Во мне что-то щелкнуло, я осознала: он говорит серьезно, он сейчас уйдет, и я начала кричать от ужаса. Мой голос срывался, а слезы заливали лицо. В ушах шумело, я не помнила и половину из того, что делала, как уговаривала его. Я кричала:

– Поверь мне! Это ты делаешь мне больно! Клянусь, я чистая, давай сдам анализы, я сделаю всё, пожалуйста…

Он не слушал. Бросился к шкафу и стал сгребать с полок свою одежду. Рубашки, хранящие его запах. Брюки, которые я неумело, но старательно гладила. Футболки, в них я спала. Его вещи стали нашими и сейчас он забирал их. А я беспомощно наблюдала.

– Куда ты? – выдавила я сдавленным голосом.

Рэтбоун обернулся и закинул на плечо спортивную сумку.

– Уезжаю.

– Куда уезжаешь? – тщетно пытаясь сдвинуться с места, спросила я, хотя на языке вертелся другой вопрос: «Вернешься ли ты?»

– Мне нужно подумать.

Он убрал волнистые пряди за уши и надел шляпу. Лицо как камень.

– Ты едешь к себе? – осторожно уточнила я.

Шаткость разговора незнакома: я не знала, как общаться с самым дорогим мне человеком.

– Подальше отсюда.

И он, смотря четко перед собой, покинул сначала нашу спальную, а потом и нашу квартиру. Мою. «Я оставлю тебе квартиру, деньги, что угодно; только исчезни из моей жизни, перестань причинять мне боль».

Мгновение я не могла дышать, а когда хлопнула входная дверь – осела на пол и зарыдала. Сказкам всегда приходит конец.


Стивен


В баре, похожем на родной техасский, громко играло кантри. Только второй час дня, а я пил рюмку за рюмкой, не собираясь останавливаться. Бармен едва успевал наливать, а посетители поглядывали с тревогой.

Жалкий, опустошенный. Не мог поверить, что она предала меня. Всё было зря. Понятия не имел, как поступить. Любовь никуда не делась, но простить ложь невозможно. Она будет врать и дальше, я-то знаю. Она копия Аарона. Но как искренне она убеждала меня!.. Наркоманам место в кино.


– Это не мое, клянусь! Клянусь всем, что у меня есть! – Ари, рыдая, не знала, куда деть руки и тянулась ко мне, желая то ли обнять, то ли крепко вцепиться.

– Не трогай…

– Клянусь любовью к тебе!

– Ты еще на колени встань.

– Я встану!

Ари прекратила плакать, но была на грани. Бедняжка, не хочет верить – оступилась и всё разрушила.

– Я встану, Стивен! Я что угодно сделаю, только поверь мне. – И она опустилась на колени. Вздрагивала, с перебоями дышала.

Передо мной вновь девчонка с концерта, фанатка. Готова на что угодно ради меня. Когда группа набирала популярность и вдруг обрушилась прежде невиданная любовь поклонниц, мне ненадолго снесло башню от звездной болезни. Очень быстро я вернулся с небес на землю, моей целью не было стать знаменитым, я хотел играть музыку и был бы не менее счастлив, продолжая играть в барах Техаса. Фанатки оказались обычными девчонками с ветром в голове. Но сейчас вернулось то забытое чувство… превосходство – человек существо тщеславное. И мысль о том, что я по-прежнему для нее Бог, окатила волной эйфории. Плохо скрывая ухмылку, я наблюдал за тем, как Ари на коленях подползла ко мне.

Ее руки пытались обнять мои ноги, она что-то лепетала, шмыгала носом. За минуту я уничтожил ее личность, она не понимала, что делает. Сейчас в ней – такой ухоженной и милой – было куда меньше достоинства, чем в проститутке из стрип-бара.


Аарон тоже плакал, обещал «Последний раз – и всё», твердил, что его подставили, одурачили, заставили, когда мы с ребятами находили его в собственной рвоте на полу студии.

Я должен принять – Ари не бросит. Одной любви мало. А я не смогу пережить потерю еще раз, не смогу смотреть, как Ари уничтожает себя, и в один момент ее сердце не выдержит. Мне нужно оставить Аристель, да и надежды на то, что у нас что-то может получиться. Она не та Ари, всего лишь пустая оболочка. Мечтает о дозе, готова ради укола на всё.

Ари выбрала эту жизнь, решила принимать наркотики, не вернулась в Москву. Она в любом случае плохо кончила бы, в ее крови трагедия, пусть я до сих пор не знаю причину ее побега из дома осенью 2010-го.

Но я вновь вспомнил красивое лицо, искаженное отчаянием, слезы и просьбы поверить. Дал слабину – разозлился, попросил бармена повторить. Подставить! Кому нужно тебя подставлять? Ты сама себя подставила.

В кармане завибрировал телефон. Звонила не Ари, а Софи. «Ответить». Спросила, как у меня дела и когда я приеду. Вот прямо сейчас и приеду.

***

Я захлопнул дверцу такси и упал на кожаное сиденье. Закрыв глаза, перебирал в голове причины приезда в Нью-Йорк. Я соскучился по Софи Штерн? Я соскучился по сексу с Софи Штерн? До сегодняшнего дня я и не вспоминал о бывшей. Модель в один миг перестала существовать в моей памяти, в моей жизни, в моем сердце.

Месть Ари? Да, Аристель оказалась сукой. Неужели я был так слеп? Бордель изменил Ари, и я не удивлюсь, если она, прикидываясь, что работает в кафе, пока я был на гастролях, трахалась за дозу с каждым встречным. Ари умерла в притоне, что бы ни говорили ее дружок-наркоман Майк и дилер Джеймс. Ари никакой не свет.

Разумеется, на мне часть вины в ее моральном падении. Но я, отпуская Аристель, дал ей денег на билет и, раз уж ей хочется, на попытку пожить в США, отдохнуть от родителей. Я пытался объяснить, что тогда она не была готова к отношениям, не реализовала себя в жизни, а эта упрямая девчонка всё сделала по-своему! Знай я о ее намерениях остаться в Америке – лично посадил бы на самолет до родного города; нет, поехал бы с ней и проследил, чтобы она вернулась к родителям. Жаль их. Раньше я думал, может, действительно случилось что-то… что-то серьезное. Теперь уверен: Аристель Тешер – инфантильная избалованная девица. Сбросив с глаз пелену, я готов признать – в случившемся нет ни моей вины, ни вины ее родителей. Ари разрушила свою жизнь сама.

И всё-таки мстить… Нет. Моя любовь к Ари – единственное, что абсолютно точно искреннее. Так что же я делаю в Нью-Йорке? Зачем приехал к Софи?

Я – известный музыкант, и плевать на какую-то девчонку. Хочу вернуться во времена, когда никого не любил. Софи отлично подходила для того, чтобы окунуться в ностальгию, почувствовать себя, черт возьми, свободным. Да и что скрывать, Штерн великолепна в постели. Я заслужил отдых. Верно, пустая бутылка виски?

Латиноамериканка открыла дверь через пару минут. Найти дорогую гостиницу, в которой остановилась Софи, оказалось легко. Ну, милая, ты постоянно звала меня в гости – я приехал.

– Стивен?! – удивленно воскликнула Софи, поправляя короткую ночную сорочку с внушительным декольте.

От модели – аромат дорогих французских духов. В карих глазах растерянность; почти невинная растерянность. Меня передернуло – знакомый взгляд…

– Привет, Соф.

Я едва держался на ногах и без лишних разговоров впился в губы девушки, попутно изучая руками податливое тело и толкая Софи в номер.

Глава третья

Ты любишь меня, ты ненавидишь меня,

Ты целуешь меня, ты разрушаешь меня.

Ты поднял меня ввысь лишь затем, чтобы увидеть, как я падаю.

(с) Papa Roach «Gravity»


Стивен


Сны о любимой Аристель причиняют особую боль. Разум проигрывает сердцу, воспоминания – реальности, и я едва сдерживаю крик.

…Она бежала под дождем, волосы скрыты капюшоном, джинсы ниже колен темные, мокрые. Ари рыдала в унисон грозе, ее слезы смешались с небесными каплями. «Подожди, – хотел крикнуть я. – Не предавай меня». Но в ту дождливую ночь я предал ее. Изменил ей. В клочья доверие, вдребезги мечты. Ари вмиг повзрослела. И секундой позже – она кукла из стрип-бара. Чувствует неприязнь, а остатки прежнего восхищения мной, любимым музыкантом, слились с грязью души – я кинул Аристель в грязь в ту ночь. Измена – есть грязь. Мне не за что винить Ари.

Проснулся в поту, с застывшим на губах хрипом, и осознал, что во второй раз причинил Ари боль, предал и растоптал. Что она ни сделала бы, как глубоко ни воткнула бы в мое сердце нож, я не должен был так поступать. Не имел права ранить в ответ.

Я поднялся с кровати и направился в кухню гостиничного номера Софи Штерн. Модель тем временем спала на другой половине кровати и вряд ли догадывалась, какой скотиной я себя чувствую, а к ней, очаровательной и загадочной Софи, – ничего не чувствую. Еще одна обманутая мной женщина. Я налил воды из графина и задумчиво смотрел в окно на сонный город.

Я считал себя хорошим человеком, я был хорошим человеком, когда в мой мир ворвалась Ари. Мила, наивна. Ангелу нужно соответствовать. Не проще ли испортить ангела?

С приезда в Нью-Йорк прошло несколько часов, я протрезвел, эмоции утихли. Пораскинув мозгами, я начал осознавать – неужели Ари не стала бы прятать наркотики подальше? Она не в состоянии жесткой ломки, чтобы творить глупости. Я в любую минуту мог открыть комод.

Приятнее ощущать себя обманутым и считать измену не более чем способом отомстить, мол, сама виновата. Но Ари не виновата. И не заслужила всего того, что я наговорил ей.

Нет, не могла она сбежать из своей страны просто так, не могла играть со мной, не осталась бы в Америке без веских на то причин…

– Стив? – Софи проснулась и сидела за маленьким столиком, ела с подноса салат из фруктов. – Будешь завтракать?

Я не заметил, как рассвело, нас посетило обслуживание номеров и проснулась девушка, с которой я провел ночь.

Сексуальное тело в шелковой ночнушке, убранные в пучок шоколадные локоны, миндалевидные глаза, пухлые губы, точеный носик, татуировки… Софи не изменилась, выглядела так же роскошно и желанно, как и вчера, но всё, что я испытывал – вину. Мне было стыдно смотреть ей в глаза, я что-то пробурчал и оделся. Руки не слушались, со второй попытки я застегнул рубашку на все пуговицы.