Шайен рассмеялась и достала из сумки свои записи.

– Уверена, ты меня побьешь. – Бросив взгляд на мои каракули, она спросила: – С Келланом разговаривала? Как он там?

Я вздохнула, стараясь не слишком много думать о темно-синих глазах, по которым я так скучала, и о невероятно сексуальной путанице его волос.

– Да, он звонил вчера вечером. У них все в порядке, продвигаются к Восточному побережью. Думаю, сейчас они где-то в Пенсильвании.

Глаза Шайен расширились, и она покачала головой:

– Пенсильвания? Мне всегда хотелось там побывать, там ведь сплошная история. – Она откинулась на спинку сиденья, и ее глаза стали задумчивыми. – Счастливчик твой парень, повидает мир…

Постукивая авторучкой по тетради, я кивнула:

– Да… Он счастливчик. – Затем негромко добавила: – По крайней мере, он повидает эту страну.

Студенты понемногу заполняли аудиторию, пока мы с Шайен просматривали возможные вопросы теста. Через некоторое время явилась и Кэнди с подружками, но они устроились как можно дальше от меня. Я понятия не имела, что им тогда сказал Келлан, но девицы определенно решили не соваться ко мне после его слов. Келлан умел проявить характер: мне и самой иной раз доставалось от него, а Кэнди, возможно, прежде никогда и не слыхала ничего подобного.

Пока я размышляла над этим, Кэнди развернулась на своем месте. Увидев меня, она свирепо скривилась, а потом фыркнула. Снова повернувшись к своим прихлебательницам, она что-то сказала, и девицы засмеялись, а потом Тина оглянулась, чтобы посмотреть на меня. Я покраснела, быстро прикидывая, какое именно оскорбление могла придумать Кэнди. Похоже, не так уж она и испугалась, как я воображала. А может быть, уверенности у нее прибавилось за время отсутствия Келлана. Впрочем, все это не имело значения. Нравилась ли я Кэнди или нет, это никак не могло повлиять на мои отношения со своим парнем.

Заметив взгляд Кэнди, Шайен сказала:

– Она явно тебя не любит. Что ты ей сделала? – Чуть наклонившись ко мне, она улыбнулась. – Ты слишком мила, чтобы тебя не любить.

Я благодарно посмотрела на нее и подумала, что она явно не видела меня год назад. Тогда я точно не была милой, постоянно предавая Денни и разбивая сердце Келлана. Отбросив мрачные воспоминания, я ответила:

– Она хотела сама встречаться с рок-звездой. – Взглянув на Кэнди, я широко улыбнулась. – Но звезда выбрала меня.

Мечтая о том, чтобы утренний сон осуществился, я вздохнула.

Шайен рассмеялась и пробормотала что-то насчет того, что Кэнди придется с этим смириться. Какой-то плотный парень появился в проходе и сел прямо перед нами, заставив всю скамью жалобно скрипнуть. Когда он сменил позу, я вдруг заметила листок бумаги, почему-то засунутый под край сиденья, почти невидимый.

Ухмыльнувшись, я прикинула, не мог ли Келлан запихнуть туда какую-нибудь совершенно невероятную записку. Недолго думая, я потянулась вниз и выдернула листок. Мне понадобилась на это какая-то секунда, и Шайен с удивлением посмотрела на меня. Когда бумага очутилась у меня в руках, она показала на нее:

– Что это такое?

– Может, и ничего.

Может, у меня просто разыгралось воображение.

Развернув смятый листок, я взорвалась хохотом. Мне пришлось зажать рот ладонью, чтобы на меня не оглянулись все, кто был в начавшей уже затихать аудитории. Это действительно была записка от Келлана. На крохотном листке он написал: «Прекрати представлять меня голым и учись – так будет этично».

Продолжая давиться смехом, я покачала головой. Откуда он знает, что я вижу его в эротических мечтах? Отведя наконец ладонь ото рта, я провела пальцем по словам, написанным Келланом, и, вздохнув, попыталась угадать, фигурирую ли я в его сексуальных фантазиях. Я надеялась, что играю в них главную роль.

Рядом со мной хихикнула Шайен:

– Так это от Келлана? А он весьма мил. – Она встряхнула головой. – Великолепен и забавен. Нечего и удивляться, что Кэнди тебя ненавидит.

Усмехнувшись ее замечанию, я окинула взглядом ряды сидений. Откуда Келлан знал, что я выберу именно это место? Мне ведь просто повезло, что я вообще нашла эту записку. Но когда я заметила крошечные уголки бумажек, разложенных под сиденьями тут и там, я изменила свое мнение. Дело было не в везении… Келлан рассовал свои записки повсюду. Бог мой, это должно было отнять у него уйму времени! Когда он только успел? И что написано на других листках? Поскольку преподаватель уже пришел и начал занятие, я не могла прямо сейчас заняться сбором своей добычи – мне пришлось подождать окончания урока. Однако все время экзамена я поневоле улыбалась. Наверное, я и правда была самой счастливой девушкой на свете.

После занятия Шайен помахала мне рукой и пожелала хорошей оценки. Улыбаясь, я намеренно тянула время, складывая тетради и книги. Когда аудитория почти опустела, я принялась за поиски. Это заняло у меня довольно много времени, но постепенно я отыскала все до единой записки, рассованные Келланом тут и там. Когда ни под одним из сидений листков не осталось, у меня набралось около сотни маленьких сокровищ. Я тут же поспешила домой, чтобы прочитать их все в тишине своей комнаты. Некоторые из посланий пылали страстью, другие были нежными, но все они представляли собой веселый сюрприз. Келлан основательно потрудился, чтобы я его не забыла, как будто он всерьез опасался, что такое возможно. Сжимая висевший на моей шее кулон, я лишь качала головой. Глаза щипало от слез. Как будто такое было возможно…

Спрятав в карман записку, гласившую лишь «Я люблю тебя», я начала собираться на работу. Поскольку сегодня был последний день учебы, предполагалось, что у Пита будет шумный вечер. В особенности потому, что наша новая группа начинала завоевывать поклонников.

Меня не слишком радовало, что на площадке Келлана начал выступать кто-то другой, но даже при этом я была вынуждена признать, что музыканты были хороши. С этой группой перед своим отъездом договорились Эван и Келлан, чтобы надолго не оставлять Пита без зрелищ. Музыкальный круг Сиэтла был довольно тесен, так что почти все исполнители были знакомы друг с другом. Келлан думал, что эта компания парней лучше всех подойдет для бара.

На самом деле «парней» я сказала просто по привычке, ведь группа состояла из одних девушек. Не поймите меня неправильно, они играли точно так же, как любая другая рок-группа на планете, но я фыркнула, увидев их в первый раз. У меня возникло вполне обоснованное подозрение, что Келлан совершенно сознательно пригласил именно девчонок – ему не хотелось, чтобы я наслаждалась игрой какого-то другого парня.

Пока я переодевалась в подсобке, на меня налетела моя энергичная подруга. Обхватив руками, Дженни чмокнула меня в щеку:

– Привет, Кира! Как прошло последнее занятие?

Я расплылась в идиотской улыбке, сразу подумав о десятках любовных записок, в данный момент рассыпанных по моей кровати.

– Прекрасно… – вздохнула я немного мечтательно.

Дженни посмотрела на меня так, будто я внезапно свихнулась, и я решила, что мой томный вздох был слишком эмоциональной реакцией на окончание занятий. Коротко рассмеявшись, я пожала плечами:

– Что поделаешь, я люблю учиться.

Криво улыбнувшись, Дженни встряхнула золотистыми локонами:

– Странная ты.

В ответ я лишь похлопала ее по руке, и мы отправились начинать свою смену. В коридоре нас кто-то окликнул:

– Эй, Кира, Дженни!

Оглянувшись, я постаралась сдержать вздох. Девушка из группы, игравшей сегодня, улыбалась мне. Коллектив назывался «Поэтик блисс», и в данный момент к нам направлялась его солистка. Ее звали Рэйн, но я ничуть не сомневалась, что в ее свидетельстве о рождении стоит совсем другое имя. Тем более что остальных участниц группы тоже звали весьма нестандартно: Блессинг, Мидоу, Саншайн и Тьюзди[6]. Мне стоило немалого труда говорить с последней, сохраняя серьезное выражение лица. Я все пыталась угадать, то ли девушки поменяли имена, объединившись в группу, то ли, наоборот, группа сама собой сложилась из особ с уникальными именами, случайно нашедших друг друга. Уверена я была только в одном: эта Рэйн знала моего парня именно так, как знали его, похоже, большинство женщин вокруг, то есть весьма близко. Именно поэтому я вздыхала каждый раз, когда она обращалась ко мне. Нелегко было держаться как ни в чем не бывало со всеми его временными подружками.

Пока Рэйн беспечно шла в нашу сторону, я старалась не представлять ее в постели с Келланом, что тоже было весьма непросто. Она была сексапильной и энергичной и постоянно находилась в движении. В моем воображении невольно вспыхивали разные картины. Я полагала, что Рэйн весьма свободна за закрытыми дверями, и сразу начинала чувствовать себя неуклюжей. Но ведь любовь и похоть – разные вещи, и вся игривость Рэйн не заставила Келлана полюбить ее, так что я, должно быть, вела себя правильно. И кроме того, Келлан никогда не жаловался на нашу сексуальную жизнь.

Подойдя к нам, Рэйн быстро обняла меня:

– Вот спасибо Келлану за то, что устроил нас сюда! Здесь просто обалденно! Мне нравится!

Эта миниатюрная девушка была сантиметров на десять ниже меня, но восполняла недостаток роста пятнадцатисантиметровыми каблуками на здоровенных ботинках. Блестящие черные волосы Рэйн были коротко подстрижены и торчали во все стороны, а темные глаза были подведены серыми и розовыми тенями, так что в целом певица выглядела крутой рокерской цыпочкой. Короткая футболка в обтяжку с большим вырезом и мини-юбка дополняли ее образ. А еще – шипастый ошейник.

– Что ж, я ему передам, – пробормотала я, желая вернуться назад во времени и сказать совсем еще юному Келлану, что отказать не значит поступить плохо и что секс не тождествен с любовью.

Однако при этом я была совершенно уверена, что совсем еще юный Келлан просто не стал бы меня слушать. Он предпочитал сам разбираться в своей жизни.