— Я в отпуске! Я ехала сюда четырнадцать часов, и я, мистер Кэпшоу, никуда не уйду!

— Нет проблем, соседка, — ответил он, убирая подушку и вставая.

Ого. Она отвернулась, чтобы остановить непрошеные мысли, которые продолжали проноситься в ее голове, а затем внезапно развернулась на каблуках.

— Подожди минутку! Разве ты не должен быть в тюрьме прямо сейчас? Как ты вообще здесь оказался?

— Ради Бога. Залог был двести долларов, я заплатил и ушел, — ответил он, направляясь к графину с коричневой жидкостью, стоявшему на боковом столике. Свет танцевал на его обнаженной коже, делая каждый изгиб и жилы более детальными, чем раньше. «Как это возможно, чтобы кто-то выглядел так и был настоящим?»

— Значит, тебе не сделали алкотестер? — недоверчиво спросила она, заставляя себя сосредоточиться на насущной проблеме.

— О, ты имеешь в виду, потому что отдала полицейскому мою фляжку? Нет.

— Так, позволь мне прояснить ситуацию. Мне потребовалось больше времени, чтобы доложить о том, что ты сделал, чем потребовалось, чтобы тебя арестовали, оформили арест, внести залог и добраться сюда раньше меня, чтобы ты мог бездельничать в нижнем белье? — она была в ярости. «Кто он такой?»

Он медленно подошел к ней, и она заметила, как его взгляд проследовал от ее рта к груди, и это разозлило ее еще больше. «Кем, черт возьми, он себя возомнил?»

— Тебя вообще волнует, что ты чуть не убил Рэйчел сегодня вечером? Или тот факт, что ты столкнул меня с дороги около двенадцати часов назад? Я могла умереть! — она сделала шаг к нему, сжав кулаки так сильно, как только могла, ногти впились в ладони так сильно, что она больше не чувствовала боли. Чары, которые он распространял, больше не действовали.

— Мне не все равно, — сказал он, ставя стакан на стол, — поверь мне, я собираюсь загладить свою вину перед ней. Перед вами обеими, я обещаю.

— Так что, это должно что-то значить, — начала она, — потому что я точно знаю, что ты оставляешь женщину в затруднительном положении после того, как даешь обещание.

Она искала на его лице хоть каплю раскаяния, но больше всего ей хотелось врезать ему, каким бы идеальным это лицо не было. Если и было что-то, что она ненавидела, так это людей, считающих, что они имеют права из-за своих денег, и прямо сейчас он был на вершине этого дерьмового списка. Он сделал еще один шаг к ней, улыбка заметно исчезла с его лица, сменившись беспокойством. Каким бы одеколоном он ни пользовался, Кейден завладел ее чувствами, потому что от смеси этого одеколона, жара камина и его глаз у нее закружилась голова. Лана сделала шаг назад, потом еще один.

— Вам, избалованным богатым детям, все сходит с рук, так ведь?

Это прозвучало как шепот и не произвело того эффекта, на который она рассчитывала. Его глаза сузились, когда он посмотрел ей в глаза, и они говорили о многом, несмотря на то, что он ни произнес, ни единого слова. Теперь она знала, что обидела его. «Хорошо, он может извлечь пользу из того, что с него раз собьют спесь, а может два». Она попятилась от него и пошла на кухню, ей нужно было выбраться из его личного пространства, чтобы ясно мыслить.

Она заставила себя думать о чем угодно, только не о сюрреалистическом мужчине, стоящем без ничего позади нее. Как бы она ни злилась и как бы сильно ни ненавидела его, влечение было ошеломляющим, и она заставила себя сосредоточиться на кухне, чтобы отдышаться. Кухня имела типичную отделку — гранитные столешницы, деревянные полы и кухонные приборы промышленного класса. Они всегда заставляли ее чувствовать себя не в своей тарелке, поэтому она никогда не трогала их. Больше всего она касалась кофеварки или микроволновки.

Дом никогда не чувствовался обжитым — слишком идеальный, как будто это был образец дома на строительной площадке. Затем тихо и мягко он заговорил, прорвавшись сквозь ее мысли. В доме было так тихо, если не считать потрескивающего камина, поэтому казалось, будто он шепчет ей прямо в ухо. Вот по этой причине она хотела приехать — как тихо было в доме, но с тех пор, как она встретила Кейдена, все было уже слишком громким — ее мысли и эмоции. Пока он говорил, она повернулась к нему лицом.

— Я действительно сожалею, что так вышло на той магистрали. Я действительно торопился, пытаясь поймать Паулу. Я записал твой номерной знак и имел все намерения связаться с тобой, но я прощу прощения, что оставил тебя таким образом.

Он выглядел искренним, и она немного смягчилась от его слов.

— Не то чтобы ты на самом деле чуть не умерла, — медленно и осторожно произнес он, делая воздушные кавычки на слове «умерла».

Ее кровяное давление мгновенно снова поднялось.

— Иди к черту! Но прежде чем ты это сделаешь, пожалуйста, не забудь зарегистрироваться в отеле к утру.

Завтра она обязательно поговорит с Паулой. Лана протопала на кухню, открыла холодильник и бросила туда свой ужин, хотя все еще была голодна, а затем направилась вверх по лестнице. Ее сумочка волочилась за ней, хлопая по каждой ступеньке, пока она поднималась. Кейден не мог не наслаждаться ее реакцией, она все время была в огне. Его лицо расплылось в улыбке, когда его глаза остановились на ее попке, прежде чем девушка исчезла на лестнице.

Когда наверху хлопнула дверь, он снова сел на диван и сделал еще один глоток своего напитка. Она ему очень понравилась. Она была смелой, горячей и чертовски красивой одновременно. Очень непохожей ни на кого, с кем Кейден когда-либо встречался прежде, но у него были более серьезные причины для беспокойства. Он должен был позаботиться о Рэйчел и приготовиться к гневу Морин Кэпшоу, своей матери.

Лана не знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он говорит искренне. На самом деле он был разочарован в себе из-за того, что произошло, больше, чем она когда-либо могла вообразить, что было причиной его пьянства. Он сделал последний глоток из стакана и поставил его обратно на кофейный столик. Кейден откинулся на спинку дивана и смотрел, как пляшут огни перед ним, пока они не погасли, а он не заснул.


Глава 4


Ворочаясь с боку на бок всю ночь, Лана так и не смогла уснуть, и не успела она опомниться, как взошло солнце и заполнило комнату. «Паула и Гаррет не знают о жалюзи?» — подумала она, когда глаза привыкли к свету. Вспомнив, что у нее в доме гость, она мысленно прокрутила в голове события прошлой ночи. Эти глаза, эта улыбка, и он стоит перед ней в одних трусах-боксерах. Да, он был самодовольным, высокомерным и невероятным, но что бесило ее больше всего, так то, что ее влекло к нему.

Лана выбралась из постели с едва открытыми глазами и направилась в ванную комнату. Схватив зубную пасту и зубную щетку, Лана старательно чистила зубы, избегая своего отражения. Она почувствовала отвращение к самой себе за то, что так отреагировала на него прошлой ночью. Как бы она ни старалась, ей никак не удавалось выкинуть из головы этого напыщенного придурка, и так же сильно как ей хотелось ударить его по лицу, она также сильно хотела поцеловать его губы. «Отвратительно, — подумала девушка и перестала чистить зубы. — Теперь я действительно сошла с ума». Она выплюнула зубную пасту, прополоскала рот и включила душ. Как только вода согрелась, она разделась. Спать в джинсах и лифчике было очень неудобно, но вчера вечером она оставила свой багаж в машине. Она была так истощена, что рухнула на кровать и больше не могла пошевелиться. К счастью, у них с Паулой был один размер, так что ей не нужно было выходить на холод, чтобы забрать свою спортивную сумку.

Войдя в душ, она позволила жарким струям бить по ее мышцам, словно миллиону крошечных кулачков, выбивая напряжение. Ванильный душистый гель для душа был ароматным и успокаивающим. Ее любимый и всегда здесь есть в достаточном количестве. У Паулы была одна из тех насадок для душа, которая была идеальной в душевой кабине. Плитка с подогревом в ванной создала у вас ощущение, будто вы находитесь в спа-салоне, и позже Лана планировала принять приятную долгую ванну в джакузи. А сейчас все, чего она хотела, это смыть следы своей поездки в Хэмби, фиаско в закусочной и Кейдена в канализацию.


***


Она осторожно шла по лестнице, не зная, чего ожидать. Красивые черные перила из кованого железа были прохладными на ощупь, когда она скользнула по ним рукой, спускаясь на первый этаж. Стены были украшены фактурными обоями, с цветочным узором, и выглядели броско. Розовые и кремовые тона придавали дому теплый вид. Когда она спустилась вниз по лестнице, наступила тишина.

В открытой гостиной и кухне окна от пола до потолка демонстрировали захватывающий панорамный вид на Хэмби внизу. Увядающие деревья болиголова уже не выглядели такими пугающими в свете раннего утра. За ночь непогода разбросала с них тонну листвы, о чем свидетельствовали опавшие листья по всему обширному заднему двору. Потом запах свежесваренного кофе ударил ей в нос, и она вошла на кухню.

На столешнице лежала ярко-розовая записка. Она подняла ее и прочитала вслух: «Уехал повидаться с Рэйчел. Наслаждайся чашкой от Джо Великолепного. — К.» Скомкав записку, Лана выключила кофеварку, схватила ключи и направилась к двери. Желудок остановил рычанием, достаточно громким, чтобы разбудить медведя. Вчера вечером она почти ничего не ела, да и по дороге сюда тоже. Лана схватила яблоко из вазы на стойке и бросилась в фойе. Его кожаная куртка висела на вешалке, когда она выходила из двери, верный признак того, что он не планировал уходить в ближайшее время.


***


Пока она ехала в город, все выглядело почти нормально. «Тесла» все еще стояла у Мейсона на эвакуаторе, и на ней не было ни царапины. Это было сравнимо с тем, как Кейден, вероятно, прожил свою жизнь. Вызывая разрушение без грязных последствий, влияющих на его жизнь. Когда она проходила мимо тети Мэй, там был дым, но он шел от гриля.