— Я о тебе беспокоюсь, Аня. Ты молода, много чего себе накрутила, видишь все в черном свете, когда на самом деле не все так трагично.

— Я поняла, — я действительно поняла Никиту, но впервые мне хочется самостоятельности, хочется самой важное сделать для своего ребенка. Этого не произношу, улыбаюсь.

— Я позвоню, Ване, договорюсь с ним о встрече.

— Вот и умничка, — обнимает меня за плечи, притягивает к груди, целует в макушку. Совесть неприятно скребется, напоминая мне, что Никита действительно делает все мне во благо, а я… А я молчу о своем решении.

* * *

Стою в дверном проеме, улыбаюсь. Паша проснулся самый первый и, разбудив всех, потребовал срочно посмотреть подарки. Никита сдержал свое обещание: купил щенка для сына. Ему удалось хранить сюрприз до конца. Соседка любезно согласилась на передержку.

— Аня! Смотри! — Паша прижимает к себе щенка, поворачивается ко мне с восторженным выражением лица. — Дед Мороз существует! Я ему писал, что хочу щенка! — смеется, когда ошалевший щенок начинает тыкаться мокрым носом ему в лицо. — Баб, что тебе Дед Мороз принес?

— Мне Дед Мороз подарил хлебопечку, — Полина Сергеевна радостно хлопает в ладошки, я смотрю на Деда Мороза, который скромно стоит рядом, довольный реакций своих родных.

— Пап, тебе подарок, — Паша через Полину Сергеевну передает Никите подарок. Тот делает удивленный вид, играет радостное предвкушение. Себе он дарит новый планшет. Встречаемся глазами.

— Старый я разбил, пришлось срочно Деду Морозу писать письмо и требовать себе подарок.

— Какой оперативный штат у Деда Мороза, сразу среагировал на запрос, — Полина Сергеевна заговорщически улыбается.

— Ань, смотри, тебе тоже Дед Мороз принес подарок! — Паша, держа под животом щенка, несет мне небольшую коробочку. Я вопросительно вскидываю бровь, Никита ухмыляется. Интересно, что он мне решил подарить? Судя по размерам, что-то небольшое. В голову ничего не приходит, поэтому я с большим азартом, сдерживаясь от резких движений, распаковываю подарок. Бархатная коробочка. Осторожно открываю, задерживаю дыхание. На белой атласной подушечке лежит золотая подвеска цепочкой. Вскидываю на Никиту глаза, он смотрит на меня сквозь ресницы: внимательно, пытливо. Вновь смотрю на подвеску, осторожно трогаю его пальцем. Мне не нужно объяснять значение. Все понятно без слов. Украшение в виде сердечного ритма.

27 глава Аня

Аня

— Вань, я скажу сразу, у меня тоже есть один врач на примете, — смотрю на друга Никиты серьезно, он тоже не улыбается, хотя любит пошутить и посмеяться.

— Я готов услышать его имя, если знаю, скажу стоит тратить на него свое время или нет.

— Это Федоров Борис Романович.

— О как, к нему я и планировал тебя направить.

— Правда? — не верю, что бывают такие совпадения, но Ваня не станет врать в таком щепетильном вопросе. Я очень нервничала перед встречей, от моих переживаний малыш затих, иногда подавал признаки жизни, чтобы не волновалась, но бока не растягивал. Никита три дня назад уехал, я пообещала ему, что встречусь с Ваней, что схожу на прием к выбранному им врачу, все расскажу и покажу свои результаты узи и заключения. При этом твердо была нацелена самой еще сходить к врачу, которого мне посоветовали девочки на форуме, и тут такое совпадение.

— Да, Борис Романович очень хороший врач, к нему попасть просто так нереально. Все врачи стараются своих родственников пристроить к нему, особенно у кого проблемы, потому что он врач от Бога.

— Мне девочки тоже об этом говорили, что нужно только к нему идти и никуда больше.

— Вот и отлично. Я с ним по поводу тебя уже разговаривал, сегодня в три он будет тебя ждать в своем частном кабинете, — Ваня протягивает мне визитку, внимательно читаю адрес. — Все будет хорошо, Ань. Теперь точно.

— Я тоже так думаю, — впервые за долгое время я улыбаюсь с радостью. Впервые верю, что солнце над моей головой вот-вот выглянет из-за грозных туч.

Интуитивно я верю, что с моим малышом все хорошо. Не смотря на узи, на заключения врачей, консультаций, я безнадежно верю, что у моего сына будет здоровое сердечко. Возможно, сейчас есть какие-то погрешности, но на форумах писали мамы с детками, у которых тоже такой диагноз ставили, что по итогу ничего не подтвердилось.

Я еду к Борису Романовичу на подъеме. Улыбаюсь каждому встречному, мне улыбаются в ответ. В клинике меня просят немного подождать, через пять минут улыбчивая администратор Яна называет мне кабинет.

— Добрый день, Борис Романович, — в кабинете светло, прохладно и врач смотрит на меня поверх очков с еле заметной улыбкой. С первого взгляда я ему верю. Невозможно, глядя в эти доброжелательные глаза, не довериться.

— Добрый день, Аня. Присаживайтесь, — он жестом приглашает меня сесть на стул. — Как настроение? Как самочувствие?

— Все хорошо и чувствую себя замечательно.

— Вот и славно. Иван Петрович сказал, что у вас особый случай.

— Да, — улыбка на губах немного тускнеет, но беру себя в руки. — Ребенку внутриутробно поставили порок сердца. Делали несколько узи, консультировались с кардиологами, все говорят, что 80 % это действительно так.

— Но есть 20 % и они нас обнадеживают. Карточка ваша с вами?

— Да, конечно, — протягиваю врачу карточку, Борис Романович сразу же углубляется в изучение, а я терпеливо и нервно жду его решения.

В январе нам уже тридцать недель, Полина Сергеевна ненавязчиво интересует у меня, когда будем покупать приданое малышу, пол ведь известен. Я отшучиваюсь, не разрешаю ничего приобретать, сама хожу по магазинам и только присматриваюсь. Теперь мне хочется для сына новую коляску, красивую кроватку с набором, модную одежку. Всю свою зарплату берегу и не трачусь. Никита ежемесячно кидает мне на карту определенную сумму денег на личные нужды, ее тоже стараюсь на ерунду не спускать. С этих денег я покупаю Пашке какие-то лакомства, еще Бузе.

Он назвал щенка странным именем, но Бузя очень охотно его принял. Кстати, щенок больше всех ластится к Никите, хоть тот вечно на него фыркает. Именно Бузя первый бежит встречать его с работы.

Еще очень ценное для меня событие: Паша не смотрит теперь на меня сердито. Он после Нового года изменил свое поведение по отношению ко мне. Помогает по дому, иногда сам бегает в магазин за продуктами, если я его прошу. Просит почитать ему перед сном книжку, оказывается Марина ему всегда читала, когда была дома и в ясном уме. О болезни его мамы мы с ним не разговариваем.

Жизнь налаживается, осталось только родить сынишку.

— Я бы все же еще раз сделал узи. У меня возникли некоторые вопросы, — поднимает на меня глаза, я согласно киваю. О вреде давно уже забыла, это излучение во благо.

— Анализы я смотрю выровнялись.

— Да, стараюсь соблюдать диету, чтобы не было отеков и возникновения гестоза.

— Правильно. Пройдемте в соседний кабинет, если там сейчас свободно, сделаем узи.

— На кресле вы меня смотреть не будете?

— Сегодня нет, а вот при следующей встрече я вас осмотрю.

Мы идем в кабинет узи. Молодой парень и Борис Романович тихо между собой переговариваются. Когда включают на громкость сердцебиение сыночка, у меня у самой взволнованно, как у малыша, стучит сердце, синхронно отдавая удары. Прикусываю губу, смотрю на экран. Я не очень понимаю, где и что, но мне уже достаточно видеть кроху.

Узист делает паузу, улыбается мне. На экране сыночек замирает в профиль и начинает посасывать палец. Этот жест отдается мощным потоком тепла в области груди и неконтролируемо спускается вниз. Меня поймет только женщина, которая хоть раз носила под своим сердцем своего ребенка.

— Вытирайтесь, — мне протягивают салфетку, я вытираю гель с живота, с надеждой смотрю на задумчивого Бориса Романовича.

— Я проконсультируюсь с коллегами, все расскажу вам на следующем приеме, а пока вы можете идти домой, — врач ободряюще сжимает мне плечо, уходит. Я перевожу взгляд на молодого парня, который делал узи.

— А если честно? — шепотом спрашиваю.

— Я, конечно, не узкого профиля врач, но по показаниям есть небольшие погрешности, но это у многих детей наблюдается, как, например, не сразу зарастает перегородка между двумя желудочками. Все более точно вам скажут, когда ребенок появится на свет, а сейчас мы можем только предполагать.

— Вы меня немного утешили. Спасибо вам большое.

В приподнятом настроение выхожу из кабинета, улыбка не желает сползать с моего лица. Одеваюсь в куртку, которую купила через интернет три в одном, как и говорила Полине Сергеевне. Никита выслушал мои доводы, серьезно изучил присланную ссылку и дал добро на покупку.

Навстречу мне в клинику заходит пара. Он держит дверь перед девушкой, она горделиво заплывает в холл. Замедляю шаг. Улыбка застывает на губах.

Разбуди меня посреди ночи, вывези куда-то в общественное место, и если он там будет, я его узнаю. Шестым чувством, по повороту голову, по разлету бровей, по улыбке, которую когда-то каждый вечер он мне дарил.

Смотрю на девушку, опускаю взгляд на ее внушительный живот, который она не стесняется показывать. Обидные слезы жгут глаза. Взгляд перемещается с беременной на рядом идущего с ней мужчину. Он словно почувствовал на себе мой взгляд. Поднимает голову, замечает меня. Лицо бледнеет, как-то невпопад кивает головой. Смотрит мне в глаза, а потом на живот, который невозможно никак скрыть.

Не ожидала, что его встречу. Я перечеркнула прошлое, старательно и аккуратно выводила свое настоящее, оберегая все, что стало дорого и важным. Думала, что разлюбила, что после всего, что он мне наговорил, как он себя повел при последней встрече — никаких чувств к нему не может быть. Ан нет… Сердце тоскливо сжимается, ноет. Первая любовь оставляется последствия.