Виктория Вайс - Влечение

— Заткнулись все! — заорал Монти. — Кончать!!! Быстро!!

Ласло покраснел, и сделав еще несколько интенсивных движений, затрясся в предоргазмических конвульсиях. Юдит, стоя на коленях, обессиленно опустила голову вниз, но Ласло схватил ее за волосы и держал так, пока Габор не кончил. Она лишь успела прикрыть глаза…

— Стоп! — неожиданно для всех закричал Андрей и вскочил со своего места, перевернув стул. — Прекратить..! Я приказываю..! Остановить съемку!

Монти презрительно посмотрел на него, сплюнул себе под ноги и отвернувшись от Андрея, затушил сигару об экран монитора. Потом, не торопясь подошел к Юдит и оттолкнув, подбежавшую к ней гримершу с салфетками, слегка наклонившись, тихо сказал:

— Надеюсь, детка, ты все поняла?

После чего снова презрительно сплюнул, и прихрамывая направился к выходу. В дверях он на секунду остановился, окинул взглядом съемочную площадку, и задержав взгляд на Андрее, крикнул:

— Можете продолжать…

Юдит, закрыв глаза стояла на коленях и по ее щекам, катились два прозрачных ручейка слез…

На рабочем столе Натальи Андреевны задребезжал телефон. Она отложила в сторону бумаги и сняла трубку:

— Здравствуй, Наташенька, — услышала она срывающийся от плача голос своей подруги.

— Что случилось, Света?

— Я дура… Я все рассказала Ленке…

— Что значит «все»?

— Ты можешь приехать ко мне?

— Могу, но только после работы… — ответила Наталья Андреевна, но услышав в трубке вздох отчаяния, согласилась. — Ладно, я постараюсь отпроситься.

Она была единственным человеком, кто знал всю историю появления на свет Лены. Давным-давно две подруги, поклялись, что никогда никому ничего не расскажут и почти тридцать лет хранили эту тайну. За это время миленькая Наташка превратилась в деловую Наталью Андреевну, а хохотушка Светка, в угрюмую Светлану Владимировну — две несчастные женщины с изломанными судьбами.

Наташа на всю жизнь запомнила тот вечер, когда в ее окно стукнул камешек, и она, одернув занавеску, увидела внизу свою подружку, которая сидела на лавочке, прижав ноги к груди, и обхватив их руками, беззвучно плакала.

— Светка, ты чего? — спросила Наташа, спустившись вниз и присев рядом. — Ты поругалась с родителями?

Света отодвинулась, сжалась еще больше и отрицательно замотала головой.

— Серега обидел?

— Нет… Не обидел… Он… Он… Он…

Света уже не плакала, она выла, вцепившись в свои волосы, словно стараясь этой болью заглушить боль другую. И только сейчас Наташа заметила изодранное платье и бурые пятна на нем. Она придвинулась ближе и попыталась обнять подругу, но та дернула плечами, сбросив ее руки и пересела на край лавочки.

— Ну, так ничего не получится, — сказала Наташа, — Ты же сама пришла ко мне. Сама позвала. Значит, рассказывай. Будем думать, что делать дальше.

Света уткнулась ей в плечо и заревела…

Еще со школы в нее были влюблены двое мальчишек — Сергей и Денис. Сергей был местным хулиганом, который держал в страхе школьных малолеток и терроризировал всех без исключения девчонок. Свою тайную любовь к симпатичной Светке он проявлял странным образом — ей доставалось больше других. Денис был полной противоположностью Сергея и охарактеризовать его можно было всего тремя словами: хлюпик, тихоня, очкарик. Он постоянно ходил с синяками и шишками, которые получал после стычек со своим соперником, но несмотря на это упрямо, каждый вечер, выдергивал из Светкиных рук портфель и молча нес его до самого ее дома. Ничего другого, чтобы проявить свои чувств, он придумать не мог.

В этом противостоянии они дотянули до конца школы. Денис поступил в институт, в тот же, в который поступила Света, а Сергей, получил повестку из военкомата, и это было лучше перспективы загреметь в колонию за хулиганку. Все шло к тому, что Света, наконец, примет ухаживания Дениса и согласиться стать его женой, тем более, он при каждой встрече давал ей понять, что готов, как угодно долго, ждать ее согласия, но непредсказуемая женская логика поставила его в тупик — Света начала встречаться с Сергеем, и на проводах сидела рядом с ним, как и положено девушке, которая пообещала дождаться парня из армии…

— Он напился, как свинья, — всхлипывая продолжила свой рассказ Света, — Лапал меня при всех, лез целоваться… А потом говорит: «Пойдем прогуляемся»…

— И ты, дура, поперлась… — грубо перебила ее Наташа. — Как-будто не знаешь, чем заканчиваются такие «прогулки».

— Ну откуда я могла знать… Говорил, что любит безумно… А потом толкнул в сторону… Между гаражей… — Света закрыла лицо руками, растирая слезы, потоком хлынувшие из глаз. — Я стою на коленях в грязи…, а он штаны расстегнул, схватил за волосы и начал мне в рот тыкаться…

— Вот, тварь… — сочувственно произнесла Наташа, явно ожидая продолжения. — А потом?

— Что потом?… Как-будто ты не поняла, «что потом», — раздраженно крикнула Света и отвернулась, зарыдав еще громче.

— Прости, — виновато сказала Наташа, и осторожно обняла подругу за плечи. — Нужно в ментовку заявить…

— Ты хочешь, чтобы о моем позоре весь город узнал?

— А, что прикажешь оставить этого гада безнаказанным?

— Его все равно завтра утром в армию заберут.

— А надо сделать так, чтобы его посадили.

— Я не смогу…

— Значит я смогу, — решительно сказала Наташа, встала с лавочки и потянула Свету за руку, — Пошли!

…Рано утром, пьяного и ничего не понимающего Сергея, местный участковый выволок из дома и грубо затолкал в «бобик»…

После случившегося, Света около месяца не выходила из дома, а на лавочке, напротив ее окон, постоянно сидел Денис. Он приходил рано утром и уходил поздно вечером, только когда в ее окне гас свет.

— Чего ждешь, сынок? — злобно ворчали местные бабки. — Шалава твоя все равно не выйдет. Стыдно ей на людях показаться. Сама ноги раздвинула, а пацан из-за нее сел. Будь она проклята, сучка!

— Зря вы так, — вступался за Свету Денис, — она хорошая, она не могла сделать это специально.

— Могла — не могла, а все равно сделала, — не унимались старухи. — Баба не захочет, мужик не вставит. Пусто только выйдет, проститутка малолетняя, уж мы ей…

Неожиданно дверь подъезда распахнулась, и вниз по ступенькам спустилась Света, подошла к Денису и поцеловала его в щеку. Бабки недовольно загудели.

— А ну, заткнитесь! — крикнул Денис. — Света, я хочу тебе кое что сказать…

— Опять замуж позовешь? Зачем я тебе нужна такая, испорченная и опозоренная?

— Какая мне разница… Я же люблю тебя.

— Ну раз любишь… такую как есть… Я согласна…

Через восемь месяцев у них родилась дочь, назвали ее Леночка. Тогда никто не обратил внимания на ранний срок. Преждевременные роды, ну с кем не бывает…

…Лена лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Рассказ матери лишил ее дара речи, она даже не могла плакать. И ей было жалко не себя, ей было жалко мать. Наконец Лена поняла, что скрывалось за ее всепоглощающей ненавистью ко всему плотскому, почему мать контролировала каждый ее шаг, почему запрещала смотреть «пошлые фильмы» и читать «развратные книги», почему лишила отца возможности любить ее.

— Я никогда не прощу себе, что испортила жизнь папе и чуть было не испортила жизнь тебе, — виновато произнесла Светлана Владимировна, присев на краешек кровати, — Я так и не смогла перебороть в себе ту боль. Прости…

Лена повернулась и пристально посмотрела на мать:

— Ну и как мне теперь со всем эти жить?

— Думаешь мне было легко все эти годы? — ответила Светлана Владимировна, и они обнявшись, по-бабьи, во весь голос заревели.

Как только Монти захлопнул дверь, к Юдит снова подбежала гримерша и вытерла салфетками ее лицо.

— Пойдем, тебе нужно принять души, — заботливо сказала она, набросив на плечи Юдит халат. — Я потом тебя заново накрашу и сделаю новую прическу. Не плачь все будет хорошо, тебе же еще нужно сниматься.

— Я не могу…

— Ну ведь так нельзя… Если ты откажешься, то съемку отменят и мы все останемся без гонорара.

Юдит подняла глаза и пристально посмотрела на девушку:

— Хорошо… Я попробую… Но только ради твоего гонорара.

Оставшееся время съемочного дня прошло как в забытьи. Все работали словно на автопилоте — сменялись сцены, партнеры, ракурсы — никаких задержек, никаких конфликтов. Андрей даже не заметил, как подобрался к последнему эпизоду сценария, где в кадре снова должна была появиться главная героиня. И хорошо, что это была лесбийская сцена…

Он смотрел в монитор, боясь встретиться взглядом с Юдит, ощущая свою вину за то, что произошло несколькими часами ранее. Чего он тогда так долго ждал? Почему не заступился и не дал в морду той жирной свинье? Андрею было стыдно, он ненавидел себя за трусость и нерешительность. Он впервые в жизни прикоснулся к свой мечте и в тут же позволил эту мечту втоптать в грязь.

И вот все закончилось, и нужно было дать команду «стоп» и традиционно поблагодарить всю съемочную группу и актеров.

— Андрюха, ты что заснул? — толкнул его в плечо Дима.

— Ну да… Всем спасибо… Все свободны… — пробурчал себе под нос Андрей так и не подняв глаз.

— Всё, мы закончили! Режиссер сказал всем спасибо! — крикнул Дима и громка захлопал в ладоши.

Вся группа в ответ шумно зааплодировала, ожидая ответной реакции от Андрея, но он сделал вид, что очень озабочен отснятым материалом и разговором с оператором. Происходящее вокруг, ему было не интересно, он думал только об одном, вернее об одной, он думал о Юдит, и даже не оглянулся, когда кто-то прикоснулся к его руке. И только знакомый аромат заставил его резко повернуться. Рядом стояла она. Андрей понимал, что должен что-то сказать, но ни одна из фраз, которые он многократно прокручивал в голове в течение последних нескольких часов, так и не материализовалась в слова. Он просто смотрел в ее грустные глаза и из последних сил сдерживал себя от предательского желания убежать, закрыться где-нибудь в пустой комнате, чтобы никого не видеть и не слышать.