– Мне нужно к Джеймсу, он мой друг, – упрямо твердила она, сминая простынь в кулак: утром поменял белье, а сейчас оно снова в пятнах.

Я отвернулся.

– Дай позвонить! – Ари, шатаясь, поднялась и толкнула меня в плечо, я обернулся и выдержал ее гневный взгляд. – Хочу позвонить своему другу!

– Своему дилеру, – поправил я, скрестив руки на груди.

Ари испепеляла меня взглядом. Пальцами она придерживала край простыни, прикрывая исхудавшее полуголое тело.

– Бесишь меня, – буркнула Ари, рухнув обратно на кровать. Простынь съехала вниз, открывая обнаженную женскую грудь. – Что ты пялишься, придурок?! – вскрикнула Ари и застонала, резко сменив интонацию с агрессивной на жалостливую: – Ну мо-о-ожно позвонить? Стив, только позвонить, он приедет и поговорит со мной…

– Уже и приедет. – Я усмехнулся. – Ты сама знаешь, это плохая идея.

Она захныкала, пыталась давить на жалость.

– Дай совсем немного. И я смогу бороться дальше.

Ари замолчала в ожидании. Я тоже молчал. Протянул к ней руку и обнял за плечи, разглядывая венки на ее прикрытых веках. Но Ари опять завелась, осознав, что я не собираюсь уступать. Оттолкнув меня, села и принялась раскачиваться вперед-назад. Вдруг забубнила:

– Мне повезло, что ты встретил меня милой неиспорченной девчонкой, очень повезло. – Она нервно улыбалась. – Ты никогда бы не полюбил меня такой. Я хочу представить нашу первую встречу со мной такой и не могу. Ты бы просто был одним из них, и я бы ненавидела тебя, как и всех их.

Я осознавал, в чем-то она права, но быстро откинул эти мысли.

– Ты была и осталась той девчонкой. Не с концерта, не из борделя, а той, которую я решил пригласить домой после аварии. Без мыслей о том, чтобы переспать, я хотел помочь. А получилось так, что ты помогла мне. Вернула веру в прекрасное. – Она ловила каждое слово, хлопая ресницами. – Ты делаешь меня лучше. И мне хочется делать лучше тебя. – Я замолчал, вздрогнув. Зачем тогда всё разрушил?

– Стив.

– Прости, но мы не будем звонить твоему другу, Ари. Не сегодня.

– Нет, я… Пошли, выпьем кофе на кухне?


Ари


Я чистая. Ужасные часы позади, ломка позади. В трудные моменты я знала, что могу удрать от людей и событий, причиняющих мне боль: сесть в самолет или автобус, пробежать босиком несколько улиц… Но я не могу убежать от себя; себя можно только победить.

– Что ж, – я попыталась улыбнуться, – у меня получилось.

И вот мы лежим на кровати, сильные руки изучают мое тело. Рада видеть Стивена трезвым, хотеть его, любить его. Сегодня впервые за несколько недель вышли на улицу, прогулялись до парка. Мое сердце несется вприпрыжку, когда я пускаю в голову мысль, что мы, несмотря на прошлое, можем быть счастливы.

Я отвратительно переносила ломку. Страшно думать о том, что я могла наговорить в таком состоянии. Помню, ничего не хотелось, только уколоться – тогда кошмар бы закончился, но я понимала, в итоге стало бы хуже. Ногти у меня под корень сгрызены, костяшки сбиты. Постепенно организм учился существовать без наркотиков. Самостоятельно вырабатывать силы, принимать пищу; сон нормализовался, я прибавила в весе и не выгляжу болезненно худой. Да, физическая ломка не обошла меня стороной, но Эмилия права – зависимость более психологическая, не прошло столько времени до полного помешательства на дозе. Разумеется, я могу сорваться в любой момент и останусь уязвимой до конца жизни, но побег из реальности теперь не моя цель.

Стивен доказал, что готов пожертвовать своим временем, нервами, даже здоровьем, он прошел ад вместе со мной, и я окончательно перестала бояться. Все мы ошибаемся. Девчонка из другой страны вдруг стала обузой – кто не испугался бы? Его предательство причиняло боль. Теперь нет необходимости подавлять чувства, напротив – хочу испытывать как можно больше: любовь, радость. Я могу быть счастливой, я счастлива.

Но что-то мешало насладиться чувством, похожим на фейерверк. Я провела ногтями по венам. И что теперь? Счастливый финал? Кто знает, жизнь так непредсказуема.

Глава пятнадцатая

Всё горе в том, что из слов никогда нельзя узнать точно, для чего они сказаны.

(с) «Время не ждет», Джек Лондон


Стивен


Мягкие простыни, красные. Ее волосы длинные, темные. Вино и шоколад. Пытаюсь дотронуться до загорелой кожи, но красавица ускользает.

– Ты скучаешь по мне, Стивен?

Говорит томно. Смотрит игриво. В карих глазах отражаются свечи. Она красива и готова принадлежать мне. Как и всегда, мне хочется взять ее.

– Нет, – сказал я, – не скучаю! И не люблю.

Софи рассмеялась. Перед ней невозможно устоять, и она это понимает. Тебе подарили внешность, Софи, но обделили душой – почему ты жестока? Не отпускаешь… Прости меня.

– Не ты, – бормотал я, качая головой. – В моем сердце не ты!

Софи хохотала. Словно кошка подкралась на мягких лапах, вела себя уверенно, но в миндалевидных глазах тень страха. Она может контролировать мое тело, но не сердце.

Ее сладкие губы впились в мои. Будто лопнула вишня, залив рот сладким соком. Я углубил поцелуй, запустил руки в ее локоны. Что я делаю? Сложно противиться красоте и сексуальности горячей латиноамериканки.

Соф закончила поцелуй, вонзаясь ноготками в мое запястье, удерживая рядом, и прислонилась губами к моему уху. Томный голос дрогнул:

– Не ври, Стивен.

***

Я подскочил на кровати. Привидится же такое… И с чего бы? Проведя ладонью по мокрому от пота лбу, я вновь лег и до боли зажмурил веки. Софи – увлечение. Она была нужна мне, чтобы не чувствовать одиночество, чтобы трахать кого-то, в конце концов, потому что я-таки за постоянство.

Зачем она приснилась мне? Мысли в последнее время витали далеко от модели. Привязанность? Так не должно быть. Ни Софи, ни тем более Ари такого не заслуживают.

Я почувствовал страх: вдруг Ари услышала что-то? Она лежала рядом, я мог говорить во сне… Уничтожить всё после того, как наконец выстроил мосты? В моем стиле, и в стиле судьбы – любительницы сводить с ума выходками. Нужно сделать глубокий вдох. Выйти покурить. А с Соф поговорить. Чем скорее, тем лучше. Я погряз в интригах, но я не Джерад Андерсон, мне такое чуждо и не доставляет удовольствия.

Обнять бы сейчас Ари. Мне нужна только она. Но руки нащупали холодную простынь. Я нервно сглотнул и, по-прежнему боясь открыть глаза, стал водить рукой по свободной половине кровати. Ушла в бар. Вновь ни во что не поставила мое мнение. Неужели она не доверилась мне? Если нет – стоит прекратить пытаться. Одной любви мало. Я делал всё для Аристель! Переступал через принципы, вел себя как влюбленный мальчишка, тратил нервы и время, а она ушла?! Хотел сдержаться, но выругался.

– Стив?

Я вздрогнул и открыл глаза.

Ари стояла в дверном проеме с кружкой в руках. Милая Ари: взлохмаченные волнистые волосы, личико без макияжа и моя футболка с надписью «В ЭлЭй29 самые горячие девушки» на ее хрупких плечах.

– Что случилось? – спросила Аристель встревоженным тоном.

Робкая девчачья улыбка пристыдила – Ари ночевала дома. И, похоже, ничего не слышала. Обнять бы ее и долго-долго вымаливать прощение за ужасные мысли в моей голове: про ложь, про недоверие. Вместо этого я потянулся, разминая затекшие мышцы, и нейтрально спросил:

– Ты давно встала?

– Нет. – Ари поставила кружку на тумбочку и села на край кровати. – Стив, поговорим?

Напряжение делало меня черствым. Я недовольно спросил:

– Опять будешь жить в режиме бесконечной субботней ночи?

Ари напряглась всем телом. Пальцы, которыми она теребила край футболки, дрогнули. Глаза заблестели. Шмыгнула носом и собиралась покинуть комнату, но я схватил Ари за руку, утянув за собой на кровать.

Не хотелось ругаться, вспоминать ее прошлую жизнь… Верил, что эти недели, откровения, поступки – всё изменят. Увы, та жизнь сильнее.

– Извини, – прохрипел, зарываясь лицом в густые волосы Ари, – слушаю.

– Мне хочется ходить в бар, – увидев, как исказилось мое лицо, Ари спешно добавила: – Днем. Днем я общаюсь с подругами, помогаю барменам, могу работать официанткой, танцую в студии, сижу с Ким…

– Нюхаю, – не выдержал я.

Робость покинула лицо Аристель. Соединив брови на переносице, она вырвалась из моих рук, вскочила и крикнула:

– Иди ты!

– Ари, – я пытался говорить спокойно, – нам было хорошо в последние дни… – Я замолчал, чуть не брякнув: «Как тогда, три года назад», потому что подобная фраза наверняка взбесила бы ее. – Наслаждаюсь каждой секундой. Я счастлив и мечтаю видеть счастливой тебя. Цель всего, – я будто случайно скользнул пальцами по ее локтевому сгибу, – в том, чтобы ты была счастливой. Думаешь, я не хочу видеть твой успех? Но в баре его не достигнуть. Не та атмосфера и компания, Ари. Ты достойна большего.

Она стояла и хмурилась.

– Много красивых слов, – наконец ответила Ари. – Много. Слов.

– Открыл тебе сердце, – парировал я, задетый.

Ари вновь села рядом – близко, касаясь коленом моего бедра. Упертая дурочка-истеричка. Любимая упертая дурочка-истеричка.

– Буду хорошо себя вести. – Она подняла голову, ох уж эти большие глаза милого котенка. – Если сорвусь – можешь запереть меня в квартире на век, я не буду сопротивляться!

Я долго смотрел на нее. Что ж, разве не на доверии строятся отношения? Разве не из-за недостатка доверия мы всё потеряли?

– Заманчиво, – усмехнулся я и заговорил серьезнее: – Договорились, – Ари удивилась, ее брови взметнулись вверх: да, я не прежний, не так вспыльчив. – Мне нужно в студию, возвращаются ребята. Заеду в полдень в твой Cotton Candy. Пообедаем. Надеюсь, ты найдешь на меня время.