Улучив подходящий момент, он откатился в сторону и поднялся на ноги. Пьяное быдло теперь было занято новыми гостями. Один из них дрался с Гришей, трое других нападали на Влада, безошибочно определив в нем самого серьезного противника. Драка продлилась всего несколько минут. Мужчина мастерски уложил всех троих, а потом приложил об стенку и Гришиного противника. Брезгливо вытер руки и огляделся. Трое стонали и кряхтели по углам, не решаясь подняться, один бесчувственным мешком валялся посреди комнаты, и еще один спешно уползал в коридор. Влад наклонился к неподвижному и проверил пульс:

– Очухается, – ответил на немой вопрос Зара, встретившись с ним глазами. – Ты как?

Парень кивнул и вытер кровь под носом. Джели затихла, услышав голос отца, опасливо открыла глаза и несколько секунд будто не могла поверить в то, что увидела.

– Папа! – закричала вдруг девушка и кинулась к нему шею, рыдая. – Папочка, прости!

Отец гладил ее по спине и баюкал, а Зар досадливо поморщился, вытирая руки о джинсы. Вообще-то, это он пришел первым, могла бы и его обнять. Нет же, кричала и истерила, будто он один из этих насильников. Потом одернул себя – девушка была не в себе и вряд ли хоть что-то соображала. Слава богу, он приехал вовремя и Джели не успели тронуть.

– Пошли отсюда, – сказал Влад и подтолкнул дочку к выходу.

Она замотала головой и еще крепче прижалась к нему, продолжая трястись и рыдать. Тогда мужчина подхватил дочь на руки и понес. Выползший в коридор парень опасливо прижался к стене, провожая их глазами. Второй девушки нигде не было видно, наверное, сбежала. Лишь бы полицию не вызвала, а то разбирайся потом с ними.

Гриша помог открыть дверцу машины, и Влад усадил Джели на переднее сиденье. С трудом оторвал от себя девушку, что-то тихо и ласково приговаривая, пристегнул ее, а потом закрыл дверцу и обернулся к ним:

– Спасибо за помощь! Если вдруг какие проблемы будут – с этими или с кем другим, звоните.

Они кивнули, скрепили рукопожатием, Влад сел в машину и завел мотор.

Захар надел шлем, оседлал мотоцикл и посмотрел на Джели. Она сидела, обхватив себя руками, с заплаканными глазами и ярко-красным следом от мужской пятерни во всю щеку. Он сматерился, сдерживая желание вернуться в дом и добить того водилу. Девушка вдруг посмотрела прямо на него, и у Захара в надежде, что она его простила, сильнее забилось сердце. Он улыбнулся как можно теплее, но Джели сразу отвернулась. Машина отъехала, взметнув тучу брызг из огромной лужи посреди дороги.

– Крутой мужик! – с восхищением произнес Грир, поворачиваясь к брату.

– Садись уже, пора сваливать, – пробурчал Зар, подавая брату шлем.

– Да ладно, ты тоже ничего, – похлопал его по плечу Гриша, – приедем домой – лечить тебя буду, Рэмбо наш недоделанный.

– Почему недоделанный? – недовольно спросил парень, заводя мотор.

Но ответа он уже не услышал, рванул к дому, морщась от боли.

Дочь

Джели все еще трясло. И очень болела щека – Леша ударил ее, когда она его укусила, пытаясь защититься. Она сидела в машине, обхватив себя руками, и ничего не могла сказать. Папа тоже молчал, иногда на нее поглядывая, видимо ждал, пока первая заговорит.

– Как ты нашел меня? – выдавила наконец из себя девушка.

– Отследил телефон, а дальше уже парни помогли, – отец говорил медленно, устало. – Хорошие у тебя друзья, дочка… Особенно Захар. Горячий парень – один против пятерых не побоялся. Видно, что дорога ты ему…

Джели поджала губы. Она вообще не поняла, как они все там оказались. Сначала она отбивалась от Леши, потом поняла, что пинает воздух – открыла глаза, увидела, как Леша кидается на Зара и бьет его, снова закрыла глаза и от страха за парня закричала так громко, что у нее самой уши заложило. А потом начался какой-то ад и она просто кричала от ужаса и совершенно не могла взять себя в руки. А когда все затихло и она услышала голос отца, осмелилась открыть глаза, но из-за стоящих в них слез не могла ничего разглядеть. Почти наощупь бросилась к папе и только на его руках начала понемногу успокаиваться. И уже в машине отчетливо увидела, что там был еще и Гришка.

Не доезжая до дома, отец зачем-то свернул во дворы и остановился.

– Подожди немножко, я сейчас, – вышел из машины и скрылся в булочной на углу дома.

Вернулся через пять минут, неся в руках бумажный пакет и подставку с двумя стаканами кофе. Открыл багажник, повозился там немного, а потом открыл дверь с ее стороны.

– Пойдем, прогуляемся.

Они прошли между домами и неожиданно оказались в парке. По посыпанной гранитной крошкой дорожке дошли до пруда. Сели на лавочку у воды и папа накинул ей на плечи плед.

– Я взял мокаччино и раф, тебе какой?

Девушка улыбнулась: папа знает, что простой кофе она не любит.

– Давай раф. А в пакете что?

От дивного запаха выпечки сводило желудок, Джели поняла вдруг, что жутко голодна.

– Пышки, – пожал плечами отец. – Не стал разглядывать, что там у них еще есть.

– Отлично! Спасибо!

Уже начинало темнеть, дул прохладный ветерок. Людей в парке почти не было, только пара собачников прошли мимо, да тучный бегун пропыхтел по соседней дорожке. Они молча ели жирные пышки, отряхивая с пальцев сахарную пудру, и медленными глотками пили кофе. В зарослях у берега копошились утки, а по воде плыл одинокий желтый березовый лист. Еще пара недель – и их станет гораздо больше.

В душе девушки разливалось умиротворение. Ужас от пережитого потихоньку отступал, вместе с чувством вины и обидой. Она положила голову отцу на плечо, а он поцеловал ее в лоб, обнимая свободной рукой.

– Мы с Захаром отдыхали вместе в Турции, – начала говорить Джели. Слова давались с трудом, но ей очень хотелось наконец-то рассказать папе все. – Я не знала, что он поедет, это Вика договорилась с ним и с его другом, они вместе покупали путевки. Там мы вроде как начали встречаться, потом он очень некрасиво поступил, я отомстила и решила больше никогда не иметь с ним дела. Я не знала, что это Гришин брат, – она сглотнула, а отец крепче прижал ее к себе, словно говоря, что он рядом и поддержит дочку во всем.

– Мне очень плохо было после возвращения, больно так внутри, будто сердце сдавило и не отпускает, знаешь? – голос девушки дрожал, но она продолжала говорить, спеша выговориться: – Думала, это от обиды, а потом поняла, что полюбила его. Я всегда мечтала, что у меня будет как у вас с мамой: одна большая любовь на всю жизнь, взаимная, нежная, верная. Я ждала именно такой любви, а получила… А потом ты со своей Валентиной… Будто и твоей любви тоже не было, и стоило маме уйти, ты сразу ей замену нашел! Как и он, понимаешь?

Она разрыдалась, уткнувшись в плечо отца, и не видела, как он морщится и кусает губы.

– Мне показалось, что у меня отняли и тебя, и дом, – продолжала она, отрывисто всхлипывая, – я не хотела туда возвращаться, поехала в клуб, а потом Гриша позвал к себе. Он хороший парень, он никогда бы меня не обидел. А там оказался Захар и я снова сбежала. Таксист пригласил меня на годовщину свадьбы родителей, и я согласилась. Даже не думала, что он может обмануть и таким чудовищем оказаться… Прости меня, пожалуйста…

Она подняла на отца заплаканные глаза и увидела его крепко сжатые губы. Но суровый взгляд тут же смягчился и он снова поцеловал дочку в лоб:

– Это ты прости меня, солнышко. Я был так занят собой, что совсем не замечал, что с тобой творится неладное. И не должен был так спешить с Валей. Это я во всем виноват.

– Нет, нет! – замотала головой Джели. – Пап, это я не права. Я вела себя как эгоистка. Ведь ты же сам говорил, что надо идти дальше. И ты имеешь право на личную жизнь, а мама все равно всегда будет с нами, – она взяла отца за руки и попыталась сказать как можно убедительнее: – я постараюсь, правда! Я привыкну к ней, можем прямо сегодня начинать жить вместе, я уверена, раз ты ее выбрал, она очень хорошая…

– Нет, дочка, нет, – помотал головой Влад. – Я и правда поспешил. Я понял это вчера, когда ты ушла. Мне хотелось заполнить эту пустоту внутри, и когда в поле зрения появилась неплохая женщина, я уцепился за нее. Но она не та, кто сможет это сделать. Или я пока не готов еще жить с кем-то. Я не знаю, все очень сложно…

Они еще посидели, обнявшись и думая каждый о своем. Как вдруг папа глухо сказал:

– Я сегодня узнал, что у меня есть сын…

Сердце девушки замерло, но она сдержала вопросы и восклицания. Сейчас был его черед выговориться.

– Это было до твоего рождения, до того, как мы с твоей мамой расписались…

– Ты любил ее? – с трудом произнесла Джели, когда молчание затянулось. Почему-то ей важно было узнать именно это.

– Любил, – тяжело выдохнул папа. – Это была любовь, за которую ты готов умереть, но не та, что дает силы жить. Она разрушала меня, убивала день за днем… И когда от меня уже почти ничего не осталось, пришла твоя мама и спасла меня. Окружила любовью теплой и светлой, излечила душу, подарила смысл жить. И я всегда буду безмерно благодарен ей за это. Твоя мама была святой, и она всегда будет в моем сердце.

– Спасибо! – прошептала девушка. Ей нужно было услышать именно это. Не важно, что было и что будет, ее папа любит маму и будет любить всегда, а значит, ее мир сохранил свои устои. Семья осталась семьей, и дом остался домом.

– И что ты будешь делать? – спросила она, вытирая слезы.

– Не знаю, дочь. Он уже взрослый самостоятельный парень, захочет ли он узнать меня? Восемнадцать лет прошло, а она только удосужилась сообщить мне об этом…

– Наверное, это хорошая новость, – как можно теплее произнесла девушка. – Только к ней нужно привыкнуть. Поехали домой? Я ужасно устала.

Мать

– С вами все в порядке? – в который раз интересуется таксист.

Лику это начинает раздражать:

– Нет, со мной не все в порядке! Вы разве не видите? Я напряжена, раздражена и умираю от страха не успеть! Моя жизнь рушится сию секунду, а вы тащитесь как черепаха!