– Хорошо провела ночь?

Я вспыхнула, гадая, знает ли мама о том, что на самом деле происходило ночью. Она ведь всегда вставала раньше отца… Дергая себя за связанные в хвост волосы, я постаралась как можно более беспечно пожать плечами.

– Да… Я так рада была снова увидеть Келлана. Я по нему очень соскучилась.

Мама улыбнулась, снова принимаясь за приготовление завтрака, и кивнула с понимающей улыбкой.

Прикусив губы, я взмолилась о том, чтобы мама не слышала нас с Келланом, как слышала Анна, и повернулась, чтобы отойти. Но мама посмотрела на меня, прежде чем я успела скрыться от ее взгляда, и, слегка нахмурившись, покачала головой.

– Я уверена, что он хороший парень, Кира, и не сомневаюсь, что ты его любишь, но… Но только не в этом доме, хорошо?

Неожиданно вспомнив о том, как мама объясняла мне, что делают птички и пчелки, чтобы у них появились детки, когда мне было лет тринадцать, я на мгновение закрыла глаза. Не в силах ответить, я лишь кивнула и быстро отошла к сестре.

Анна с улыбкой обняла меня за плечи и, поспешив сменить тему, начала болтать о каком-то очень умном парне, с которым частенько встречалась на работе. Я хотела было нахмуриться, но не стала. Анна с Гриффином не слишком держались друг за друга, а потому могли встречаться с кем пожелают. Вообще-то, мне бы хотелось побольше узнать об этом умном парне из «Хутерс». Конечно, ресторан, в котором работала моя сестра, не был стрип-клубом, но кое-кто заглядывал туда по одной-единственной причине. А Анна заслуживала парня получше, чем какой-нибудь сексуально озабоченный тип.

Покачав головой, я напомнила самой себе, что с одним сексуально озабоченным типом сестра уже связалась. Но по крайней мере, я знала, что именно этот тип был довольно безобидным. При всех его недостатках, Гриффин не был опасен. Так что, в сравнении с возможными насильниками, с которыми теоретически могла столкнуться Анна, басист «Чудил», со всеми его фокусами и нахальными манерами, был все-таки предпочтительнее. Батюшки, да я никак защищаю Гриффина?..

Стук в дверь отвлек меня от этих размышлений. Анна чуть заметно улыбнулась мне и встала:

– Я открою.

Папа махнул ей рукой и снова нахмурился:

– Сиди. Я сам.

Я очень беспокоилась, надеясь, что папа все же не накинется на Келлана сразу. В конце концов, было Рождество, и, даже если мы отправили Келлана в магазин только ради маскировки, он все равно оказался достаточно любезен, чтобы купить нам молока и, надеюсь, гоголя-моголя.

Мы с Анной следом за отцом побрели к парадной двери. Поправив на себе пижамную куртку и выпрямившись во весь рост, папа приготовился открыть ее. Я поневоле улыбнулась при виде этого: отец был ростом примерно с Денни, и Келлан должен был возвышаться над ним, как башня, так что, если папа думал подавить моего ухажера своим видом, это вряд ли могло сработать.

Пока отец медленно отпирал замок, к нам подошла мама, решившая присоединиться к семейному приветствию. Когда дверь наконец распахнулась, сказочный зимний пейзаж за спиной Келлана создал идеальный фон для него. Черная кожаная куртка и черная рубашка так контрастировали с картиной внешнего мира, что любой был бы ошарашен. Никакая кинозвезда не сумела бы произвести лучшего впечатления.

– О боже… – едва слышно выдохнула мама за моей спиной.

Анна захихикала, а я вспыхнула. Конечно, мама видела фотографии Келлана (я часто посылала их родителям), но лицезреть его во плоти было совсем другим делом. Папа, явно не услышав реакции своей жены на вид моего возлюбленного, окинул Келлана с головы до ног скептическим взглядом. Тот же, широко улыбнувшись, протянул отцу свободную руку, держа в другой пластиковый пакет из магазина.

– Мистер Аллен, рад наконец-то познакомиться с вами. Я Келлан Кайл.

Папа слегка фыркнул, но все же пожал руку моему потрясающему парню и долго тряс ее, молча прикидывая, достоин ли этот человек его дочери. Однако по прежнему опыту я знала, что за один день Келлану не удастся завоевать доверие моего отца. Понадобилось три месяца почти ежедневного общения, чтобы папа перестал наконец фыркать, произнося имя Денни. Впрочем, он нравился отцу лишь до того момента, когда надумал увезти меня с собой в Сиэтл.

– Ну-ну, – только и ответил папа.

Мама сердито вздохнула и, обойдя нас с Анной, двинулась к Келлану. Наверное, она решила, что ее муж не проявил того гостеприимства, какое следовало бы проявить в Рождество. Положив руку на папино плечо, она обратилась к Келлану:

– Я тоже рада встрече, Келлан. – Сделав приглашающий жест, она добавила: – Входи, пожалуйста, на улице очень холодно.

Келлан улыбнулся ей, и мама вынудила отца отступить в сторону, чтобы мой парень смог наконец войти в дом. Бросив на меня быстрый взгляд и улыбнувшись уголком рта, Келлан пробормотал:

– Это я заметил.

Я поспешила отвернуться, потому что на меня напал смех. Когда же я снова посмотрела на Келлана, он уже протягивал маме пакет из магазина, а папа наблюдал за этим, уперев руки в бока, явно не в восторге от того, что в его доме появился новый мужчина, который, без сомнения, замыслил соблазнить одну из его доченек. Я ведь не потрудилась сообщить папе, что меня соблазнили давным-давно.

– Миссис Аллен, я заметил, что у вас молоко почти закончилось, вот и купил немного. – Мама с улыбкой взяла пакет у Келлана, а он, опять покосившись на меня, добавил: – И еще принес гоголь-моголь. Просто на всякий случай, вдруг кому-нибудь захочется…

Снежинки на его волосах растаяли, скатившись прозрачными каплями по щекам. Надо отметить, все женское население нашего дома с упоением следило за продвижением этих капель. Опомнившись первой, мама улыбнулась и взяла у Келлана пакет:

– Спасибо, Келлан. Ты очень предусмотрителен.

Пожав плечами, Келлан уставился под ноги, а на его губах появилась мягкая улыбка.

– Это самое малое, что я мог сделать, раз уж вы позволили мне остановиться у вас на пару дней.

Папа уронил руки и резко повернулся ко мне:

– На пару дней?

Видимо, я забыла упомянуть об этом, когда просила разрешить Келлану ночевать у нас. Честно говоря, я и сама не знала, сколько у него будет свободного времени. Теперь же, при мысли о том, что нам предстоит множество счастливых часов, я внутренне дрогнула и тут же нахмурилась, посмотрев на отца:

– Папа!

Он застонал и затряс головой, но больше ничего не сказал. Впрочем, я не сомневалась, что позже я много чего от него услышу, просто в данный момент папа решил проявить любезность и не высказываться при Келлане. Мама удивленно наблюдала за нашей короткой перепалкой, а потом предложила Келлану раздеться и пройти в дом. Я повесила его куртку на вешалку, слегка вздрогнув, когда наши руки соприкоснулись. Так приятно было снова ощущать Келлана рядом… Конечно, я понимала, что меня снова ждет мучительное расставание, но с этим я как-нибудь справлюсь, когда придет время.

Сам Келлан, уловив ароматы кофе, корицы и бекона, широко улыбнулся. Чувствуя себя совершенно свободно в кругу моей семьи, он уселся за стол напротив папы. Пока я наливала Келлану кофе, отец рассматривал его с таким видом, словно был готов в любую минуту то ли свихнуться, то ли вызвать войска и потребовать применения оружия массового поражения. Келлан лишь улыбался, расспрашивая его, за какую бейсбольную команду он болеет: «Цинциннати редс» или «Кливленд индианс». Папа просиял, но тут же взял себя в руки и, пожав плечами, сухо ответил, что «Редс» ему нравятся больше.

Мы с мамой переглянулись. Папа просто обожал «Цинциннати редс»: когда играла его любимая команда, его просто невозможно было оттащить от телевизора. Все в доме знали, что, если нужно чего-нибудь добиться от папы, следует подождать, пока «Редс» выиграют, и тогда уже и просить, а если же они проиграют, лучше ни о чем и не заикаться.

Я вернулась к столу как раз в тот момент, когда Келлан начал обсуждать тонкости игры. Он знал куда больше, чем я могла даже предположить, и я восхищенно прислушивалась к его низкому голосу. Он никогда не пытался поразить меня своей спортивностью – это была прерогатива Денни. Тот постоянно следил за спортивными новостями, и они с папой болели за одни и те же команды. Но оказалось, что и Келлан знает достаточно, чтобы поддерживать разговор с отцом, пока мы с мамой расставляли на столе тарелки с едой.

Налив себе солидную порцию гоголя-моголя, я уселась рядом с Келланом. Он глянул на мой стакан и улыбнулся себе под нос. Под столом я слегка сжала его ногу в благодарность за то, что он купил этот славный напиток. Мы посмотрели друг другу в глаза, и я с трудом сдержала желание немедленно поцеловать его.

Папа откашлялся. Келлан взглянул на него, а Анна передала ему тарелку с беконом. Пока Келлан накладывал себе еду, папа ткнул в его сторону сервировочной ложкой:

– Кира говорила нам, что ты играешь… в рок-группе.

Отец выговорил это так, будто слово было иностранным и он не знал точно, как оно произносится. В представлении папы «рок-группа» была занятием для подростков. Настоящие мужчины должны учиться в колледжах, получать высшее образование и двигаться по пути карьерного роста. Отец просто не понимал жизненного выбора Келлана. Я слегка нахмурилась, через стол глядя на папу. Если бы он знал историю Келлана, он бы разобрался во всем гораздо лучше и понял бы, что именно музыка помогла тому пройти через многое. Но не мне было говорить об этом. Келлан же не стремился вот так запросто посвящать других людей в свое прошлое.

Передав мне тарелку с беконом, Келлан тепло улыбнулся:

– Так и есть. Мы сейчас на гастролях. Наше следующее выступление – в канун Нового года в Вашингтоне.

У меня внутри похолодело. Конкретная дата отъезда словно высосала из меня все силы. Зато папа чуть взбодрился. Водружая на свою тарелку кусок омлета, он небрежно спросил: