— Торопишься? Может быть, я подвезу? — предложил он.

— Павел Андреевич… — я покосилась в сторону охранника. — Да, тороплюсь…

Мы вышли на улицу и я немного расслабилась.

— Паш, у меня через час поезд. Ты ведь сам подписывал вчера приказ… — тихо произнесла я, посмотрев на мужчину снизу вверх.

— Подписывал, — кивнул он. — Только это было вчера, — он добродушно улыбнулся. — А сегодня у меня действительно уважительная и серьезная причина тебя подвезти.

— В другой раз. За мной приехала машина, — я кивнула в сторону такси, которое стояло на парковке. — А тебе добираться домой в другую сторону…

— Поля, — хмыкнул он. — Никакого простора для романтики, — Паша укоризненно покачал головой. — Ладно, в таком случае я не отниму у тебя много времени, — серьезно продолжил он. — На следующий неделе у нас внеочередной совет директоров и встреча с застройщиками. «Мединдустрия» собирается расширять сеть клиник. Ты в нашей команде молодое и незадействованное звено. Мирзоев хорошо ко мне относится, мы вместе с ним распределяем своих людей и закрепляем за каждой клиникой. Хочу предложить ему твою кандидатуру. Пора расти вверх, строить карьеру. Что скажешь?

— Предлагаешь мне возглавить новый проект? — удивилась я.

— Именно. И не говори сразу нет. Скажи, что подумаешь.

Выбранная профессия меня полностью устраивала, менять я ничего не хотела, как и взваливать на свои плечи дополнительную ответственность, связанную с бумажной волокитой и руководством клиники. Свое призвание я видела в совершенно других вещах.

— Я подумаю, — но все же отказывать сразу не решилась. Такие предложения выпадают раз в жизни, а я так мечтала дать Сафине все самое лучшее.

— Думай, Полина. Может быть все же я отвезу тебя на вокзал? — он кивнул в сторону своего седана представительского класса. — Я соскучился по тебе… А ты всю неделю ходишь пасмурная. Что-то случилось? Это из-за болезни Сафины? Как она?

Если бы не сотрудники клиники, которые выходили из здания в это мгновение, я бы попросила Пашу меня крепко обнять.

— Нет, спасибо, я лучше правда сегодня на такси… — отрицательно качнула головой.

И про Кристину я обязательно расскажу Паше, но потом. Сейчас я не готова говорить с ним на эту тему без комка в горле и слез в глазах. И ни с кем не готова. Слишком свежи эмоции для таких разговоров.

— Когда вернешься, сходим все вместе в парк? Сафине вроде понравилась наша прошлая вылазка?

— Мы подумаем над твоим предложением, — Паша расплылся в улыбке, а его зеленые глаза заблестели. — До встречи, — я направилась к машине, которая ждала меня на парковке, вспомнив нашу недавнюю прогулку. Быстров и Сафина, кажется, и впрямь нашли друг с другом общий язык, и почему бы нам еще раз не согласиться провести с ним вечер?


С вокзала я отправилась прямиком в отель, который забронировала накануне в интернете. В родном городе я не была два года. Тогда же, два года назад, мы последний раз виделись с сестрой, а я за последние пять лет потеряла трех близких людей, и теперь внутри все сжималось от боли, когда я думала о том, что мы с Сафиной остались одни.

Я раскладывала одежду из сумки на полки в шкафу, когда на мой телефон позвонила Алена.

— Привет, как дела? — бодрым голосом спросила она. — Как Мышка? Ты уже на месте?

Меня насторожил ее последний вопрос, я отвлеклась от вещей и присела на край двуспальной кровати.

— Все хорошо. Сафине лучше. Я только недавно сошла с поезда, — покрутив в руках теплый джемпер, который положила на всякий случай, бросила обратно в сумку.

Вещей я взяла мало, можно было оставить все как есть и ничего не разбирать, но мне хотелось чем-то заняться, чтобы не думать без конца о Кристине и отвлечься от этих мыслей.

— Какие планы на день? — продолжила Алена допрос.

— Думаю, прогуляться немного… — я перевела взгляд в окно. — Погода стоит шикарная, а я давно хотела съездить в центр, к нашему старому дому. Завтра поеду на кладбище. Сегодня чисто психологически не смогу на это решиться. Тяжело…

И я понимала почему оттягивала этот момент. Потому что в мыслях представляла Кристину до сих пор живой.

— Роберт… Он тебе не звонил? — тихо, почти шепотом спросила Алена.

— Он знает мой номер? — удивилась я. — Спрашивал его у Карима? — сердце оборвалась в груди.

Стоит ненадолго забыть о мужчине…

— Нет. Успокойся. Я просто спросила. Твоего номера ему никто не давал, — спокойным голосом заверила меня Алена.

— Это хорошо… Ты же знаешь, как я боюсь с ним встречаться. Ни к чему это.

— В общем, я не хотела говорить, но наверное стоит: Роберт сейчас в Казани.

— Что?! — я чуть не выронила телефон из рук.

— Да, подслушала утром случайно разговор Карима, потому и звоню. Шалимов пробудет несколько дней в городе, а потом вернется в Питер. Так что ты поаккуратнее со своими прогулками, — предостерегла Алена.

— Как же вовремя… — со вздохом отозвалась я и уставилась перед собой невидящим взглядом.

Не мог он подождать несколько дней и провести их в Питере? Вероятность, что мы встретимся была крайне мала, но нехорошее предчувствие надвигающейся катастрофы теперь не отпускало меня.

6

Полина

Остаток дня пролетел незаметно. Я позвонила домой, сходила покушать в кафе, прогулялась по любимым улочкам. В родном городе все было до боли знакомо: живописные пейзажи, красивая набережная, дом, в котором я выросла, а теперь в нем жили чужие люди… Никаких признаков кроме воспоминаний, что это все имело место в моей жизни.

Я вернулась в номер поздно вечером, и сразу же легла спать. А перед тем как заснуть, решила, что, если мы с Робертом вдруг встретимся еще раз, то постараюсь взять себя в руки, и выяснить у него, почему он ничего не сказал мне о дочке. Неужели посчитал, что я не достойна об этом знать, если не общалась с сестрой?

На следующий день я проснулась около полудня. За окном стояла дымка, а в комнате было темно. Я быстро собралась, оделась потеплее и спустилась вниз, когда за мной приехало такси.

— Подождете полчаса? Я заплачу сколько скажете, — обратилась к водителю, когда он остановил машину у ворот кладбища.

— Да, подожду, — кивнул он, и заглушил двигатель.

Поблагодарив мужчину, я вышла из машины. На улице было пасмурно, срывался дождь, а холодный ветер пробирал до костей. Джемпер, который я бросила в сумку, думая, что не пригодится, был одет под пальто, но все равно не согревал. А может быть я дрожала вовсе не от холода? А потому что до сих пор отказывалась верить в то, что Кристины больше нет, боялась увидеть ее могилу и посмотреть этой правде в глаза? Ее смерть казалась каким-то плохим сном или жестоким розыгрышем…

Наверное лишь в такие моменты начинаешь задумываться, что жизнь может оборваться в самый непредсказуемый момент. И от этого в груди только больнее, потому что ничего нельзя изменить, даже банально поговорить с тем, кто когда-то был очень дорог. Никогда… Какое страшное слово! Глаза словно обожгло кислотой, когда я увидела черное надгробие с именем сестры. Я много времени держалась, не давала волю слезам, а сейчас плакала и не могла остановиться. Невыносимый груз потери тянул меня в глубины отчаяния.

Почувствовав чье-то присутствие за спиной, я резко повернула голову, и сквозь пелену слез заметила Роберта. Схватившись окоченевшими пальцами за железную ограду, я смотрела на букет цветов в его руках, перевязанных черной лентой, и не могла отвести глаз от ярко-красных бутонов.

— Как знал, что встречу тебя здесь сегодня, — сказал он холодным голосом, когда приблизился.

Положил красивые и яркие цветы на черный мемориал, и, вложив руки в карманы пальто, замолчал, словно о чем-то размышляя. Мы стояли какое-то время в полной тишине. Может быть муж сестры злился, что я находилась здесь? В прошлый раз я отчетливо уловила исходящее от него напряжение. А в этот меньше его не стало.

Когда я почувствовала силы говорить, то спросила ровным и спокойным голосом:

— Почему ты ничего не сказал о ребенке в прошлый раз?

Сердце гулко забилось в груди, казалось еще чуть-чуть и оно проломит ребра. Когда-то с Кристиной мы решились на ужасную авантюру, а эта ошибка тяжким грузом лежала на моих плечах все пять лет.

— Что бы это изменило? — ответил он вопросом на вопрос. — С трудом верится, что это для тебя имеет хоть какое-то значение.

— Имеет значение, Роберт. Я бы с большим желанием познакомилась с крохой. То, что мы с сестрой редко общались не говорит о том, что были друг другу безразличны! Если бы это было так, то я бы не приехала…

Я не удержалась и посмотрела ему в лицо. В горящем взгляде появилась тень сомнения.

— Правда хочешь ее увидеть? — спросил он. — Зачем?

Я не могла объяснить ему этого, да и не уверена, что он бы понял.

— Она… С ней все в порядке? Она здорова?

— Она родилась раньше срока, легкие не раскрылись. Но сейчас дочь чувствует себя хорошо. Когда Дамиру выпишут, я найму для нее няню. Мать слишком стара, чтобы ухаживать за младенцем.

Не знаю почему, но я снова заплакала. Стоит только начать и остановиться уже невозможно. Я почему-то вспомнила, как маленькими девочками мать с отцом привели нас в такой же серый и непогожий день, как этот, на кладбище к дедушке и бабушке. Была грязь, мы держались с Кристиной за руки, я лишь на секунду выпустила ее руку из своей, поправить упавший локон волос, а в следующее мгновение споткнулась, и упала лицом на железную ограду. Я рассекла переносицу, каким-то чудом не лишилась зрения. Остался небольшой шрам над бровью, который, если не присматриваться, то почти не заметен. Но я до сих пор помнила, как Кристина не отходила от меня ни на шаг все две недели, что я лежала дома и мне не разрешали вставать. Мама читала нам вслух книжки, а сестра держала меня за руку, и гладила по ней. С нежностью, с любовью, с трепетом… Разве о таком возможно забыть? Если бы Роберт только знал, что творилось у меня в душе!