Джерад повернул ключ и Porsche поехал вдоль улицы. Тишину в салоне разбавляли барабанившие по стеклу капли и автоматические дворники.

«Начался дождь, – заметила Софи. – Не убежишь: туфли жалко».

Джерад включил печку, а Соф положила ладони на колени и уставилась в окно. Улица пуста и размыта. Софи думала о том, что было бы, уговори она Стивена уехать с ней из города. Вероятно, ничего хорошего. Но тогда казалось, что начать сначала – неплохое решение.

Джерад хмурился. Ему не нравилось молчание, не нравилось быть не в курсе. И он, завернув за угол, подальше от ресторана, потребовал:

– Рассказывай, что он хотел от тебя.

– Нет. – Штерн проследила за тем, как Андерсон припарковался у обочины и, развернувшись вполоборота, сел к ней лицом. Софи глубоко вздохнула: – Я ничего не хочу рассказывать, это ты предложил подвести.

Джерад кивнул:

– Хорошо. Вы расстались?

– С чего ты взял? – поймав интонацию собеседника, переспросила девушка. – Всё замечательно, он пригласил меня в ресторан в центре города, делился планами на совместный отпуск, – врала Софи. – Стив очень мил.

– Так уходи! Вали к Стивену!

– Ты заблокировал двери, – ровным голосом сказала Штерн.

Когда Джерад поднял глаза, их взгляды встретились. Всего на секунду: холодно-зеленые и карие, обжигающие. Софи хотелось сказать, что к Стивену она не вернется. И что она удивилась, когда Стив предложил расстаться (слово «бросил», ей казалось, не подходит к ситуации) – вау, у милого Стиви выросли яйца; или совесть замучила перед той девочкой? Штерн давно ждала, чтобы всё закончилось, но сейчас Джерад пошел в атаку, и Соф стало тревожно, как бы всё не закончилось подобно их расставанию в Париже – громко и больно.

– Так что? – Андерсон скрипнул зубами.

Но в итоге он приехал и смотрит на нее, потерянный.

– Ничего. – Софи взглянула на Джерада, вложив во взгляд негативные эмоции, что скопились: обиду, боль, ревность, а главное – усталость играть в безумные игры. – Джерад, всё разрушено. Я чуть не призналась Стивену во всем. Не знаю, что меня удержало. Наверное, я такая же мерзкая, как и ты. Но Стивен виноват. Поздно решился разорвать псевдоотношения.

– Да-а-а, – протянул Джерад. – Они это заслужили.

– И что? – Софи поперхнулась воздухом. – Ты доволен? Именно этого добивался? Ты выиграл, а мы остались в дураках.

На угловатом лице Джерада застыла маска равнодушия. Софи не могла на это смотреть. Ничего не изменилось. Ни черта, мать его, не изменилось! Она ошиблась. Джерад сыграл раскаяние и ревность, дабы она рассказала ему правду о беседе со Стивеном. И Софи повелась. Глупая, глупая Софи!

– Больной. – Она нажала на кнопку и резким движением толкнула разблокированную дверь. Плевать на туфли.

Джерад вновь сделал всё, чтобы выглядеть в ее глазах ублюдком. Неосознанно, по привычке. И Соф никогда не узнает, что он до последнего надеялся: она останется, а не побежит без зонта в дождь. Пусть даже не смеет думать о том, что Джерад мысленно умолял ее остаться. Умолял помочь ему.

Последний шанс – пригласить ее в отель и всё-всё рассказать. Есть надежда, что ее любовь всё-таки поможет ему.

Глава девятнадцатая

Гордец отверг меня. И думала я так:

Он враг всем женщинам, самой любви он враг.

Но нет, есть женщина (как я узнала ныне),

Что одержала верх над этою гордыней.

(с) «Федра», Жан Расин


Ари


Всю ночь я лежала одна в постели Джерада и пыталась ни о чем не думать. Увы, мысли устроили дебаты: правда-неправда, верить-не верить. Когда щелкнул дверной замок, у меня не было сил даже плакать.

Андерсон зашел в комнату.

– Доброе утро, – пропел он.

Я вскочила и крепко его обняла.

– Скажи, что это неправда, – прошептала я Джераду в ухо.

Он отлепил меня от себя и удивленно уставился, всем видом показывая, что сомневается в моей вменяемости.

– Плохой сон? – предположил и, не дожидаясь ответа, направился к шкафу. Джер переодел футболку на рубашку, далее покинул спальню; на кухне зазвенела посуда.

– Что между тобой и Софи Штерн?

Не услышал или не захотел услышать. А я не осмелилась повторить вопрос. Мне захотелось вскочить и убежать. Уехать, как и планировала. Главное – я не хотела знать, правду ли сказал Бен.

Или хотела? Тревога сжала горло, трудно дышать.

Я покинула спальню и застыла в дверном проеме.

Джерад что-то пел, пока делала коктейль из водки и сока.

– Будешь? – вежливо предложил, подняв бокал.

Я отрицательно качнула головой и на негнущихся ногах подошла к столу, к Джераду. Быстро отчеканила, давясь воздухом:

– Ты слышал вопрос. Ответь.

– Ой, – он махнул ладонью, – я устал, – и сделал глоток.

– Скажи правду хоть раз! – Мой голос сорвался, а рука дернулась, выбив из пальцев Джера бокал. Звон. Осколки. Жидкость темным пятном расползлась на его джинсах.

– Какого…

– Ответь! Вы встречаетесь? Любите друг друга? Что происходит?!

Зрачки его глаз увеличивались, радужка блестела; всё просто – он смеялся надо мной.

– Ну, как сказать… – Ботинком Джерад сгреб осколки. Я следила за каждым его движением. Триумфальная улыбка на тонких губах красноречивее слов. У меня перехватило дыхание. – Ты всегда была чересчур любопытной. И нетерпеливой.

– Поверить не могу…

– Малышка Ари, теперь финал окажется не таким ярким.

В глазах то темнота, то белый свет. Я выбежала прочь из квартиры.


Стивен


Разговор с Ари произвел волшебный эффект: я настолько себя презирал, что алкоголь не помогал забыться. Следующим утром я выкинул бутылки – закрытые тоже, – принял ванну, вызвал домработницу и отправился в студию.

Черт дернул сказать грубость про Майка… Аристель больше не захочет меня видеть.

Сегодня я опять собрался в студию: творчество хорошо лечит разбитое сердце. Бен отказался присоединиться. Когда я позвонил, он начал мямлить в трубку и театрально кашлять. Так и скажи: ведешь кого-то на свидание! Я жалок, но способен выслушать о чужом счастье. Бен настаивал на своем. Пришлось сдаться первым, и я поплелся в студию.

В здании меня прошиб ледяной пот. Я сел на диван и закрыл лицо руками. Здесь Ари целовала меня. Хотела меня. Любила меня.

Я взял гитару и пару раз перебрал струны, но это не помогло отвлечься. Никаких строчек в голове. Отложив гитару, я оглядел комнату. Взгляд задержался на маленьком шкафчике у стены: его сложно заметить, много хлама навалено сверху, будто внутри что-то ценное, тщательно спрятанное от посторонних глаз… Вскочив с места, я убрал мусор и открыл первый ящик. Среди огрызков карандашей, фантиков от жвачки и потрепанных медиаторов лежал пакет с зеленой, мелкомолотой травкой.

Воспоминания нахлынули, когда я высыпал содержимое пакета на столик. Никогда не курил в одиночестве, думаю, вообще бы не курил, не подначивай меня Джерад. С наркотиками я во враждебных отношениях. Но Джер… В груди приятно закололо. Джерад Андерсон – мой лучший друг, несмотря ни на что.

Горло саднило от предвкушения, когда я поджигал край самокрутки и прикуривал. Руки тряслись, дыхание сбилось. Но с первой затяжкой всё прошло. Я сел на диван и прикрыл глаза. Вдохи и выдохи стали глубокими, дым нежно обволакивал легкие. Происходящие за этими стенами выглядело незначительным. Отпускал прошлое, Ари, себя. Разве я тот Стивен, каким был три года назад? Вовсе нет.


Ари


Стивен покинул ванную комнату и хмуро глянул на меня, застывшую в коридоре. Зеленоватый, с красными глазами, Стив наверняка был озадачен тем, что я явилась без приглашения.

– Хорошо проблевался?

Он вытер ладонью рот:

– Отлично, Ари. Спасибо за заботу.

Стивен подошел к письменному столу и оперся руками о деревянную поверхность. Спина напряжена, Рэтбоун явно не ожидал вновь увидеть меня в своей квартире. А меня парализовало, я сделала пару шагов и застыла посреди гостиной, не зная, как начать разговор. Ладони вспотели и, вытирая их о край джинсов, я поняла, что не злюсь на Стивена за грубые слова о Майке. Вероятно, на фоне поступков Джерада – это пустяк. Или моя благодарность за всё хорошее сильнее обид.

Я молчала, собираясь с мыслями. Стив постукивал пальцами по столу. Прокашлявшись, я выпалила всё как есть, местами сбиваясь и повторяясь:

– Стивен, я пришла… пришла сказать… Джерад он… был с Софи и он, наверное, с ней сейчас. Ты, скорее всего, знаешь…

– Что? – переспросил Стивен. Не сдвинулся с места, не повернулся, только руки задрожали. – Джерад и Софи? Бред.

Кусая до крови нижнюю губу, я долго не отвечала.

Стивен не знает. Ничего не знает!

– Я пришла, – голос ломался от слез, – сказать то, что сказала. Ты должен знать: Джерад нас обманывал. – Я замолчала, сделав пару шагов вглубь комнаты. Рука сама потянулась к плечу Стивена. – Прости меня, – добавила я, задев кончиками пальцев ткань его футболки.

– Ари. – Он повернулся и перехватил мою ладонь.

Мы смотрели друг другу в глаза. Стивен держал меня за запястье, вторая его рука коснулась моей щеки. Холодные снежинки-пальцы. Стив мягко улыбнулся, скользнув ладонью по щеке до подбородка. Я, не отрываясь, смотрела ему в глаза: непривычно пустые, как выжженные зеленые поля. Рэтбоун отпустил мое запястье: оно выпало из его руки и безвольно повисло вдоль моего тела.

– Всё будет хорошо, Стив.

– Да, – его голос тихий. Стивен вновь улыбнулся и провел ладонью по моим волосам, убирая прядь за ухо. – Конечно, Ари.