«Осталось теперь только со всем этим родиться, ведь воспитать такой винегрет в одном человеке невозможно»,– иронично подытожил я, но на ус намотал. Придется брать себя в руки и идти в ногу с новыми моральными принципами. Так начался сегодняшний мой день. Макиавелли мне понравился – улыбается, значит мудр!

Прямо из богатых парадных дверей мы окунулись в прохладу столичного утра. Удача преследовала нас по пятам и даже периодически обгоняла. Вот и сегодня мы попали в редкую тридцатку солнечных дней Санкт-Петербурга. А солнце и Исаакиевский собор это незабываемое впечатление. Величие только в нем, в остальном изящество. Это так неожиданно и так колоссально вдруг вот так, внезапно, увидеть впервые в жизни, самое грандиозное человеческое создание в этом городе. Что то похожее я чувствовал, когда упал с забора и сломал руку. Когда впервые услышал по радио свою фамилию, как победителя в городских соревнованиях по спортивному ориентированию. Когда впервые сказал своей будущей супруге, что хочу создать вместе с ней семью, а через полгода после свадьбы, увидел две полоски в тесте на беременность. Испытывал примерно то же, что чувствует католический папа, сидя в резиденции базилики Святого Петра и смотрит на Исаакиевский собор. Жанр барокко возрождения хорошо, а классицизм кафедральной епархии лучше! Француз Монферран с достоинством поколотил Рафаэля и Микеланджело. Могучий лес из мраморных колонн, с каждой из четырех сторон собора, пугал своими размерами. Зайди в такой лес и всё, сразу заблудишься, как в русской поговорке, только сосен не три, а восемь. Статуи и барельефы, будто русалки и лешие затягивают глубже в густую чащу. Выше, под самым небом, гигантский барабан с золоченым куполом и колоннами поменьше, занимает первое место в сердце любого жителя России, когда лучи утренней зари отражаются от него золотым водопадом. Да и солнечный закат не хуже, обжигает величием мою скромную жизнь. Мы стоим вдвоём на площади, и безотрывно смотрим на собор.

–Да, я тебя понимаю, мне привычней,– первой выходит Юлия из гипноза и возвращает меня обратно в город.

Идем налево, к Неве, по Вознесенскому проспекту. Через сто метров новое событие, новая история и новые воспоминания. Табличка на фасаде исторического здания Святейшего Синода выпирала золотыми буквами: «Президентская библиотека имени Б. Н. Ельцина». Я притих, настраивая беспроводную сеть библиотеки в своем телефоне. Храм знаний открыл жесткие диски и электронные символы воспоминаний, матрицей заполнили моё настоящее, недавним прошлым. Там в прошлом тоже была библиотека, маленькая провинциальная, увядающая после краха советского государства. Столы в читальном зале были убраны, и вместо них стоял ряд кабинок, огороженных шторками. Мой новый паспорт, на котором ещё выдавлена аббревиатура СССР, последний раз печально смотрел на меня. Он исчезнет к концу этого года вместе со страной. А моё настроение, наоборот, было отличное, я предчувствовал важное событие. Комиссия отметила в журнале прихода новую персону, и я прикрыл шторку кабинки, оставшись наедине с бюллетенем. В эти мгновения я ощущал себя Христофором Колумбом! Впервые, за тысячелетнюю историю моей Родины, маленький человек с карандашом в руках решал, кто будет его правителем. Миллионы россиян, понимаешь, как один, решали, кто завтра будет президентом республики. Я сидел в кабинке и осознавал, какой новый колоссальный рывок происходит в глубине моей Родины. Этот прорыв назвали демократией. Только два колоссальных прорыва приходили мне в голову сейчас: отмена крепостного рабства в 1862 году Александром 2 и революция 1917 года принесшая социальное равенство, и окончательно закрывшая вопрос фамильной монархии в России. А сегодня третий прорыв, и я его почетный участник. И маленькая галочка в бюллетенях россиян, взвалила ответственность за будущее новой страны на плечи Бориса Николаевича Ельцина. В первом же туре, страна как один человек, по сути, отправила Горбачева в отставку, и миллионы галочек уничтожили Советский Союз. Вот вам и галочка, кто мог представить себе её силу? Моя «красная» любимая родина исчезла, успев все же выполнить свою главную миссию современной цивилизации – сильнейшая держава в мире победила безумие фашизма и спасла мир от гибели! Спасла! Нет больше генеральных секретарей, нет больше пионерских галстуков, нет больше пропаганды классовой борьбы, а есть великая победа народов Советского союза, которых объединила кровавая революция. Возможно все жертвы гражданской войны, сталинских репрессий и жертвы распада СССР в кураже демократии, были налогом на добавленную стоимость к высочайшей цене победы в Великой Отечественной войне, и как следствие, полной победы во Второй мировой битве народов. Советский Союз справился и исчез, оставив глубокий патриотический след на страницах истории моего родного отечества. Вернулась Россия и новый президент Борис Николаевич Ельцин, законным путем сменил на посту министра – председателя Временного правительства Российской республики Керенского Александра Фёдоровича. В тысяча девятьсот семнадцатом году его обошёл более удачливый односельчанин из Симбирска – Владимир Ульянов. И только сегодня демократия победила и вернулась, давая свободе второй шанс. Да дикая, да необразованная, да неповоротливая. Но все-таки велосипед демократии изобретен ещё разок, и он покатится по посвежевшей Родине, постепенно совершенствуясь и развиваясь с годами; велосипед старой, давно позабытой, рыночной экономики. Теперь дело за дорожными службами, по таким ухабам даже горный аппарат не долго выдержит. Вернулись инвесторы и предприниматели, сбежавшие и обобранные революцией пролетариата. Результаты всенародного голосования на выборах в 1996 году, хоть и в два тура, но окончательно и бесповоротно приговорили КПСС. Борис Николаевич Ельцин закончил свою жизненную миссию – навсегда стёр призрак коммунизма с лица России. Разбежались республики, в большинстве своем с миром, живут теперь гражданским браком друг с другом. В тот же, первый год свободы, по результатам городского референдума Ленинграду вернулось родное имя: Санкт-Петербург.

Всё! Связь прервалась, я вышел из матрицы библиотеки и очнулся. Борис Ельцин с этой секунды стал для меня одной из ключевых фигур истории моей Родины.

–Ну, прочитал табличку? Яснее взор, понятней жизнь? – спросила Юлия, слегка улыбнувшись. – Пойдём дальше, вон, кажется, Пушкин уже что-то сочиняет возле памятника!

«Пушкина я люблю», – подумал я, поворачивая голову к новому чуду планеты. Санкт-Петербург, я начинаю мириться с тобой! Через мгновение мы стояли рядом с Пушкиным и вместе смотрели на статую. И каждый из нас думал о своем. Шедевр Фальконе пока не превзойден в монументальной пропаганде. Петр Первый, пожалуй, сильнее маршала Жукова на Красной площади. Мои мысли были свежи лекциями Макиавелли, и в образе бронзового всадника я высматривал для себя символ государственной политики. Вздыбленный конь Петра Первого представлялся мне кнутом для челяди, толпы, народа; как символ страха перед сильным правителем; а распростертая рука казалась пряником, символом поощрения послушных подданных. Одним словом настоящий классический «Государь» Макиавелли. Больше одного слова в присутствии Пушкина, основателя русской словесности, я сказать не решусь. О своем любимом царе всё сказал сам поэт. А слово гения сильнее всякого действия. Его слово может превратить самое грандиозное дело в призрак, и наоборот, раздуть мыльный пузырь до невероятных размеров. Слово сильнее дела, особенно когда слово и есть дело. Вот и Пушкин окрестил бронзового царя «Медным всадником» на веки вечные. Был бы жив Фальконе, подал бы на Пушкина иск в суд за оскорбление. И носился бы поэт по своей короткой жизни с двумя бронзовыми статуями, которые он упорно считал медными: статуя Петра Первого Фальконе и статуя Екатерины Второй, попавшая к нему как приданое невесты. Семь лет Пушкин силился продать свою статую в двести пудов, и наконец, продал за три тысячи рублей ассигнациями, вдвое меньше предполагаемой суммы, заводчику Берду. Видимо от обиды на такую обузу, в сердцах, Пушкин и обозвал благородную бронзу, крепкую как сталь и устойчивую к коррозии, из которой вылита статуя Петра Первого; зеленой, мозглявой, темнеющей на солнце, медью. А ещё говорят, что о человеке нужно судить по его делам! Нет, с Пушкиным этот номер не пройдет, сказал «Медный всадник», значит медный и точка! Я смотрел на императора и думал о городе, который он подарил России, о силе его энтузиазма высшей пробы. Фактически недосягаемый пример для подражания. И Пушкин смотрел на любимого императора и думал, какого великого поэта подарил Петр Первый, окрестив в православной церкви его прадеда, генерал-аншефа Абрама Петровича Ганнибала.

Пушкин стоял на Сенатской площади перед памятником. Медный всадник делил эту площадь пополам, а площадь делила жизнь Пушкина на две части. Свободная жизнь повесы до восстания декабристов, и жизнь изгнанника внутри отечества – после. Его поэзия крылатыми свободными мыслями укрепляла замысел боевых офицеров. Конституция, федерация, законодательная и исполнительная власть, дума, отмена крепостного права, равенство перед законом. Какие знакомые и справедливые слова сегодня. А тогда, в 1825 году, эти слова убили сотни офицеров. Казнен близкий друг, поэт Рылеев, сосланы в Сибирь на вечное поселение лицейские друзья: Пущин и Кюхельбекер. Пушкин потерял свободу передвижения, право на неприкосновенность личной жизни. До конца своих дней поэт находился под неусыпным надзором тайной полиции, все письма вскрывались и подвергались тщательному анализу, а некоторые доходили до императора. Ради искусства Пушкин пожертвовал своей честью. Только находясь на службе у императора, он имел допуск к архивам, в которых он начал свой самый грандиозный прозаический труд. И один из героев этой последней работы сидел сейчас на бронзовом коне. Пушкин, дружище Иисус, мой вдохновитель художественного историзма! Каждая строчка, каждое слово, каждая буква «Арапа Петра Великого» звенит силой гения. Читать невозможно: будь это книга, журнал, или монитор компьютера; все страницы неоконченного произведения залиты кровью смертельной дуэли. Алые пятна расплываются, текут, заливают буквы, выдавливая слезы жалости, мешают читать. Как же это по-русски, довести ссору между родственниками до кровавой смертельной битвы!