Подобно воде из крана мои мысли затопили сознание. Что делать? Нет, я не жалела о решении уйти, но оно больше не казалось правильным. Как я без Стивена? Кто я без Стивена? Когда он бросил меня три года назад, он всё равно был в каждой мысли – я не хотела признавать, но всегда ждала его возвращения. Теперь ждать Стивена глупо. Я бросила его. От слез засаднило в горле, я опустилась на плитку, обхватив колени руками. Перед глазами туман, или это пар от горячей воды, осевший на стенах кабины.

– Ари?

Я вздрогнула от обеспокоенного голоса за дверью и выключила воду. Завернувшись в полотенце, вытерла волосы и вышла из ванной. Кожа горела, глаза щипало от прохладного воздуха. И немного от слез.

Проигнорировав любопытный взгляд Джерада, я бросилась в спальню. Моя теория проста – все проблемы решаемы через постель. Каждый думает в меру своей испорченности, но я про сон.

Двуспальная кровать занимала едва ли не всё пространство комнаты. На тумбочке книги – «Преступление и наказание» Достоевского, «Герой нашего времени» Лермонтова, «Анна Каренина» Толстого. Но самая потрепанная – «Портрет Дориана Грея» Уайльда. Я вскинула бровь, конечно же: «В нашей жизни не осталось ничего красочного, кроме порока»7. Рядом с дверью шкаф и стол, в углу гитара и стеллажи с CD-дисками.

Я задернула жалюзи, не позволяя пронырливому фонарю светить в лицо, и упала на кровать, надеясь забыться до утра. После сна всегда легче. Но станет ли мне когда-нибудь легче?


Стивен


Плати, Рэтбоун. Плати за эгоизм, идиотизм, вспыльчивость. За всё приходится платить, ты не особенный. Только почему Ари должна страдать? Совершила ошибку: влюбилась и доверилась. Но стоит ли мне бороться за Ари? Она предала меня, выбрав наркотики.

Я проследил за тем, как Аристель села в машину Джерада. Щелкнула вспышка – завтра этой новостью будут пестрить все журналы и газеты, а сегодня – интернет-издания и фан-странички. Надо бы дать интервью, объяснить произошедшее.

Пару минут в голове не было никаких мыслей. Разум поставил блок, будто я – жертва трагедии. Можно и так сказать, трагедия личная. И виновник – я. Зато потом, когда очнулся и отвел взгляд от окна, всё навалилось разом: и моя измена, и наша ссора, и ее измена, и предательство друга. Я не хуже Ари понимал, что виноват сам, но Джерад… В голове не укладывается. Я винил его за подлость и себя за доверчивость: мне все говорили, она говорила – ему нельзя верить. Отчего же сама поверила?

Так, ладно. Для начала нужно уйти из квартиры Ари. Но куда? Домой? Не думаю, что там легче. Бар? Нет, напиваться не хочу. Вернее, хочу, но это плохо кончится. Остается другой город или студия. Второе проще. Выплеснуть эмоции в творчество, лечение музыкой.

Я вышел на улицу. От свежего ветерка легче дышать. Я достал из кармана мобильный.

– Софи, как ты?

– Скоро приеду забрать свою одежду, – кокетливо-обиженным тоном сообщила Штерн и сладко пропела: – Надеюсь, мы поговорим, Стиви.

Хотелось ответить грубо, но эгоистичная потребность быть нужным – это естественно. Естественно для каждого – поэтому Ари ушла с Джерадом.

– Извини, Софи, в моей квартире случился потоп, – хотя ее вещи, упакованные в дальние ящики, почти пострадали, – забыл закрыть кран. Но мы можем купить тебе много новой одежды, если ты вернешься ко мне.

Не верю, что сказал это.

– Жди, – ответила Соф. – До встречи, милый. – И бросила трубку.

Что ж, по словам многих, Софи похожа на Ари. «Усовершенствованная версия». Осталось вбить это себе в голову и жить счастливо. Ха.


Ари


– Я привезу твои вещи, – после завтрака предложил Джерад.

– Нет! – Наверное, я возразила слишком громко, Джерад удивленно хмыкнул. Поспать мне не удалось, снились кошмары: темный коридор, зеленые глаза. – Я сама. Потом. Знаю, где что лежит и всё такое.

Джерад дернул плечами:

– Как хочешь. – Он допил кофе и поднялся со стула. – Тогда я в студию. Соберу вещи. Уж очень мне хочется их где-нибудь собрать, – попытался пошутить гитарист.

– Вещи? Рэтбоун выгнал тебя из группы?

– Стивен, Ари, Стивен. – Джерад мягко улыбнулся. – «Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит»8.

– Не приплетай сюда Волан-Де-Морта. Это совершенно другое.

– Ну да, Стивен живой.

Рассмеявшись, Андерсон прикоснулся губами к моей щеке.

Низ живота приятно скрутило, но сердце не пропустило ни одного лишнего удара. Спокойный, размеренный пульс.

– Хорошо. Стивен выгнал тебя из группы и ненавидит нас обоих? – Сказать легче, чем принять. Ненавидит.

– Я ухожу сам, – пояснил Джер, брызнув на шею одеколон: аромат более резкий и горький, чем у Рэтб… Стивена. – Мне не место в Grape Dreams, – закончил Джерад, направляясь к двери.

– Так он нас всё-таки ненавидит?! – крикнула я вслед, но ответа не получила. Почему меня это волнует?

***

В полдень началась моя смена в кофейне Sunshine, lollipops and rainbows. Вчерашняя истерика плохо сказалась на внешнем виде (от бледной официантки шарахались посетители), а также на работоспособности (подносы валились из рук, я путала заказы). Йоран был шокирован моей несобранностью, а Дори и Кевин – унылостью.

Расставание отразилось на мне сильнее, чем я думала. Каждый уголок кофейни напоминал о том, что Стивен здесь был. Я вспоминала, как рада была устроиться сюда в его отъезд и писала эмейлы о своей работе. Мне и сегодня хотелось рассказать: вместо яблочного штруделя я принесла женщине торт «Наполеон». Но Стивену всё равно.

Мне надоело фальшиво улыбаться, а от музыки шестидесятых тошнило, будто я – последний сноб. Выкарабкавшись на поверхность, я вновь упала на дно.

– Возьми отпуск, Ари, ты заслужила, – с вымученной улыбкой промолвил Йоран в конце дня, вручив мне зарплату на месяц вперед.

Мы оба в тот момент понимали – я не вернусь.

***

Небо чистое, ни единого облачка, и чернично-фиолетовое, как мой любимый пирог из кофейни. К сожалению, мне больше его не отведать – пребывание на прошлом месте работы даже в качестве гостя невозможно без последствий для психики.

Вечер принес холодный ветер и я, кутаясь в джинсовку, гуляла вдоль улицы, украшенной фонарями. Идти к Джераду не хотелось, к себе идти страшно, вдруг там Стивен. Хочется в бар, напиться с друзьями, но от одной мысли о встрече с Асоль у меня подкашивались колени. Намного проще было бы пережить разрыв, будь со мной Эмилия, Асоль и Джеймс, но я не могла смотреть в глаза рыжеволосой подруге, а Эмилии и Джеймсу незачем меня прикрывать. «Она должна знать правду, Ари», – сказала бы Эмилия. Надеюсь, когда-нибудь найду силы и признаюсь: из-за меня Джерад бросил Асоль. И никогда не любил ее.

Я бродила по Лос-Анджелесу, пока ноги не привели к студии звукозаписи. Огромное здание с зеркальными дверьми, я была здесь около четырех месяцев назад, когда Стивен познакомил меня с участниками группы и менеджером. Теплая атмосфера, веселье, неожиданно приятная встреча с пиарщиком группы Шоном… Воспоминания не омрачила даже ссора из-за моего имени. Тогда я обрадовалась, что Джерад Андерсон не приехал. Забавно, теперь он единственный, кто рад меня видеть.


Стивен


– Ты как?

Ненавижу этот вопрос. Как я? Я зол и схожу с ума.

– Нормально, Бен.

Тот скептически покачал кудрявой головой, но ничего не ответил.

Да уж, не думал, что историю моего разбитого сердца ребята узнают из прессы. Оперативно сработали.

Я провел ночь в студии, сочинял песню и заснул на диване с гитарой в руках. «В апреле природа ожила, а я убил нашу любовь». Днем на запланированную репетицию коллеги пришли с пачкой журналов. Менеджер Марти возмущался больше всех, но вскоре сделал вывод, что драма нам на руку, а скандал – отличный пиар-ход и промо музыки.

Сейчас я и Логан настраивали гитары, а барабанщик Бен топал туда-сюда по ковру. Нервы у всех на пределе, никто не видел четкого будущего группы. Нас было четверо, и мы не представляли, что будем делать, когда останемся втроем. Марти ушел с репетиции, тем самым избавив от своих причитаний, и, чтобы начать репетировать, нужно выбрать песню. Этим обычно занимался Джерад.

– Привет, парни.

А вот его лицемерная задница. Кулаки зачесались.

– Опоздал, простите, – пробормотал Джерад. Он сел в кресло напротив дивана, где сидели я и Логан.

Андерсона вновь проигнорировали. Меня посетила мальчишеская радость: они со мной, а не с тобой, я им важнее! Да, но Ари с ним.

Тишина затянулась. Джер исподлобья смотрел на меня. Хотелось крикнуть: «Как я мог считать тебя другом?! Почему ничего не заметил?!»

– Песню выбирай, – рявкнул я.

– М… «Сломленная девушка»?

Бен закивал, одобряя, и пошел к барабанной установке, Логан начал наигрывать свою партию, а я скривился – любимая песня Ари. Совпадение или доводит меня? С удовольствием бы вновь съездил кулаком по лицу бывшего друга.

– Бен, ты интересовался, как у меня дела? – перефразировал я недавний вопрос. Представление начал я, всё хорошее забыто. Ты был моим другом, Джерад. Ты убеждал меня, что Ари нам не нужна. Никому из нас. От Ари одни проблемы. А сам… клянешься ей в любви! – Так вот, – я, не моргая, смотрел Джераду в глаза, – я отлично. Скоро приедет девушка, которую я люблю. – Ложь. Трахаю, мучаю, но никак не люблю. – А насчет этой, как там ее? Объедка, подобранного моим другом, – я говорил небрежно и, удивительно, выходило. – Ах да, Аристель. Помните глупую фанатку? Я уверен, она приползет ко мне, когда Джер наиграется и бросит ее, как ту, из бара. Он всех бросает, сам понимает, что не достоин ничего в этом мире, он – лжец и предатель!