эйприл вдруг шепнула: «Не останавливайся!» — и приникла к Мод теснее. «Нет, — подумала Мод, — я не буду торопиться, не дам Эйприл довольствоваться немногим, как, видно, бывало у нее с мужчинами».

Наконец Мод почувствовала, что Эйприл сжала ее голову и стала тянуть ее вниз, давая понять, что хочет, чтобы Мод целовала ей грудь, но сделала вид, будто ничего не поняла.

— Пожалуйста, ну пожалуйста… — выдохнула Эйприл.

— Чего тебе хочется, радость моя? — шепнула Мод. — Скажи, чего ты хочешь, скажи словами.

— Поцелуй мою грудь! — взмолилась Эйприл, и Мод, взглянув на нее, увидела, что та уже перестала смущаться. Но не успела Мод наклониться, Эйприл уже передумала и, сев в кровати, обеими руками обняла Мод.

— Расстегни свою пижаму, — велела она. — Я хочу сама ласкать тебя. — И не успела Мод обнажить груди, Эйприл приникла к ней страстно и стала гладить и ласкать их, сначала неумело, но потом все увереннее и увереннее. Она приникла к ним, воображая себя то младенцем, то мужчиной, и вдруг поняла, что она — женщина и хочет большего.

— Мод, Мод, что мы делаем?! — воскликнула она.

— Ты хочешь другого? Скажи, скажи это словами.

— Мод, но я… я не знаю этих слов.

— Знаешь.

— Прошу тебя, у меня нет больше сил терпеть.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — Мод была неумолима. Только так можно заставить Эйприл познать самое себя.

— Между ног… рукой, языком… неважно! Скорее!

— Нет, только не скорее, нельзя спешить, особенно в первый раз, — шепнула Мод. — Сними ночную рубашку и ложись под одеяло. — Эйприл послушалась, а Мод тем временем сняла пижамные брюки. — Ты ласкала мою грудь, а я твою еще нет, — сказала она сурово. — Это несправедливо, ведь я столько о ней мечтала, с ума сходила, глядя, как ты ходишь без лифчика в своих обтягивающих свитерах… Лежи спокойно, дай мне на тебя полюбоваться… О, какие у тебя напряженные сосочки! Радость моя, ты просто создана для этого…

Мод легла так, что рот ее был на уровне груди Эйприл, а руками она могла ласкать все тело Эйприл. Целуя ее грудь, Мод осторожно положила ладонь ей на живот и стала ждать, не оттолкнет ли ее Эйприл. Но Эйприл только выгнулась дугой и откинула одеяло, открыв свое великолепное тело.

— Да, да! Ниже, ниже! Я не могу больше терпеть! — стонала Эйприл. И она стала толкать Мод вниз, крича:

— Ну же, Мод, ну! — Эйприл сама раздвинула ноги и требовательно, совершенно забыв, что хотела во всем подчиняться Мод, сказала:

— Целуй меня там!

Мод сползла вниз и приникла ртом к влажному лону Эйприл, а потом осторожно, помня о том, что Эйприл еще девственница, просунула в манящее отверстие палец. Эйприл завыла от восторга и стала толкать пальцы Мод еще глубже. Потом вытащила их и тут же запихнула внутрь снова.

— Сильнее же! Еще! И целуй меня, целуй!

Мод отдалась этому занятию, забыв обо всем и прислушиваясь только к ощущениям Эйприл. Давая девушке то, чего она, сама о том не зная, ждала так долго, Мод словно сама получала наслаждение. И Эйприл была ненасытна. Когда Мод немного замедляла ритм, Эйприл понукала ее, словно скакуна, и, наконец заметив, как девушка выгнулась дугой, Мод поняла, что Эйприл близка к оргазму. Движения ее стали быстрей и резче, потом ее подруга замерла на мгновение и, издав дикий, безумный вопль, достигла высшей точки экстаза.

Когда девушка наконец замерла удовлетворенно, Мод подняла голову и посмотрела на нее, не зная еще, чего ожидать — смущения, стыда, удивления. Глаза Эйприл сияли из-под полуприкрытых век, и она, улыбаясь, облизывала запекшиеся губы.

— Подожди минутку, Мод, любовь моя, подожди минутку, и я сделаю все, чтобы тебе тоже было хорошо. Я буду благодарна тебе до самой смерти…