— Ладно, — пробормотал Михаил Вячеславович, — нет худа без добра: пусть люди успокоятся, отдохнут.

— Так точно, — согласился Алексей, и они распрощались.

На пороге кабины появился бледный Михалыч; Фадеев подумал, что без обычного румянца на щеках Боря напоминает дружелюбное привидение из мультфильма, который в младенчестве любил Тема. Название вылетело у него из головы.

Пилот-инструктор тяжело прислонился к стене, словно в ногах вдруг появилась предательская слабость. За те полтора часа, что Фадеев его не видел, он как будто даже осунулся и похудел. Только в глазах остался все тот же озорной блеск.

— Ну, как, друзья-товарищи, — усмехнулся пилот-инструктор, — нравится вам Бангкок? Посмотрите направо. Видите Большой Королевский дворец? А налево — так и есть! Сам Будда внемлет молитвам страждущих.

— Нашим уже внял, — улыбнулся Фадеев, — все живы остались. Вот так, братцы, слетали мы с вами в Таиланд!

— Значит, в следующий раз, — устало улыбнулся Андрей и поднялся из кресла. После нервного напряжения на посадке, которое пилотам удалось друг от друга скрыть, даже молодой организм ослаб и требовал отдыха.

— Поживем — увидим, — Фадеев оглянулся на дверь. — Вы вот что, ребята, подержите-ка стражей порядка пару минут, пообщайтесь. А мне позвонить надо.

— Не вопрос. — Борис Михайлович вышел, Андрей торопливо удалился вслед за ним.

Фадеев достал мобильный, отыскал номер Князева. Сто лет уже ему не звонил — оставалось надеяться, что не забыл Николай старого боевого товарища. Конечно, ночь еще на дворе, разбудит человека, но тут уж ничего не поделаешь: время упустить нельзя. Как говорится, идти надо по горячим следам. Михаил Вячеславович поколебался пару секунд и нажал вызов.

— С добрым утром, родной! — намеренно радостно произнес он в трубку, едва там послышалось неожиданно бодрое «алло».

— Приветствую, Фадеев, — без тени изумления в голосе ответил Князев.

— Ты что, даже для приличия не возмутишься? — не понял Михаил Вячеславович. — Я ж тебя разбудил, наверное.

— Не дождешься, — вздохнул Князев, — опередили тебя. Так ведь и знал, что позвонишь, если не взорвешься.

— Типун тебе на язык!

— Какие же вы пилоты, — Князев хмыкнул, — суеверные! Приземлились уже, полный порядок. Было бы из-за чего пол-Москвы на уши поднимать.

— Тебе уже звонили? — Фадеев едва сдержал раздражение. — Ты ж у нас шишка великая, по ночам должен спать.

— Миш, — Николай непритворно зевнул в трубку, — ваш главный по безопасности мертвого из могилы поднимет. Не то что меня. Ладно, давай ближе к делу.

— Телефонных террористов нашли? — не в бровь, а в глаз задал Фадеев свой вопрос.

— Ох, шустрый ты какой, — Николай снова зевнул, — нам дело передали всего час назад.

— За час, дорогой мой, можно до Киева или Казани долететь, — ядовито сказал Фадеев, — не то что по мобильному телефону личность выяснить и наряд отправить! Распоясались вы там на земле. Пошевелиться не можете!

— Э-э-э, — Князев перестал наконец зевать, — сбавь обороты! Я ведь не посмотрю, что друг. Вызову в управление, и по-другому поговорим.

— Ладно, Коля, прости, — Фадеев моментально взял себя в руки, — но у меня, пойми, и экипаж, и пассажиры такого натерпелись! Представить себе не можешь. Ты подумай, если б твои дети с женой на борту с бомбой оказались. Тебе б не понравилось. Да?

— Людмила с тобой летела? — забеспокоился Николай. К жене Фадеева он давно питал платонически-возвышенное чувство, как к женскому идеалу. Его собственная Клава, хорошая баба, но в центнер весом, на роль богини попросту не годилась.

— Со мной.

— Слушай, — голос Князева стал озабоченным, — дай мне время. Мобильный телефон, с которого звонили, само собой, уже выключен. Местонахождение преступника установить невозможно. С личностью тоже проблемы — номер не российский. Ближнее зарубежье.

— Ясно, — Фадеев сник.

— И вот еще что, — Князев снова зевнул, — я не всесильный. Пока есть подозрение, что бомба заложена, мое ведомство этим делом занимается. Но как только выяснится, что взрывного устройства не было и в помине, статья «терроризм» отпадет.

— Не понял.

— По «хулиганству» ребята пойдут, непонятливый ты наш! — хмыкнул Николай. — А это уже Министерство внутренних дел, а не Федеральная служба безопасности. Усек?

— Вполне, — Михаил Вячеславович в бессильной злобе сжал кулаки, — полный самолет народу чуть не угробили, а это, оказывается, просто кто-то нахулиганил!

— Фадеев, уймись, — Николай помолчал, — помоги лучше. Рабочие версии нужны. Кому это было нужно, зачем? Враги, конкуренты, обиженные.

— Понял.

— Воронов был на рейсе, — подумал Князев вслух, — может, его хотели остановить. Например, кое-кому из ближнего зарубежья его встреча в Бангкоке была не на руку. Только как информация просочилась? Ладно, эту тему мы проработаем…

— А оппозицию в Таиланде не они, случаем, подняли? — хмуро пошутил Фадеев.

— Пес их знает, — Князев не уловил юмора, — не хотел бы я с этим связываться, Миша. Туда, где политика, соваться не стоит. Радуйтесь, что живы, и все.

— Князев, — Фадеев почувствовал, как праведный гнев поднимается к самому горлу, — для меня это дело чести!

— Да ради бога, — обидно рассмеялся Николай, — если очень хочешь перед начальством прогнуться, найдем мы тебе козла отпущения. Забыл, как в армии? Если виноватых нет, мы их назначим!

Фадеев сквозь внезапный жар в ушах услышал, как хрустнул в сжатой руке мобильный телефон. Счастье Князева, что его не было рядом.

— Не смей, — губы его дрожали.

— Да ладно-ладно, — Николай примирительно зачастил, — не хочешь, не надо. Но ты, Миша, как был с советских времен честным идиотом, так им и остался. Все. Перезвоню.

Телефон торопливо разразился каскадом гудков, а Фадеев, с презрением отбросив его в соседнее кресло, закрыл руками лицо. На него вдруг накатила волна беспомощности. Пока он там, в небе, живет по своим законам, здесь, на земле, все вывернулось до уродливой неузнаваемости. Ни правда, ни честь больше не имеют значения. А он, старый дурак, все еще требует от людей души, уважения! Отзывчивости хочет! Да спасибо надо сказать, что не все, как этот Князев, потеряли совесть.

Усилием воли он заставил себя подняться. Сам он разберется, чего бы это ни стоило. Вместе с Серегой — замом по безопасности — все версии отработают, даже если Москву целиком придется поставить на уши. Не учи пилота летать! Михаил Вячеславович оглядел на прощание приборную панель, дотронулся до штурвала и, тяжко вздохнув, вышел из кабины.

— Пожалуйста, — обратился он к служителям порядка, уже прорвавшим оборону Антонова и Михалыча, — воздушное судно в вашем распоряжении.

Пилоты спускались по трапу в самом дурном настроении. Под самолетом люди в погонах досматривали бортпроводниц, на лицах которых сквозь профессионально наложенный макияж проступала неестественная бледность. Фадеев подошел к Людмиле, обнял ее и прижал к себе. Только теперь ему стало легче. Нет, он сдаваться не собирается. Ради собственных детей, ради коллег, за которых отвечает, надо бороться.

— Ребята, — командир нехотя отпустил жену, — надо посоветоваться. Когда вылетит рейс, пока неизвестно: аэропорт Бангкока закрыли. В Таиланде беспорядки. Мы с вами, конечно, можем разъехаться по домам — милиция нас больше не задерживает.

— Друзья-товарищи, — Борис Михайлович, как обычно, прочитал мысли командира, — думаю, пока нам лучше оставаться поблизости. Дальше посмотрим.

— Правильно, — кивнул Евгений, — предлагаю поехать вместе с пассажирами в гостиницу, спокойно отдохнуть, а когда ситуация разрешится — снова в рейс.

— Не мешало бы, — подал голос Антонов, — еще выяснить, кто и зачем нас подставил! Нашей милиции пока ускорение не придашь…

— Согласен, — хмуро кивнул Михаил Вячеславович, — рейс наш, пассажиры наши, нужно довести дело до ума. Экипаж — в отель, я — в аэропорт. После отдыха за штурвал сядет пилот-инструктор.

— А этот вопрос мы еще обсудим, — неожиданно не согласился Михалыч.

Фадеев в недоумении пожал плечами, а Антонов бросил на Бориса Михайловича полный надежды взгляд.

— Ладно, экипаж пассажирской кабины едет в отель, — распорядился Фадеев, — пилоты чуть позже присоединятся.

Проводив взглядом служебную машину, увозившую бортпроводников, он разместился в салоне автомобиля — Андрей с Михалычем вслед за ним — и велел водителю везти их к терминалу аэропорта. Для начала надо было выяснить, как обслуживают пассажиров.

Вопрос о том, кто и зачем придумал жестокий розыгрыш — что бомбы в самолете не найдут, Фадеев не сомневался, — не давал командиру покоя. Цели у преступников могли быть разные: от политических интриг, как предполагал Князев, до глупой попытки остановить самолет кем-то из опоздавших на рейс пассажиров. Михаил Вячеславович вспомнил, что с год назад прочитал в газетах совершенно дикую историю. Девушка позвонила в справочную службу аэропорта, сообщила о том, что в самолет заложена бомба. Рейс остановили, людей эвакуировали. Проверки, досмотры. А потом выяснилось, что девица таким вот образом решила помочь сестре, которая опаздывала на самолет. Идиотизм высшей пробы. Как знать, может, и они сегодня стали жертвами такой же бредовой истории.

Или все гораздо серьезнее? Кто-то решил подмочить репутацию компании. Зависть, конкуренция. Когда предприятие такими темпами растет, выходит на ведущие позиции, несмотря на кризис, много найдется охотников насолить. А может, эта акция направлена даже не против авиакомпании, а против аэропорта?

Фадеев почувствовал, как голова наливается свинцом от всех этих мыслей. Количество возможных вариантов, если задуматься, стремится к бесконечности — где уж тут угадать?! Надо искать преступников. Есть номер телефона, наверняка есть запись разговора. Искать. Искать!