Эви посмотрела на сырую туманную улицу и поджала губы.

— Думаю, неплохо бы сделать что-то с нотами. Мисс Эффингтон блестящая пианистка, наверное, лучшая из всех, кого я только слышала. Ричард сказал, что она даже сама сочиняет музыку, но чтобы ее мать не сердилась, она притворяется, что играет по нотам. Эта девушка мне по сердцу. — Она усмехнулась, подняла Эмму и поцеловала ее маленькие пухлые щечки. — Мы не любим идти путями, которые проложили другие, правда?

— Это замечательно. — Женщина рассеянно кивнула. Она уже обдумывала узор на торте. — Я постараюсь придумать нечто особенное, что понравилось бы и мисс Эффингтон, и вашей матери.

Эви искренне улыбнулась, ее искрящиеся голубые глаза сразу напомнили Джейн о Ричарде.

— Джейн, вы — настоящее сокровище. Спасибо вам. В эти трудные недели Чарити нас просто спасла своей игрой. Мне не терпится увидеть ее лицо при виде вашего торта.

Кондитерша улыбнулась в ответ и встала.

— Обещаю сделать все, что смогу. Любой, кто способен принести радость в семью Ричарда, достоин не меньшего.

— Отлично. Честно говоря, я думаю, мой брат не мог найти лучшую невесту, чем Чарити.

От этих слов мисс Бантинг встала как вкопанная. «Невеста? Объявление?» Кусочки головоломки встали на место.

— Джейн, что-нибудь случилось?

Она глотнула и отрицательно покачала головой, пытаясь скрыть охватившее ее смятение.

— Нет, нисколько. Я не поняла… то есть я не знала, что вашу семью можно поздравить.

— Пока еще нет. Но мама уверена, что объявление скоро последует.

Джейн кивнула и покинула комнату, как только смогла.

«Ричард собирался выбрать невесту?» В ней бурлил целый клубок эмоций, она не могла даже разделить его на отдельные части, не говоря уже о том, чтобы их назвать. Горькая ирония ситуации заключалась в том, что теперь Джейн получила привилегию печь для той самой женщины, на месте которой сама хотела быть. Еще недавно мисс Бантинг думала, что теперь, когда она нашла работу в таком приятном доме, самое худшее осталось позади, но, по-видимому, самое большое испытание ей еще предстоит пережить.


— Надеюсь, ты понимаешь, что ты передо мной в долгу. Причем в очень большом.

Бенедикт опустил бумагу и скептически посмотрел на Ричарда.

— Тебе не кажется, что еще слишком ранний час для таких разговоров?

Рейли, войдя в кабинет Бенедикта, пожал плечами, ничуть не обескураженный.

— Напротив, потребовать заплатить долг никогда не рано.

Эти слова таки привлекли внимание его друга. Он свернул листок бумаги, бросил его на письменный стол яблоневого дерева и раскинул руки.

— Давай требуй. Хотя я считаю нужным для начала спросить, об услуге какого масштаба идет речь? Из разряда: «Я познакомил тебя с моей сестрой и позволил тебе на ней жениться», или «Я торчал рядом с тобой перед лицом опасности и, возможно, спас тебе жизнь»?

Ричард, поджав губы, сел на стул, обращенный к террасе.

— Не уверен. Наверное, из разряда первого, но ты можешь со мной не согласиться. И кстати, что значит «возможно» спас тебе жизнь?

Бенедикт усмехнулся.

— Ладно, давай послушаем, о чем речь. Но… — он поднял ладонь, — имей в виду, что однажды востребованный долг нельзя востребовать снова.

Граф кивнул. Дело того стоило.

— Во-первых, я хочу знать, когда ты собирался мне рассказать, что Джейн работает у тебя кондитером.

«Ага!» — он застал Бенедикта врасплох.

— А проклятым шпионом, значит, был я! Признаюсь, впечатлен. Как ты вообще узнал, что она здесь?

— Ты недооцениваешь волшебство ее кулинарного таланта. Мне стоило откусить всего один кусочек ее шоколадного печенья, как я сразу понял — она здесь. Ты не ответил на мой вопрос.

— Если бы ты меня спросил или если бы я услышал, что ты ее разыскиваешь, я бы тебе сказал. Но, честно говоря, я стараюсь в эту историю не вмешиваться. — Он откинулся на спинку стула и наклонил голову набок. — Похоже, мне пора менять отношение.

— Я хочу только одного: возможности побыть с ней наедине.

— Нет.

— Выслушай меня! — Ричард догадывался, что подумал его друг. — Ради Бога, я же не собираюсь насиловать эту женщину! Но мне нужно снова с ней встретиться, а она не соглашается, если для этого нужно будет красться у тебя за спиной.

— Разумная девушка, — утвердительно кивнул Бенедикт, — но мой ответ по-прежнему «нет».

— Да будет тебе, Бенедикт. Черт возьми, ты же ей не сторож. И это маленькое одолжение не идет ни в какое сравнение с тем, чем ты на самом деле мне обязан. Так что кончай становиться в позу и будь благоразумным!

Эта тирада графа на Бенедикта не подействовала.

— Мне кажется, что я и есть ее сторож. А иначе почему ты здесь? Может, друг мой, ты забыл нашу милую беседу об упомянутой леди в прошлом месяце в клубе Джентльмена Джексона? Я точно знаю, что у тебя на уме по поводу мисс Бантинг, и я не собираюсь предлагать ее тебе как какую-то конфетку на блюдечке лишь потому, что я перед тобой в долгу.

— Все не так, — пробурчал лорд, в досаде взлохмачивая рукой волосы. Ему нужно было как-то заставить Хастингса понять себя. Обратиться за помощью к Эви он не мог — он обещал ни слова не говорить своим сестрам. — Если бы не я, она бы не лишилась своей булочной. У меня до сих пор не было возможности как-то компенсировать ущерб или хотя бы толком извиниться. Я хочу уладить наши отношения, сделать все правильно. — Он подался вперед и в упор посмотрел Бенедикту в глаза. — Ты уже знаешь, что всего через несколько недель я выберу себе жену. И будет нехорошо, если Джейн узнает об этом из сплетен прислуги. Позволь мне объяснить ей, что происходит. Дай мне шанс уладить все между нами, как подобает.

— Слуги, знаешь ли, в любом случае будут сплетничать. Где и когда ты рассчитывал устроить эту встречу?

— После того, как слуги уйдут спать, в четверг вечером, на кухне, мне нужен всего один час.

Собеседник поднял бровь.

— На кухне?

— Доверься мне.

Хастингс скрестил руки на груди и посмотрел на друга оценивающим взглядом, как на противника на боксерском ринге. Наконец он отрывисто кивнул:

— Очень хорошо. Пусть это будет в одиннадцать часов. И я совершенно недвусмысленно дам понять мисс Бантинг, что она вольна сама решать, приходить ей или нет. Когда часы пробьют полночь, я загляну в кухню чего-нибудь перекусить. Если к этому времени мисс Бантинг не будет в хорошем настроении, невредимая и в одиночестве, то тебе придется отвечать не только передо мной, но и перед твоей сестрой.

Граф поднял бровь.

— Используешь миссис, чтобы выполнить за тебя грязную работу?

— О, она может быть такой устрашающей, что мне до нее далеко. И таковы мои условия, ты их или принимаешь, или отказываешься.

В груди Ричарда потеплело от сознания успеха.

— Договорились.

Глава 30

Всего за несколько минут до назначенной встречи с Ричардом Джейн сидела в своей комнате на кровати и смотрела на сложенный листок бумаги, лежащий на ее коленях. Это было предпоследнее письмо матери, едва ли не последние слова, которые она еще могла получить от мамы. Женщина теребила маленькую черную печать на письме и не могла решить, сломать ее или нет.

«Нужно было отказаться», — думала она. Когда мистер Хастингс подошел к ней с предложением о встрече с Ричардом, ей следовало вежливо отказаться и продолжить заниматься своими делами. Но ее сердце желало совсем другого. Пусть Ричард скоро будет выбирать невесту, но ведь пока он еще этого не сделал. Разница, правда, невелика, она просто цепляется за соломинку.

Потребность получить совет матери была такой острой, что у Джейн зудели пальцы от желания сломать печать и освободить слова, спрятанные внутри свернутого листка. Но она все еще колебалась. Граф не для нее. Что бы ни произошло сегодня ночью, она все равно не может больше притворяться, будто он ее поклонник и наставления ее матери применимы к ним двоим.

Джейн потерла плотную бумагу подушечкой большого пальца, затем поднесла письмо к губам и поцеловала печать. А потом убрала письмо обратно в сундук, закрыв крышкой. Ее мать давала советы, как принимать джентльмена, а не как его прогнать. Последнее Джейн придется делать самостоятельно.

Она глубоко вздохнула, вышла из безопасного убежища своей комнаты и направилась в кухню. Ее ноги в мягких туфлях ступали бесшумно. Когда она стала подходить ближе, из кухни послышался лязг металлической посуды. Джейн остановилась. Неужели там есть кто-то из слуг? Но этого не может быть, мистер Хастингс ясно сказал, что в этот вечер кухня нужна ему самому, и приказал, чтобы его никто не беспокоил. Это сообщение вызвало хихиканье и недоуменные гримасы — конечно, после того, как он ушел, — а мисс Бантинг покраснела до корней волос, но, к счастью, никто, кажется, не обратил на нее внимания. Кондитерша не могла представить, чтобы кто-то пошел против прямого распоряжения хозяина.

Она продолжила путь, двигаясь более осторожно.

Из двери кухни в коридор лился яркий свет, почти такой же яркий, как дневной. «Что за чудеса? Кому мог прийти в голову такой дорогостоящий каприз?» Она подобрала юбки и прошла остаток пути уже торопливо. Но когда Джейн заглянула в кухню, ей открылась такая картина, что она ахнула от удивления. В комнате горели десятки свечей, они были расставлены по всей кухне в подсвечниках, принесенных со всего дома. А в центре всего этого сияния за длинным рабочим столом стоял Ричард. На нем были простые светло-коричневые бриджи и свободная белая рубашка навыпуск с расстегнутым воротом и закатанными по локоть рукавами. Лицо графа озаряла улыбка, как будто он улыбался заранее, зная о ее приближении.

— Добрый вечер, мисс Бантинг.