Макс нахмурился.

— Что, есть основания так думать? Ты консультировалась с врачами?

Лера немного помолчала.

— Никто не даёт гарантий. Гормональный фон был убит напрочь. У меня даже цикл более-менее восстановился только через два года… впрочем, это женские дела, ты всё равно ничего не поймёшь.

Он решительно тряхнул головой.

— Не будет детей — значит, не будет. Для меня это ничего не меняет. А вот твои отношения с мужчинами… Как ты думаешь, приятно будет мужу знать, что его жену лапает за задницу какой-нибудь урод, заплативший за это деньги и потому возомнивший, что имеет право на всё?

— Макс, ты утрируешь. На самом деле, это не так страшно. И в эскорте тоже нет ничего ужасного, всего лишь твои стереотипы…

— Ах, стереотипы? А то, как тебя ощупывал и поглаживал тот тип — это тоже всего лишь стереотип? Или мне это вообще показалось, быть может?

— Он не имел в виду ничего плохого, — Лера упрямо стояла на своём.

— Он-то — да, быть может. Но ты… ты позволила ему так себя вести! Знаешь, я тоже не ангел, — он усмехнулся. — У меня было много девушек. Пожалуй, даже слишком много. Но… я никогда не допустил бы, чтобы любая из них поставила тебя в неловкое положение. Чтобы так же унизила тебя в моём присутствии.

— Но, Макс… в моих глазах ты не был унижен, что за глупости!

— Ты. Позволила. Ему. Так. Себя. Вести, — внятно повторил он.

— А что я должна была сделать? — воскликнула Лера беспомощно. — Я… растерялась. Мы все привыкли вот так, запросто, общаться друг с другом. Я даже не подумала, что ты настолько остро это воспримешь, так отреагируешь. Алиса… ты помнишь Алису?.. Так вот, бойфренд запросто отпускает её с ночёвкой к её лучшему другу. Потому что доверяет! Потому что знает, что она не позволит себе лишнего.


Макс покачал головой.

— Я — не бойфренд Алисы. Я такого терпеть не буду, нравится тебе это или нет. Чтобы ты ночевала у какого-то постороннего мужика?! Что за бред! Я, конечно, мог бы попытаться сделать вид, что всё нормально, и даже мирился бы с этим какое-то время… но рано или поздно это всё равно рванёт, Лер. Я не смогу терпеть вечно. И тогда может стать ещё хуже… поэтому я честно предупреждаю тебя об этом сейчас. То, что произошло сегодня утром — для меня не естественно и не нормально. Дело не в доверии или недоверии, дело в том, что подобные отношения не для меня.

— Но это… издержки модельного бизнеса, — возразила она беспомощно. — Здесь все намного откровеннее и ближе друг к другу. В этом нет ничего грязного.

— Ну, так значит, к дьяволу этот твой модельный бизнес! — в сердцах выпалил Макс. — Я уже сказал, что не понимаю и никогда не приму подобного.

— Любящий муж не должен стыдиться профессии своей жены, — тихо, но убеждённо сказала она.

— Это смотря, какая профессия, Лер.

— Близкого человека нужно принимать со всеми его недостатками, не пытаясь перекроить и переделать под себя. Если любишь — значит, любишь всего, целиком. Постоянные уступки и компромиссы — это не семья.

— Так значит, твой ответ — нет? — побледнев, Макс впился в неё колючим потемневшим взглядом. Лерины глаза в смятении заметались туда-сюда.

— Но я… действительно не могу… вот так, сразу. У меня обязательства, контракт… И вообще, у нас не очень-то любят, когда девушки выходят замуж, — она робко прикоснулась к его плечу, но Макс, не поддаваясь этой лживой ласке, сбросил её руку.

— Нет?! — выкрикнул он в отчаянии.

— Пожалуйста… — её губы дрожали. Девушка больше не выглядела уверенной в себе дерзкой красавицей — сейчас Макс видел перед собой долговязую, худющую, закомплексованную девчонку из своего детства, которую одноклассники дразнили за необычный разрез глаз и за мать-поломойку. И, положа руку на сердце, он не знал, какая из двух Лер ему дороже, ближе и понятнее…

— Или ты бросаешь всё немедленно и едешь со мной, — резко, на выдохе, произнёс он. — Или мы больше никогда не увидимся. Вот тебе мой ультиматум. Выбирай, Лера.

— Не заставляй меня, это нечестно!

У него вдруг разом иссяк весь запал и кончились силы. Словно резко выпустили воздух из воздушного шарика.

— Уйди, — произнёс он устало. — Оставь меня одного.

— Макс! — она залилась слезами. — Зачем ты так?..

— Лера, уйди, пожалуйста. Я прошу тебя.

— Нам же хорошо вместе, мы друг другу действительно нужны. И я тебя…

— У-хо-ди.

Лера внезапно, будто кто-то резко закрутил кран, перестала плакать. Встала, распрямила плечи и тихонько, не сказав больше ни слова, вышла из номера, аккуратно — подчёркнуто, издевательски спокойно! — прикрыв за собою дверь. Словно взвешенно и добровольно отсекла Макса, оставив его с другой стороны своей жизни. Точно так же, как когда-то отсёк её он сам — в ярости, негодовании и бессилии убегая из больничной палаты…


Минут через пятнадцать Макс опомнился и вскочил с кровати, пребывая в шоке от того, что наделал. Ну кто тянул его за язык?! Зачем нужно было ставить Леру перед выбором — и чтобы непременно сейчас, сию же минуту? Неужели нельзя было просто дать ей немного времени на то, чтобы всё обдумать? Он бы постепенно убедил её. Непременно убедил бы! Лаской, аргументами, вескими доводами… Для чего было так давить? Впрочем, эмоции всегда управляли его жизнью, Макс прекрасно знал, что сдержанность, терпение и рассудительность не являются его сильными сторонами. Вспыхнуть, проораться, выплеснуть энергию (в этом, к слову, очень помогала игра на виолончели) — и, остыв, с ясной головой прийти к разумному, взвешенному, мудрому решению. Ну где, где были его мозги?!

Не в силах ждать лифта, Макс сбежал по лестнице вниз, продолжая ругать себя последними словами, проклиная на чём свет стоит.

Он почему-то был уверен, что Лера никуда не ушла. Сидит себе преспокойненько в холле внизу и ждёт, когда Макс перебесится и виновато приползёт мириться… Однако, плохо же он её знал.

Леры нигде не было. Макс метнулся к пареньку на ресепшн, чтобы расспросить о ней.

— Она ушла, сэр, — кивнул тот. — Минут десять, как ушла…

Не дослушав толком, он бросился на улицу. Может, её ещё реально догнать, может, он успеет? Макс завертел головой, пытаясь сообразить, куда пошла Лера. От отеля в разные стороны разбегались три неширокие улочки — налево, направо и вперёд. Дорога была заполнена непрерывно гудящими авторикшами, автобусами, скутерами и машинами. На городок стремительно опускались тропические сумерки. Отели, кафе и магазины уже осветились изнутри и снаружи приветливым электрическим светом. Макс почувствовал растерянность в этом гомоне и гвалте. Лера ведь могла пойти, куда угодно. А он даже не знает, где находится её отель!

Впрочем, одна идея всё-таки пришла ему в голову… Макс быстро завёл скутер и поехал в павильон, где проходили сегодняшние съёмки. Быть может, ему повезёт, и кто-нибудь там до сих пор остался? Однако офис оказался закрытым на увесистый амбарный замок. Разочарованный Макс в ярости стукнул по нему кулаком. Неудача! Опять неудача…

В полном отчаянии он заглянул в тот самый магазинчик сувениров, где вчера утром (боже, это было всего лишь вчера!) встретил Леру. Макс обратился к продавцу, напомнив о вчерашних покупательницах. Тот моментально вспомнил, осклабился: “Да, сэр, русский девущька, ощень красивий! Ньет, сэр, я не знаю их отель. Они не говорили”. Макс, раздосадованный и злой, выскочил из магазина наружу.

Почему он такой болван? Почему не записал хотя бы номер Лериного телефона? Да просто не сообразил, как это важно… он-то был уверен, что теперь они всё равно по-любому — вдвоём. Что больше они не расстанутся и всегда будут вместе… Наивный, как детсадовец. Макс даже не знал точной даты Лериного возвращения в Москву. Если сегодня у неё были съёмки в помещении — то завтра, стало быть, на природе — но где, когда, во сколько?.. Ничего-то ему не было известно о ней и её планах…

Поняв, что его бестолковые поиски всё равно ни к чему сейчас не приведут, Макс понуро вернулся в отель. В довершение всего, паренёк на ресепшн осторожно намекнул ему, что пора бы и честь знать:

— Мы и так продлили вам проживание в номере на двое лишних суток, сэр, по вашей настойчивой просьбе. Но, сами понимаете… ноябрь — начало высокого сезона. Многие туристы бронировали комнаты в нашем отеле за несколько месяцев вперёд. Вы должны освободить номер завтра к обеду.

— Хорошо, — сказал Макс бесцветным голосом. — Спасибо вам за всё, я уеду утром.


Заснуть в эту ночь он так и не смог. Метался туда-сюда по номеру, как раненый зверь в загоне, выскакивал на балкон и, щурясь, безуспешно вглядывался в темноту, снова возвращался в номер, а затем опять выбегал на балкон…

Макс надеялся, что Лера одумается и всё-таки вернётся к нему. Догадается ли она, что он сам уже сто раз пожалел о сказанном?! Он панически боялся пропустить стук в дверь и потому не стал запираться на ключ. Вздрагивая от каждого шороха, каждого звука, он с надеждой прислушивался к шуму поднимающегося лифта… Он реально готов был вымаливать у неё прощение даже на коленях, только бы она пришла!

В порыве отчаяния Макс даже позвонил в Питер — Наденьке, надеясь раздобыть Лерин номер, но бывшая одноклассница в этот раз его куда более откровенно и жёстко послала.

— Макс, я тебе не палочка-выручалочка! — раздражённо, даже зло, сказала она. — Объявляешься раз в пятилетку и просишь невозможного… Разбирайся в своих соплях и отношениях с Леркой сам! Я не дам тебе её телефон, и не проси! И вообще… вообще — имей совесть, два часа ночи, а у меня, между прочим, грудные двойняшки и муж ревнивый!

Он извинился, чувствуя себя последним мудаком. Ещё и здесь накосячил… да что ж за день такой сегодня, что за сволочной, паршивый, грёбаный день?!

Но неужели это — конец? Он отказывался в это верить. Вот так, глупо, по-идиотски, всё потерять… Снова потерять! Он же не сможет жить без Леры… Он провёл с ней сутки (целые сутки? всего лишь сутки?), которых было достаточно, чтобы понять — зависимость от этого наркотика вырабатывается моментально. В Лерино отсутствие у него начиналась самая настоящая жестокая ломка…