– Непохоже на нотацию, – проговорил он, гладя ее по спине.

Виктория сосредоточилась.

– Это только введение, сэр. Следует отметить, что вы упрямы, самонадеянны и обладаете чрезвычайно раздутым чувством ответственности. Я понимаю, как тяжела была жизнь для вас и вашего семейства, и лично вы пострадали больше, чем положено человеку, однако трагедии, постигшие вас, не на вашей совести. Вашей вины в них нет! Вы делали все возможное и невозможное ради семьи, и ни один человек в здравом уме не может спросить с вас большего.

– Я могу потребовать от себя большего.

Она коснулась его шейного платка.

– Вы должны смириться с фактом: жизнь суетлива, беспорядочна, хаотична и жутко печальна. Какие-то вещи, как и люди, просто находятся вне нашего контроля, как бы мы ни старались управлять ими. Нет смысла тратить силы на рассуждения относительно любого совершенного или не совершенного действия. Такая бесконечная рефлексия лишь тяготит вас и мешает наслаждаться тем, что дает вам жизнь здесь и сейчас.

Какая ирония! Виктории тоже не помешало бы последовать этому совету. Многие недели она винила себя за произошедшее с Флетчером, но вина целиком и полностью лежала на совести ее обидчика. Продолжать в том же духе значило окончательно лишить себя покоя.

Арнпрайор изобразил на лице вежливую заинтересованность.

– Отличная лекция, мисс Найт. Неудивительно, что вы – гувернантка.

– Простите, если я вышла за рамки приличий, сэр.

– Я дразнюсь. Ты не можешь выйти за границы дозволенного со мной. Твои слова добры и мудры, и я приложу все усилия, чтобы их запомнить. – Он сдержанно улыбнулся. – Признаюсь, ты не первая, кто такое говорит.

– Ройал опередил меня?

– Именно. Впрочем, он младший брат, и я могу игнорировать его речи с чистой совестью. Вот тебя придется послушаться. В конце концов, ты станешь моей женой.

Когда он наклонился к ней для поцелуя, Виктория остановила его рукой.

– А сейчас в чем дело? – с утомленным вздохом произнес граф.

– Я была абсолютно серьезна, когда говорила, что ты не обязан на мне жениться.

– Вот как? А сэр Доминик и твой кузен думают иначе.

Почувствовав нарастающее беспокойство графа, Виктория начала теребить его шейный платок.

– Да, насчет этого… Я считаю, что тоже имею право участвовать в принятии решения по такому вопросу.

– Я никогда не стану принуждать тебя делать что-то против воли, Виктория. Но твой выбор ограничен. Ты – воспитанная молодая дама, которую застали вместе с одиноким джентльменом в компрометирующих обстоятельствах.

– Я понимаю, но…

Он нахмурился.

– Ты против свадьбы? В таком случае…

Она похлопала его по груди:

– Нет-нет, хотя я и буду скучать по работе с детьми. Мне нравится моя работа.

– Тебе совершенно необязательно бросать учительское дело. Две деревни, прикрепленные к Кингласу, отчаянно нуждаются в приличных школах. Решение данной проблемы стоит в моем списке дел, но я с радостью передам эти дела тебе.

– Правда? Ты готов пойти на такое ради меня? – переспросила Виктория. Все-таки основать собственную школу, в том или ином виде… Как это было бы прекрасно!

– Ты как-то не так все поняла, любовь моя. Ты сделаешь это ради меня, а не наоборот.

– Очень мило с твоей стороны, – проговорила она, запинаясь. Заполучить и Арнпрайора, и работу, о которой всегда мечтала? Невероятное везение.

– Я от этого тоже что-то получу, так что дело не только в моей доброте.

Виктория внезапно замолчала.

– Почему ты так обеспокоена? – произнес граф, явно заметив ее тревогу. – Ты думаешь, мы не подходим друг другу? В таком случае, позволь решительно не согласиться.

– А с чего ты взял, будто мы созданы для брака?

Стоило прямо спросить его, что он получит от женитьбы на ней, но силы воли на такой вопрос не хватило.

– Кроме того, что ты красива и желанна, и я наконец-то затащу тебя в свою постель? – мягко произнес Арнпрайор, обняв ее за шею.

– Да, кроме этого, – скептически сказала Виктория. Выглядела она, конечно, неплохо, но уж красотой точно не отличалась.

Он рассмеялся.

– Дорогая, тебе не угодишь. Хорошо. Во-первых, тебе пришлись по нраву Кинглас и горы. По крайней мере, ты не ненавидишь старую груду камней, называемую замком.

– Естественно. Отличное местечко. Как оно может мне не понравиться?

– Замечательно, видишь? Во-вторых, ты прекрасно управляешься с моим семейством. Все тобой восхищаются и души в тебе не чают.

«Включая тебя?» – подумала она, а вслух возразила:

– Только не Ангус.

– Не стоит говорить с такой уверенностью. Мне кажется, старик совершенно сражен тобой.

Виктория улыбнулась:

– Глупости!

– Клянусь честью офицера. Он практически ест из твоих рук.

– Ну-ну, раз ты так говоришь… А что насчет тебя?

Арнпрайор озадаченно улыбнулся.

– Приручила ли ты меня? Не знал, что мне это требуется.

– Я не это имела в виду. Я задумываюсь, сражен ли ты мной… Хотя бы чуточку, – заявила она. Речь вышла несколько странной.

Граф посмотрел на нее то ли скептически, то ли с убийственным сарказмом. Виктории захотелось, чтобы пол под их креслом разверзся и поглотил ее. Конечно же он не любил ее! Он желал ее и испытывал вполне практическую потребность в ее умениях, но думать, будто такой мужчина, как Ник, может полюбить женщину вроде нее, совершенно нелепо.

– О, не обращай внимания, – выдавила она и попыталась встать.

Однако граф сомкнул руки вокруг ее талии.

– Мадам, куда это вы собрались? – строго спросил он. – Честно говоря, поверить не могу, что дама, обладающая таким умом, как ваш, напрочь лишена здравого смысла в таких вещах.

Мисс Найт нахмурилась.

– Нет нужды опускаться до оскорблений, сэр.

– «Сражен ли ты мной хотя бы чуточку», – повторил он. – Боже правый, Виктория, я только о тебе и думаю, днем и ночью. Особенно ночью. Ты поняла бы это, если бы так старательно не избегала моего общества.

Она перестала вырваться из его объятий.

– Ты уверен, что я тебе нужна?

– Уверен ли я? Позволь продемонстрировать тебе. Самую малость. Чуточку.

С этими словами он поцеловал ее так, что у нее перехватило дыхание.

Виктория обвила его шею руками, погрузив пальцы в густые темные волосы, и прижалась к нему. Граф тихо застонал, и она почувствовала, как его изрядно окрепший мужской орган давит на нее снизу. Это давление будоражило воображение. В предвкушении новых, еще неизведанных ощущений она все более пылко отвечала на поцелуи Арнпрайора.

Но он вдруг оторвался от ее губ и отстранился.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

– Что случилось?

Его улыбка напоминала гримасу.

– Пока ничего, но еще немного – и ты лежала бы на полу с высоко поднятыми ногами.

– Я… – Она живо представила эту картину и кивнула: – Я не против.

Ник покачал головой:

– Нет, так нельзя. Во всяком случае, не сегодня. Я боюсь испугать тебя.

– Мне не страшно, – прошептала она. – Совсем наоборот.

Он иронически усмехнулся:

– Надо же, какая ты смелая. Однако, поверь моему опыту, в первый раз лучше не торопиться. Я хочу, чтобы мы провели вместе целую ночь и уснули в одной постели.

Виктория разочарованно вздохнула. Значит, он отказывается?

Арнпрайор похлопал ее по бедру.

– Не волнуйся, милая. У нас все впереди.

– Очень надеюсь, – обиженно выпалила она и поморщилась, когда он рассмеялся.

– Хорошо, мадам. Скажите мне, чего вы хотите?

Не зная, как выразить свое желание словами, она ответила вопросом на вопрос.

– Чего хотите вы, милорд?

Арнпрайор приподнял темную бровь.

– Для начала, мне хотелось бы кое на что посмотреть. – Он провел кончиком пальца вдоль выреза ее платья. – Я потратил немало времени, рисуя в воображении твою грудь.

– Не может быть, – сказала она, пряча улыбку.

– Ты спросила, я ответил.

Она выпрямилась, не упустив возможности поерзать у него на коленях и убедиться в том, что его возбуждение не пропало.

– Не надо испытывать мое терпение, – глухо предупредил Ник.

– Я ничего не делаю, – возразила Виктория, но, взглянув на его насмешливый прищур, не выдержала и хихикнула.

– Итак? – выжидательно произнес он.

Виктория расстегнула пуговицы на платье, спустила с плеч короткие рукава, и лиф благополучно соскользнул на талию. За ним последовала сорочка. Остался только совсем простой и не соблазнительный корсет.

– Это тоже снять? – спросила она.

– Обязательно, – ответил граф с азартным блеском в глазах.

Расшнуровав корсет, Виктория придержала его руками и нахмурилась. Она всегда была худой и не могла похвастаться пышными формами. Очевидно, не всякий мужчина счел бы ее фигуру привлекательной.

Арнпрайор нетерпеливо отвел ее руки, распахнул корсет и негромко сказал:

– Черт побери, Виктория, ты настоящая богиня. – Он накрыл ее груди ладонями. – А твои соски так и просятся ко мне в рот.

Сказано – сделано. Он принялся играть с ее сосками, сжимая их губами, обводя языком и нежно покусывая. Она зажмурилась и подалась навстречу его ласкам, чувствуя, как они отзываются пронзительной пульсацией в самом низу живота.

– Я хочу тебя так, как никогда и никого не хотел, – хрипло сказал Арнпрайор и положил руку ей на бедро.

На обнаженное бедро.

Она опустила глаза и ахнула. Юбки были так высоко, что теперь Арнпрайор мог видеть решительно все, вплоть до островка волос.

Он проследил за ее взглядом и улыбнулся.

– Ну вот, милая, теперь я знаю, что ты блондинка с головы до… Хм-м-м… ног.

Его губы прильнули к ее губам, а пальцы проникли между нежными складками и нащупали самое чувствительное место. Викторию бросило в жар, и она едва не задохнулась – нет, не от стыда, как следовало бы, а от вожделения.

– Ты такая влажная, – прошептал он. – Мне не терпится попробовать тебя на вкус.