— Если ты не уберешь от меня руки и не сбавишь обороты, то я отказываюсь разговаривать с тобой дальше. Я не разбираюсь в ваших законах и всех формальностях. Плевать было и на ваш брак с Кристиной. Но от него слишком многое зависело на тот момент. Не тебе судить о глупости и лицемерии! Это не ты выхаживал Кристину после всего, что с ней сделали те отморозки. Я уж промолчу о том, что нашу мать разбил бы удар, узнай она об этом кошмаре… Ты лишь получил то, что заслуживаешь всеми стараниями своего отца!


— Весь последний год Кристина говорила о том, что у тебя тяжелое финансовое положение, она постоянно просила у меня деньги. Ты шантажировала ее? — он разжал пальцы и опустил руки, освобождая меня от своей хватки.


— Нет! Я ни копейки не взяла у твоей семьи и впредь не собираюсь! Выясняй куда Кристина тратила эти суммы без меня, потому что я и Сафина не имеем к этому даже отдаленно никакого отношения. А еще я по-прежнему не хочу нашего сближения, потому что Паша сделал мне предложение. Мы с Мышкой не нуждаемся в тебе и твоих деньгах!


— Ошибаешься на этот счет, — хмыкнул он. — Когда тебя выписывают?


— Через два дня…


— Хорошо… — задумчиво протянул он. — В таком случае позвони Алене и предупреди, что сегодня я заберу Сафину на весь вечер. Мы заедем с девочками в клинику, я договорюсь насчет анализа, — внутри у меня неприятно екнуло. — Я собираюсь проверить каждое твое слово. Если мое отцовство подтвердится, то твои планы выйти замуж сбудутся, но только не с Быстровым, а с совершенно другим человеком, потому что мои дети не будут расти без отца.


Роберт встал и нетвердой походкой подошел к двери, пока я ошеломленно смотрела в его спину, чувствуя как мир вертелся перед глазами с бешеной скоростью.

21

Полина


— Полина! — Быстров оказался в палате сразу же после того, как Шалмиов покинул ее стены.


В легкие и глаза словно насыпали песка. Закрыв руками глаза, я заплакала, потому что больше не могла сдерживаться. Все еще было даже хуже, чем я представляла. И после всего, что сказала Роберту, давящая тяжесть стала только сильнее. Раньше в моей жизни хотя бы намек был на порядок, а теперь царил полный хаос.


— Он обидел тебя? Что случилось? Я ведь говорил, нужно было гнать его в три шеи, а ты еще пыталась с ним любезничать! Полина, почему ты плачешь? Так, понятно… Я сейчас вернусь.


— Не нужно, — я схватила Пашу за руку, смотря на него заплаканными глазами. Только драк мне еще не хватало. — Прошу, не ходи за ним…


— Тогда рассказывай, почему ты плачешь! — гневно попросил он.


Господи… Упасть в глазах сразу двух мужчин за один день — это слишком! И я больше не смогу повторить все эти слова снова. Нет…


— Поверь, мои слезы заслужены. Я их заслужила. Я очень виновата перед Робертом. Не ходи за ним, прошу, — я не угадывала свой жалкий, дрожащий голос. — Он меня не обижал, не трогал. Просто… побудь немного со мной, — я потянула Пашу не себя, усаживая рядом, пряча лицо на его груди.


Я понимала, что нужно сразу во всем ему признаться, рассказать, что Шалимов отец Сафины, но не могла. Не сегодня. Пока будут готовиться результаты теста, я соберусь с силами.


— Полька, — выдохнул он, и обнял меня. — Всю душу ты мне вытащила. Я не узнаю тебя. Ты как вернулась из Казани, сама не своя ходишь, — удрученно заметил он. — И Шалимов этот… Что ему нужно от тебя? Зачем ты терпишь его?


Я ничего не ответила. Вдыхала такой знакомый и любимый аромат туалетной воды в легкие, и дрожала в кольце Пашиных рук.


— Давай, я попрошу медсестру, чтобы вколола тебе успокоительное? Перестань плакать и трястись. Поля, — он заставил меня посмотреть ему в лицо. Стер мокрые дорожки с моих щек, и покачал головой.


Все эти слезы были последствиями шока. Я ведь не думала, что Роберт придет сегодня ко мне в палату с подобными заявлениями. Медсестра пришла через пять минут. Сделала мне укол, а Паша снова присел на кровать и гладил рукой по спине, пока я не провалилась в спасательное забытье.


Проснулась я уже когда в палате было темно. Потянулась к телефону и увидела несколько пропущенных от Алены и Шалимова. Сколько я спала? С ужасом отметив, что прошло почти семь часов, я набрала подруге сообщение, а она тут же перезвонила.


— Как Мышка? Она дома? — быстро спросила я.


— Эй потише, что за паника в голосе? В порядке все с Мышкой. Дома она. А ты почему не отвечала? Я тебе весь телефон вечером побила. И немного удивлена… — обиженно заявила Алена. — Ты вроде как собиралась не подпускать Шалимова к себе и ребенку, а он сегодня приезжал за Сафиной! Я оказалась в неловком положении…


— Боже… — выдохнула я, чувствуя, как спина стала влажной, а на меня накатила новая волна паники.


— Да, вечером приезжал со своей нянькой. Соской этой молодой. И Дамира была с ними. Но Мышку я ему не отдала. Ты на звонки не отвечала, поэтому…


— Он собирался отвезти девочек в клинику и провести тест ДНК, — перебила я подругу, сглотнув огромный ком в горле.


— Что? — произнесла Алена, а в телефон повисла зловещая тишина.


Ведь изначально же чувствовала, что ни чем хорошим это все не закончится для нас с Сафиной…


— Да, ты не ослышалась. Он был сегодня у меня. И знает, что Сафина его дочь. Правда, не поверил мне. Подумал, что она от его отца… А не отвечала я тебе, потому что после его ухода мне вкололи успокоительное, и я заснула.


— Полина, что значит знает? Так он приезжал, чтобы отвезти детей и провести анализ ДНК? Я правильно сделала, что не отдала ее?


— Да. Думаю, что правильно. Пусть подождет моей выписки и мы вместе съездим в клинику. Шалимов хочет проверить мои слова. Убедиться, что Мышку я родила от него, а не от его отца, — рассмеялась я, чувствуя, что снова близка к истерике, потому что не представляла, как буду жить с ним под одной крышей, если он не пошутил про брак. Это было… противоестественно.


— Кошмар какой-то. Ничего не понимаю. Он ничего не сказал про клинику. Хмурый был, неразговорчивый, но мало ли… Карим тоже бывает таким, когда сильно устает на работе.


— Мне страшно, Алена… Роберт смотрел на меня сегодня такими глазами, что на мгновение я подумала, что передо мной стоит Рустам Альбертович. Этот монстр, который разрушил жизнь нашей семьи…


— Так, успокойся, Полина. Теперь нужно как-то искать выход из сложившейся ситуации. Находить компромисс. Понимаешь? Думай о том, что у Мышки есть отец и он ей никогда не навредит. А то, что Роберт смотрел на тебя страшными глазами вполне естественно. Не каждый день он узнает подобные новости. Я завтра заеду к тебе. Держись, слышишь? — я всхлипнула в телефон. — Сафину не привозить пока?


— Привозить! Обязательно привозить! Я не знаю, что придумает этот сумасшедший, когда получит на руки результаты теста. Она сказал мне… Сказал, что его ребенок не будет расти без отца, а о свадьбе с Быстровым я могу теперь забыть…


— Это было сказано в сердцах. На эмоциях. Вы сейчас все успокоитесь и найдете правильное для всех решение. Не накручивай себя.


В голове вдруг проскользнула отчаянная мысль, взять ребенка и сбежать из города, но далеко ли я убегу? И какой в этом теперь был смысл? Все же следовало послушать Алену и взять себя в руки, успокоиться. Я давно сама принимала все решения относительно нас с Сафиной, а делать выбор за нас и впредь никому не позволю. Если, конечно, вопрос не встанет ребром…


Два дня прошли, как в тумане. Я каждый раз вздрагивала, когда открывалась дверь в палату или звонил телефон. Это ожидание сводило с ума. Мысли о Шалимове не давали мне покоя.


— Ну что? Ты готова? — Паша взял мою сумку в руки и окинул палату быстрым взглядом.


— Да, — я кивнула и направилась за ним, предчувствуя, что уже этим вечером Роберт появится на пороге нашей квартиры с Мышкой.


Наверное он специально выжидал время, чтобы потом нанести сокрушительный удар…


— Я знаешь, что подумал? — улыбнулся Паша. — Нужно сообщить на работе о нашей помолвке и обрадовать коллектив. А то в последнее время слухов столько ходит… Шуму я знатно наделал после того несчастья на стройке.


— Паша, — я поджала губы и взяла его за руку, когда мы сели в машину. — Прежде чем ты решишься сделать какие-либо заявления на работе и строить планы на наше будущее, я должна тебе в чем-то признаться… — я спокойно посмотрела на его настороженное лицо.


Наступать на те же грабли я не хотела. От Роберта не убудет вывалить Паше в лоб всю правду. Но если я мягко все преподнесу, то Шалимов выбирать выражения не будет.


— Да, сладкая. Расскажи мне, что тебя тревожит, я ведь вижу, как ты мучаешься.


— Когда-то ты спрашивал у меня кто отец Сафины, помнишь? Я ответила, что это был мужчина восточных кровей, — Паша нахмурился, посмотрев на меня внимательным взглядом, а я, набрав в легкие воздуха, продолжила: — И сказала, что он бросил нас, когда сообщила ему о беременности… Так вот я солгала тебе и умолчала об одном нюансе: нас никто не бросал. Я скрыла беременность и ребенка…


— Хочешь сказать, что отец Сафины Шалимов? — он выглядел так, будто его приложили чем-то тяжелым по голове.


Я поджала губы и опустила глаза. Это было выше моих сил смотреть на него в эту минуту. Паша всегда был очень проницательным человеком.


— Да, это Роберт, — мне стоило огромного труда выговорить это имя, потому что горло перехватил спазм.