Резкий захват рук – и вот уже Влад нависает над ней всей своей мощью. От неожиданности, от ощущения мужской силы шумный выдох вырывается из ее груди вместе со стоном. А он целует ее. Наконец-то целует после многолетнего перерыва! Так ласково, так нежно касается влажными губами, так осторожно проникает в ее рот языком, будто ждал этого сотню лет и боится сейчас ошибиться. Но Лику это не устраивает, ей хочется глубже, ей хочется резче, ей хочется прочувствовать этот момент каждой клеточкой тела. Она углубляет поцелуй, уверенно захватывая его губы, покусывая их и такой несмелый язык. Ускоряет темп, обхватывает ногами его бедра и впивается ногтями в плечи, давая ему сполна почувствовать всю свою страсть. Но что происходит? Влад прерывает поцелуй и укоряюще смотрит на нее.

– Тише, любимая, тише, – приговаривает он, отдирая от себя ее руки и заводя их ей за голову. – Не нужно этого. Я научу тебя… Я научу тебя просто любить…

Лика ничего не понимает, внутри нее бушует ураган, он хочет вырваться и смести все на своем пути. Она сильнее сжимает бедра, вырывает из его захвата руки и вцепляется ими в волосы, прижимая голову мужчины к себе, снова превращая поцелуй в яростную схватку.

– Нет, нет, тише, – изменившимся от страсти голосом успокаивает ее Влад.

Снова заводит ее руки за голову, фиксируя своей стальной ладонью, продолжает целовать очень нежно, переходя с губ на скулы, подбородок, шею. В это время другая рука ласково поглаживает груди, опускается к животу и уверенно отцепляет ее ноги от его талии.

– Просто полежи спокойно, – вибрирует его голос. – Почувствуй. Насладись. Не надо резкости, не надо боли. Только нежность. Только любовь.

Из ее глаз текут слезы – от невозможности сиюминутно получить желаемое, от осознания его правоты, от горечи за свою испорченность, от той безграничной нежности, что звучит в его голосе. Лика понемногу расслабляется и позволяет ему делать то, что он считает правильным. Впервые в жизни она сдерживает свою страсть, не берет, а просто отдается ощущениям.

Его ласки не разжигают пламя желания, они успокаивают и в то же время дарят неземное удовольствие. Она не горит, но будто погружается в мягкое воздушное облако, плывет на нем по небесам наслаждения и чувствует себя невесомой.

Так же мягко и нежно он проникает в нее – медленно-медленно, не прекращая целовать. Она снова забывается и резко приподнимает бедра ему навстречу, желая забрать сразу на всю длину. Но Влад тут же опускает руку и прижимает ее к кровати, в очередной раз напоминая, что сегодня он ведет.

Мягкое качание в тумане забытья и волны наслаждения, что затапливают ее одна за другой. Мужчина что-то шепчет, но Лика уже не различает слов. Океан накатывает, вызывая в теле дрожь, потом отступает, давая передышку, и снова накатывает…

В какой-то момент Лика замечает, что Влад навалился на нее всем телом, и чувствует горячее дыхание в ухо. Открывает глаза и пытается пошевелиться. Мужчина тут же приподнимается и целует ее в губы. Перекатывается на спину и откидывает руку, предлагая ей прилечь на свое плечо. Она поворачивается набок и прижимается к нему всем телом. Влад обнимает ее обеими руками, нежно целует в макушку и уже через минуту засыпает.

Просыпается Лика одна. Она тут же встает и отправляется на поиски мужчины. Проходя мимо зеркала, замечает растрепанные волосы и потерявшую всякий приличный вид рубашку. Направляется в ванную и проводит себя в порядок. Платье и белье, которые она постирала вчера, уже высохли, и она с радостью облачается в привычную одежду. Утро после совместно проведенной ночи – всегда ответственный момент. Именно утром решается вопрос о будущем отношений – продолжатся они или же ограничатся единожды доставленным друг другу удовольствием. Ночью Влад говорил о любви, но Лика прекрасно знала, что словам, сказанным в порыве страсти, не стоит верить.

Она находит мужчину на балконе. Он курит, свесившись с перил, и смотрит на просыпающийся внизу город.

– Привет! – тихо говорит Лика и встает рядом.

– Привет! – отвечает Влад и внимательно на нее смотрит, будто размышляя о чем-то.

Лика смущенно улыбается и переводит взгляд на макушки гигантстких дубов, что качаются от легкого ветерка на уровне седьмого этажа.

– Я вчера прибрался в твоей квартире, – начинает Влад, – в принципе, ты можешь уже возвращаться домой.

Сердце Лики сжимается – ну вот, он ее уже выгоняет, надолго же хватило его любви. Но мужчина продолжает говорить:

– Но мне бы хотелось, чтобы ты осталась здесь. Хотя бы на несколько дней.

Он предельно серьезен, а Лика не знает, как на это реагировать. О чем он говорит вообще? Предлагает уйти или просит остаться? И что ей ответить на такое? Она смотрит внимательно на мужчину, будто отыскивая на его лице ответы. Он же толкует этот взгляд по-своему.

– Все еще хочешь поцелуй с сигаретным вкусом? – неловко усмехается Влад и в очередной раз затягивается.

– Меня всегда воротило от вкуса и запаха сигарет, извини, – решает вдруг признаться Лика, а Влад тихонько смеется:

– Тогда мне придется бросить.

Он тушит сигарету, делает глоток кофе из стоящей рядом кружки и приглашающе раскрывает объятия:

– Иди ко мне!

Лика моргает от неожиданности, а потом прижимается к Владу, прячась в его объятиях от всего мира.

– Попробуем еще раз? – тихо спрашивает он в ее макушку. – Только по-настоящему. Без всяких игр, экспериментов и извращений. Ты согласна?

– Да, – отвечает Лика, глядя прямо в глаза мужчины, и весь мир начинает кружиться вокруг нее в ярком цветном калейдоскопе…

Мировой судья

Егор встретил его в аэропорту. Пока ехали, рассказал о том, что творится дома, ничего не утаивая. Михаил только вздохнул: ну вот все и вскрылось. Жаль, что так резко и с такими последствиями, но когда-то ведь это должно было произойти.

– А сам как? – спросил сына, чтобы перевести тему. Не готов был пока ничего говорить о случившемся.

– Влюблен, – мечтательно улыбнулся парень. – На фирме все хорошо, стабильно растем, расширяем сеть.

– Познакомишь? – попросил, с улыбкой отметив, что любовь у сына на первом месте, а работа – на втором. Раньше все было наоборот, да и о девушках своих Егор обычно не рассказывал.

В дверях коттеджа они столкнулись с Гринькой, тот будто испугался и растерянно отступил в сторону:

– Я… это… спешу.

Михаил покачал головой и строго посмотрел на сына. Парень явно собирался сбежать до его прихода, да не успел, и теперь не знает, что делать.

– Сначала поговорим. Пошли в кабинет.

Гриша шел, понуро опустив плечи. Михаил закрыл за ними двери и бросил ветровку на диван. Встал перед сыном:

– Я знаю, что тут у вас случилось. И знаю, что это ничего не изменит. Кто бы там ни появился на горизонте, я никогда не откажусь от своего сына.

– Даже если этот сын – наркоман? – с вызовом спросил Гриша.

– А ты наркоман? – спокойно и серьезно уточнил Михаил.

Парень сразу замялся, разглядывая узоры на паркете. Отец терпеливо ждал.

– Ну, я попробовал, – наконец признался он.

– И что? Я тоже пробовал, – усмехнулся при виде удивленных глаз сына. – Конечно, пробовал. В юности мы все это делали – пробовали жизнь на вкус любыми доступными способами. Уверен, и братья твои тоже успели уже побаловаться. Это ничего не меняет, Гриш. Это не делает тебя плохим человеком. Наоборот, если ты попробовал и решил, что тебе это не нужно, если ты попробовал и забыл – это вызывает уважение.

– Я пытаюсь, – промямлил парень.

– Ну вот и хорошо, – тепло улыбнулся Миша. – Есть еще какие-то грехи, в которых ты должен исповедаться? – спросил в шутку, надеясь услышать про девушку или про то, что сын потратил все деньги на ерунду, но Гринька неожиданно поднял голову и сказал немного с надрывом, волнуясь и краснея:

– А еще я, кажется, би… То есть бисексуал, который может и с девочкой, и с мальчиком.

– Я знаю, кто такой би. Универсальный солдат, – Миша снова улыбался, пытаясь скрыть замешательство, быстро и незаметно переваривая эту новость.

– Такого опыта у меня не было, – сказал наконец он. – Я не могу этого понять, но могу принять. Все мы разные. И имеем право на то, чтобы быть счастливыми. Именно так, как нам того требуется.

Гриша задумался, теребя руками волосы, а потом рассерженно всплеснул руками:

– По твоей логике и мать имела право на измену!

– Жизнь такая долгая, сын, – вздохнул Михаил. – Всякое случается. У всего есть причины. Может быть, я чего-то ей не дал. Может быть, ей просто требовался глоток свежего воздуха. Но это случилось лишь раз, Гриш. Всего один роман на стороне за почти двадцать лет нашей совместной жизни. Один. Недолгий. Роман на стороне.

Конечно, он знал, что у жены появился другой мужчина. Чувствовал. Но ничего не говорил и ничего не предпринимал. Даже не пытался узнать, кто это. Решил – пусть погуляет, развеется, попробует что-то иное. А потом вернется в семью. Так и случилось, она вернулась. Пострадала несколько дней, а потом оказалось, что беременна. Обставила все грамотно, он сомневался, но не был до конца уверен, что это не его сын. Но решил, что и это неважно. Лика с ним, и ее ребенок – это и его ребенок. А потом прикипел к малышу и совсем перестал вспоминать о том, что случилось в тот год.

– Прощать любимых – это важно, Гриш, – сказал, положив руку сыну на плечо и заглядывая в глаза. – Принимать их такими, какие они есть – жизненно необходимо.

Гринька моргнул и крепко его обнял. Михаил похлопал сына по спине и отстранился:

– Пересмотрел в самолете все ваши клипы – растете, сын! И в музыке, и на картинке. Мне понравилось!

Парень смущенно улыбнулся и похвастался:

– В сентябре на рок-фестиваль поедем! Сами нас пригласили!

Вот так вполне дружелюбно переговариваясь, они и спустились на кухню, где Егор и Захар уже разогрели ужин. А потом взяли пива, переместились на террасу и до глубокой ночи говорили обо всем, что только может интересовать мужчин: проблемы на работе и со второй половинкой, планы на будущее и ситуация в стране, успехи общих знакомых и причины их неудач. А на следующий день он поехал к бывшей жене на квартиру ее любовника. Такой вот интересный поворот.