— Я ее не люблю. Черт возьми, она мне даже не нравится! — прогремел он и посмотрел на Лану, чье лицо было полно страдания.

— Любовь не имеет к этому никакого отношения, — Морин посмотрела на Лану и улыбнулась. — Видишь ли, дорогая, именно поэтому тебя лучше было оставить наверху.

— Мама! — он закричал так громко, что, наверное, весь город услышал. — Я не собираюсь жениться на Ким, ты серьезно? Кем, черт возьми, ты себя возомнила? Ты не можешь планировать мою жизнь!

— Как будто до сих пор ты сам хорошо справлялся? Нужно ли мне напоминать тебе перед твоим маленьким другом, что я делала для тебя? — она продолжала ходить по гостиной, стуча каблуками, как метроном на уроках фортепиано.

— Уличные гонки, несчастные случаи, вождение не в трезвом виде… смерть твоего брата, — кричала она, — твой отец был так взвинчен и убит горем, что его здоровье пошатнулось, и это убило его! Твоя безответственность достаточно дорого обошлась нашей семье, и ты сделаешь все необходимое, чтобы исправить это. Конец истории!

Лана почувствовала, что встает с дивана, видя только красный цвет, гнев пробежал по ее венам.

— Ему не нужно напоминать об этом, миссис Кэпшоу, потому что он живет этим каждый божий день!

Она даже не осознавала, что теперь стоит лицом к лицу с ней. Это было так, словно она вышла из своего собственного тела и наблюдала за кем-то совсем другим.

— Возможно, причина его поведения кроется в том, что вы использовали его как инструмент для контроля над ним, когда смотрели на него сверху вниз. Это не воспитание, он взрослый человек, и вам должно быть стыдно за то, что вы обращаетесь ним как с ребенком, а потом используете его несчастье, как оправдание, за то, что вы ведете себя как дерьмовая мать!

Лана схватилась за рот, не в силах остановить бессвязный поток слов, вырывающихся наружу. Глаза Ким были размером с блюдца, а Морин стояла с приоткрытым ртом, подыскивая слова, которые так и не пришли. Хитклиф в отчаянии посмотрел на Морин и Кейдена, явно не в своей тарелке, когда Лана повернулась к Кейдену.

— Мне очень жаль. Я не хотела оскорбить твою мать, но я больше никому не позволю так с тобой разговаривать и так с тобой обращаться. — Она снова повернулась к Морин. — Мне наплевать, кем являются эти люди.

Лана вышла из гостиной и поднялась по лестнице, оставив всех в состоянии анабиоза. Она не осмеливалась обернуться, опасаясь, что потеряет сознание от избытка адреналина, бурлящего в ее теле. Когда дверь в ее комнату захлопнулась, серо-голубые глаза Морин остановились на сыне.

— И чтобы прояснить ситуацию, мама, она не моя маленькая подруга. Она моя невеста, — лицо Ким стало белым, как у привидения, и это заставило его улыбнуться. — Не стесняйтесь спать в одной из гостевых комнат на нижнем этаже, так как я и моя будущая жена хотели бы, чтобы нас никто не беспокоил до конца вечера, — с этими словами он повернулся, чтобы уйти.

— Кейден! — закричала Морин, ее тело так сильно дрожало, что она едва могла дышать. Он повернулся к ней.

— Если ты решишь бросить мне вызов, то будешь вычеркнут навсегда! И чтобы ты знал, этот маленький проект с закусочной был остановлен еще вчера. Так что если ты думаешь, что делаешь там что-то особенное, то это не так!

— Что? — ответил он, едва веря своим ушам. Неужели она действительно зашла так далеко?

— Да, ты не ослышался. Кэпшоу берет на себя управление проектом, и контракт с «KDN Properties» был расторгнут.

Кейден посмотрел на мать, и на его глазах выступили слезы. Ким встала и подошла к нему.

— Послушай, Кейден, это того не стоит. Если ты делаешь то, что хочет твоя мама, ты получишь возможность контролировать компанию и делать те проекты, которые ты захочешь сам. Полная свобода. Не бросай это ради кого-то, кого ты не знаешь.

Она коснулась его предплечья, а он отстранился.

— Послушай ее, сын. Она здесь единственный человек, кроме меня, который думает о тебе.

Кейден фыркнул и вытер лицо. Он посмотрел в глаза матери и попытался найти хоть какой-то проблеск любви или привязанности, но не смог найти ни одного стоящего оправдания их поведению. Лицо Морин смягчилось, она уже много лет не видела своего сына таким уязвимым. Она наконец-то изучила тонкие морщинки, которые начали появляться вокруг его глаз, усталость мужчины, который слишком много пережил. Она могла видеть, какие потери это ему принесло.

— Мама, я люблю тебя, — ласково сказал он, — и это очень мало что изменит. Но мне надоело прыгать через обручи. Если ты хочешь исключить меня, то исключи. Я бы предпочел всю оставшуюся жизнь бороться с трудностями с женщиной, которая любит меня таким, какой я есть, а не за то, что я могу ей дать, — он посмотрел на Ким. — Я бы предпочел остаться без гроша, если бы это означало, что я наконец-то смогу обрести покой в своей собственной жизни! Ты должна отпустить его, мама. Джоэл не вернется, папа тоже не вернется!

Морин вздрогнула, услышав имя Джоэла, произнесенное Кейденом.

— Я извинился за все, за что хотел… за все, что мог. Ты можешь принять это и все равно любить меня, а можешь уйти и попрощаться.

Он повернулся и пошел вверх по лестнице, пока они стояли в полном молчании. Кейден не мог поверить, что его мать так далеко зашла, и ему было уже все равно. Он найдет способ сохранить это новообретенное счастье, чего бы это ему ни стоило.


Глава 11


Было шесть часов утра, и сон ускользал и от Кейдена, и от Ланы. Они провели большую часть ночи, обсуждая абсурд, произошедший накануне, и то, как они собираются возобновить контракт с закусочной. Снова шел сильный снег, и Лана боялась оказаться запертой в доме с его матерью и бывшей пассией. Эта мысль заставила ее внутренне съежиться. Ни один из них не хотел одеваться и спускаться вниз, чтобы посмотреть, там ли они еще, но Лана сделала первый шаг, надела халат и спустилась вниз. Она почувствовала запах свежего кофе и сразу же захотела убежать наверх, в свою комнату, но было уже слишком поздно.

Когда она добралась до последней ступеньки лестницы, Морин уже была в столовой, одетая в новое платье от Chanel, видимо, это был ее фирменный стиль. Она стояла у чертежного стола, рассматривая эскизы Кейдена, держа порцию кофе в любимой кружке Ланы.

— Доброе утро, — громко поздоровалась Морин, когда Лана вошла в кухню. Она остановилась и посмотрела на нее с фальшивой чеширской улыбкой на лице.

— Доброе утро, миссис Кэпшоу, — ответила девушка и порылась в шкафу в поисках еще одной кружки.

— Мой сын достаточно талантлив, ты не согласна? — спросила она, просматривая планы дома, в котором Лана надеялась когда-нибудь жить вместе с ним.

— Да, так и есть. Просто жаль, что вам потребовалось так много времени, чтобы понять это, — ответила Лана, наливая себе кофе. Морин поставила свою кружку и подошла к Лане, холодная, медлительная и расчетливая. Лана оказалась запертой на кухне вместе с ней, и ей ничего не оставалось, как встретиться лицом к лицу со злой ведьмой.

— У тебя много различных мнений о человеке, о котором ты ничего не знаешь.

— Я многое о нем знаю, — ответила Лана.

— Ты можешь посмотреть мне в глаза и сказать, что действительно его знаешь?

— Я знаю все, что мне нужно, миссис Кэпшоу. Вы можете посмотреть мне в глаза и сказать, что вы делаете?

Морин ухмыльнулась и покачала головой.

— Как ты думаешь, это для него что-то новенькое или ты первая девушка, которую он привел сюда и дал ей обещание?

— Видите ли, тут вы опять ошиблись. Он не приводил меня сюда. Паула, ваша дочь, которая уже много лет является моей лучшей подругой, попросила меня присмотреть за домом. Как она уже делала это пять раз с тех пор, как построила его.

Лана поставила свою кружку и встала лицом к лицу с Морин.

— Вы едва знаете своих собственных детей, не так ли?

Морин отошла от нее и схватила пальто, висевшее на барном стуле. Хитклиф появился из конца коридора с сумками в руках и кивнул Лане, направляясь к входной двери.

— Передай моему сыну, что когда он придет в себя, я буду в отеле «Спенс», пока не утихнет буря и не откроется аэропорт. Когда я уеду из города, предложение останется со мной.

Она прошествовала по коридору, Хитклиф открыл входную дверь, и они вышли на холодный воздух. Затем из коридора появилась Ким, держа в руке спортивную сумку.

— Счастливого пути домой, — крикнула Лана, проходя мимо нее. Ким остановилась, бросила сумку и подошла к Лане.

— Какой его любимый цвет? — спросила Ким, скрестив руки на груди.

— Что? — растерянно ответила Лана.

— Это простой вопрос. Какой его любимый цвет? Или его любимая еда? Гм?

Лана ничего этого не знала, и ее беспокоило, что Ким одерживает верх.

— Ты понятия не имеешь, кто он такой, — продолжала Ким. — Ты знаешь, откуда у него шрам на плече и чего он больше всего боится?

Лана ничего не могла сказать. Она стояла там и чувствовала тяжесть вопросов, которые Ким бросала в нее, и хмурый взгляд вспыхнул на ее лице.

— Ты не из нашего мира, милая. Никто не примет тебя, и все отвернутся от него из-за этого. И пожалуйста, не обманывайся, думая, что деньги для него теперь не важны.

Лана была готова ударить ее по лицу, но вместо этого она медленно пошла прочь, чувствуя ярость внутри своего тела.

— Когда он разорится и останется без гроша, он вернется к мамочке и женится на мне. А ты? Ты просто будешь использована и выброшена.

Лана развернулась на пятках и направилась к Ким. Когда ее рука взмыла в воздух, Кейден резко поймал ее, а другой рукой обхватил сзади за талию.

— Не надо, детка, она того не стоит, — сказал он, удерживая ее.

— Убирайся, — процедила Лана сквозь стиснутые зубы.

— Ты еще пожалеешь об этом, — сказала ему Ким. Она взяла свою спортивную сумку, протопала по коридору, открыла дверь и захлопнула ее за собой. Снаружи завелся двигатель снегохода, которым в последнее время пользовались многие в городе.