— Ну вот, теперь можно ехать дальше. По крайней мере, смерть от истощения нам в ближайшее время не грозит. — Алекс собрал пустые банки из-под колы и обертки из-под бутербродов и положил в пакет. Пока он складывал все это на заднее сидение, Вероника стряхнула и свернула плед.

— Положи его, пожалуйста, тоже назад. — Алекс сел за руль, чтобы завести машину.

Вероника нагнулась, чтобы пристроить плед на заднее сидение. И вдруг ее взгляд упал на сумку, стоящую внизу. Она была приоткрытой, и Вероника разглядела небольшие баллончики.

— Это что, баллончики с краской?

Алекс обернулся.

— Да.

— Значит, это все-таки ты нарисовал букет ирисов возле моей квартиры.

— Выходит — я…

— Спасибо. Они очень красивые. — Вероника почувствовала, как щеки начинают краснеть и поскорее спросила:

— Получается, ты рисуешь граффити?

Алекс кивнул.

— А где?

— Да в разных местах. Возможно, ты даже видела мои рисунки.

В памяти Вероники всплыл ряд ярких изображений, которые она встречала в соседних дворах на стенах заборов и которые ей нравились своей необычностью и насыщенным цветом. И когда она хотела уточнить, он ли их автор, Алекс вдруг предложил:

— А хочешь попробовать порисовать?

Вероника сначала растерялась, а потом неожиданно для себя ответила:

— Да!

…Час спустя они уже стояли возле печально-серого забора автостоянки недалеко от их двора и совместно пытались сделать этот мир ярче, украсив его сказочными птицами, взмывающими в голубое поднебесье и парящими в лучах солнца высоко над землей. Тему рисунка предложила Вероника, а, как оказалось, весьма богатый художественный арсенал Алекса предоставлял все возможности для реализации задумки. Кроме того у Алекса нашлась старая, но чистая запасная рубашка, которую он убедил Веронику натянуть поверх одежды, а также дополнительная маска, защищающая от запаха краски. И работа затянула в себя. Было интересно увлекательно необычно творить нечто потрясающе яркое и волшебное на скучной стене, когда вокруг разлиты тишина и спокойствие раннего воскресного летнего утра, обещающего жаркий солнечный день. И в тысячи раз необычнее и в тысячи раз более захватывающе было делать все это бок о бок с Алексом, хотя бы о капле внимании которого Вероника мечтала всего несколько часов назад!

— У тебя здорово получается, Ника! Ты классно рисуешь!

После небольшого инструктажа и нескольких не совсем удачных попыток дело у Вероники начало продвигаться даже для нее самой неожиданно неплохо.

— Ты в художественную школу не ходишь случайно?

Вероника почувствовала, что снова краснеет.

— Нет, но я очень люблю рисовать. И постоянно рисую модели нарядов, которые собираюсь сшить или которые хотела бы когда-нибудь создать. Часто и узоры разные прорисовывать приходиться.

— А можно будет как-нибудь посмотреть? — Алекс бросил на нее заинтересованный взгляд.

— Да, конечно… — Вероника вспыхнула еще больше.

Некоторое время спустя они оба отошли от стены, чтобы полюбоваться своим совместным творением.

— Алекс, как же это восхитительно! Никогда бы не подумала, что буду рисовать граффити!

Но тут волшебство момента нарушил лязг ворот автостоянки и визгливый вопль, видимо, только что проснувшегося сторожа:

— Это что еще вы тут делаете? А?! Никакого покоя нет! Уже сутра малюют! Я вот сейчас милицию вызову!

— Ника, бежим! — скомандовал Алекс и слегка дернул оторопевшую от неожиданности Веронику за рукав. Они быстро покидали краски в сумку и со всех ног кинулись прочь от выпускающего им вдогонку картечь отборной ругани сторожа.

Запыхавшись, они добежали до своего подъезда, и Алекс открыл дверь.

— Я провожу тебя до квартиры.

Они стали подниматься по ступенькам: Вероника впереди, Алекс чуть позади нее, и уже дошли до межэтажной площадки, когда Алекс неожиданно произнес:

— Ника, постой…

Вероника повернулась. Она стояла у стены, а Алекс одной рукой придерживал сумку, повешенную через плечо, а второй уперся в стену рядом с Вероникой, будто отгораживал ее от остального мира. Он был так близко. Сердце Вероники заколотилось, кровь хлынула к щекам, а ноги стали будто воздушными. Она прислонилась спиной к прохладной стене.

— Ника…

Алекс неотрывно смотрел ей в глаза своими зелеными кошачьими глазами, а Веронике казалось, что она сходит с ума: мысли путались, дыхание перехватывало, а в груди жгло.

— Ника… спасибо тебе за время, которое мы провели вместе…

Алекс чуть наклонился. Сердце сбивчиво заколотилось где-то в горле. Вероника ощутила тупую боль в голове — так сильно она вжалась затылком в стену. «Если я сейчас упаду, он поймает меня?» — пронеслось в сознании. Теплое дыхание Алекса уже едва коснулось ее лица. Еще чуть-чуть…

Звякнула дверь на втором этаже. Кому-то из соседей тоже не спалось в воскресную рань. Алекс отпрянул.

— Пока, Ника… Я пойду к себе… — тихо и немного грустно произнес он. На лестничной площадке послышался кашель. Это сосед Федор Петрович вышел покурить. Алекс повернулся и, быстро сбежав вниз по ступенькам, вызвал лифт…

И снова он уносился от нее на свой девятый этаж. Каждое удаляющееся пощелкивание лифта отзывалось в груди Вероники ноющей болью. А она все также стояла у стены не в силах отделиться от нее и идти домой.

— Доброе утро, дочка! — перемежая свое приветствие хриплым кашлем, проговорил Федор Петрович. И внимательно посмотрев на Веронику, вдруг обеспокоенно спросил:

— С тобой все в порядке, деточка?

— Да… — чуть слышно пробормотала Вероника, с трудом отлепилась от стены и, слегка пошатываясь, стала подниматься к двери своей квартиры. Отчего-то ее тревожил последний взгляд Алекса. В нем была печаль…


… Вода душа, пущенная с большим напором, лилась, гулко ударяясь о поверхность ванны. Запертая дверь и шум воды отгораживали Веронику от всего мира. Горячие струйки окутывали ее, смывая со щек не прекращающие течь слезы. Но вот защитить ее от того, что творилось у нее в душе, смыть всю боль, которая была там, они не могли…

… После поездки в течение недели Вероника всего один раз видела Алекса. Они случайно столкнулись на первом этаже, когда Вероника спустилась, чтобы идти в магазин, а Алекс ждал лифт.

— Привет, Ника! — глаза Алекса улыбались.

— Привет!

— Заходи как-нибудь навестить Твикса.

— Хорошо… — Вероника ощутила, как сначала сжалось, а потом бешено заколотилось сердце. — У меня твоя рубашка осталась. Заодно занесу…

Неожиданно дверь лифта раскрылась, и оттуда выплыла, сверля их назойливым любопытным и недобрым взглядом, баба Тома, соседка Алекса с девятого этажа.

— Иш, шпана куда метит… — пробурчала себе под нос она и заковыляла по ступенькам к выходу. Вероника заметила, как по лицу Алекса скользнула тревожная тень, и на мгновение во взгляде появилось то же выражение, что и тогда, при их последнем прощании.

— Ладно, ты, должно быть, спешишь. Не буду задерживать. — Алекс махнул рукой и вскочил в еще не успевшую закрыться дверь лифта…

…А потом наступило воскресенье следующей после поездки на дачу недели. День обещал быть жарким, и мама рано утром, чтобы успеть до солнечного буйства, ушла по магазинам. Вероника планировала зайти к Алексу. Нужно было вернуть ему рубашку, в которой она рисовала вместе с ним на стене. И, кроме того, он сам приглашал ее. Она очень надеялась, что он будет дома. В душе все замирало только от одной мысли, что сможет увидеть его. И от этого все утро она ходила сама не своя. Но вот вернулась мама, и Вероника сразу поняла: что-то произошло. Мама не смотрела на нее и ничего не ответила на вопрос о том, все ли смогла купить. Вероника почувствовала, как холодок пробежал по ее спине, а руки вдруг стали ледяными. Она не знала почему, но шестым чувством ощущала, что это как-то связано с Алексом. И она не ошиблась.

— Ты никого получше не могла себе найти? — вопрос холодным лезвием рассек душный воздух. — Я ни сном не духом, а она за моей спиной вон что выделывает. Спасибо соседка просветила. Ты разве не знаешь, из какой он семьи?! Отец — алкоголик и хулиган! Мать уборщицей всю жизнь проработала! Уже одного этого достаточно, чтобы не соваться туда! Но это, к сожалению, еще далеко не все! Он общается со всякой швалью, сам дерется. Машиной обзавелся! Откуда?! Не иначе, как ограбил кого-нибудь вместе со своими дружками.

Нападение было таким неожиданным, что Вероника даже не попыталась сделать вид, что не понимает, о ком речь. Хотя почти ничего и не было, но она вдруг почувствовала себя виноватой в том, что все скрывала от матери. Но тут же встала на защиту Алекса.

— Он заработал на нее… — негромко произнесла она. При виде гнева матери у Вероники все онемело внутри.

— Ты его еще оправдываешь?! Мало ли, что он наплел тебе! Заработал! Как же! И, кроме того, он тебя старше. Он же уже школу окончил, а ты лишь в девятый перешла! Тебе этого всего недостаточно, чтобы обходить его стороной в километр расстоянием?! Недостаточно?!

— Мама, ты его совсем не знаешь! — снова попыталась вступиться Вероника.

— А ты знаешь?! Что ты, вообще, про него знаешь? С малолеткой решил поиграть. Увидел, девчонка неиспорченная, из хорошей семьи, да и наивная, к тому же — а чего не воспользоваться! Надеюсь, в постель он тебя еще не затащил?

— Мама! — от возмущения и обиды из глаз Вероники потекли слезы.

— Дура! — у матери задрожали губы. — Я эту шпану даже с нашей лестничной площадки гоняю, а она с одним из них связалась! Да тебе еще в школе учиться три года! Тебе ж пятнадцать только! Принесешь в подоле — из дома выгоню!

— Мама! — Вероника не выдержала, закрыла руками лицо и бросилась в ванную.

… Она стояла под хлесткими струями воды. В сердце и голове царили боль и смятение. Так все было хорошо. Алекс пригласил ее к себе, и она собиралась сегодня к нему… А теперь… Мама жутко разозлилась. Она и не могла не разозлиться. Но ведь между ними почти ничего не было… Или было?.. Или есть?.. А если мама права, и Алекс просто решил развлечься? Играет, как кошка с мышкой… Не может быть… Мама сказала, что он ограбил кого-то. Какая глупость! Дерется… Но он объяснил, что по-другому было нельзя. Мама просто очерняет его, чтобы Вероника больше с ним не встречалась! А она хочет его увидеть! Хочет! И все, что мама наговорила — лишь ее домыслы, выдумки! Она им не поддастся!