Валентина Кострова - Внеплановая беременность

— Никит…

— Я на работу. Вернусь после обеда.

Аня

Проснувшись утром, я решила, что в этот солнечный день прогуляюсь по столице. Планировала побывать на смотровой площадке перед МГУ. Потом съездить к старому Арбату. Планов было много, но все они немного сбились, когда я дернула на себя плохо закрытую дверку от ванной комнаты. Я уже тогда должна была насторожиться. Обнаженный сын Полины Сергеевной ввел меня ступор. И его гневный окрик подействовал на меня не хуже холодного душа.

Теперь с пылающими щеками сижу на кровати, смотрю в окно и не смею двигаться. Мне жутко стыдно за то, что увидела. А картинка все настойчивее и настойчивее всплывает перед глазами, волнуя и будоража без причины. Работая на черноморском побережье, полураздетых мужчин видела каждый день. Видела разных по комплектации, поэтому мускулистое тело Никиты хочешь-не хочешь, а привлечет к себе внимание. Он мускулистый, но его мускулы достигнуты не тренажерным залом. Вот Дима точно пыхтит в зале, усердно поднимая и опуская железки. Еще Дима всегда строго подсчитывал углеводы, белки и жиры, чтобы подсушивать себя. Никита вряд ли такой ерундой занимался. Опускаю глаза на свои сжатые кулаки. Я не должна их сравнивать.

— Аня, ты чай пить будешь? — в комнату, предварительно постучавшись, заходит Полина Сергеевна. Я испуганно на нее вскидываю глаза, но женщина ласково мне улыбается. — Если ты переживаешь по поводу Никиты, то он ушел.

— Ушел? — эхом переспрашиваю. — Куда ушел? — смутившись своему вопросу, поспешно добавляю — Извините.

— На работу. Он у меня геолог. Вечно находится в экспедициях.

— Да? — как это интересно. Я привыкла, что в основном все типа бизнесмены, офисные работники. Геолог — это необычно для нашего времени, я даже не уверена, что кто-то из моих одноклассников выбрал такую профессию. Юристы, менеджеры, работники госструктур, экономисты — да, эти направления пользуются спросом.

— Я всегда думала, что он у меня будет артистом. У него очень интересная внешность, харизма, у него потрясающий голос. Он мог сделать себе карьеру актера, певца, но жажда путешествовать по миру оказалась сильнее сцены.

— Звучит немного романтично.

— Все мы немного романтичны до определенного момента. Ладно, тебе чай заварить?

— Буду благодарна. Сейчас умоюсь, переоденусь и приду на кухню.

Полина Сергеевна оставляет меня. Я беру джинсы, футболку и юркаю мышкой в ванную. Смотрю на поврежденный замок. Интересно, его починят? Скорей всего да, чем нет. Я надеюсь, что починят. Не хотелось бы мне вновь оказать перед голым мужчиной, пусть и симпатичного.

Выдавливая на зубную щетку пасту, смотрю на черную зубную щетку, которая показательно выделяется на фоне белой и моей розовой. Принюхиваюсь, в ванной все еще пахнет мужским лосьоном. Запах приятный, не раздражающий и не вызывающий приступ тошноты. Смотрю на себя в зеркало, уголки губ опущены, в глазах застыла тоска. Что мне делать? Вновь молоточком бьется вопрос в висках. Тянуть долго нельзя, нужно определяться с будущим. А будущее туманно, как Альбион. Пока срок маленький, я смогу работать, смогу скрывать свое положение. Может мне повезет и малыш не будет крупный, тогда мне удастся скрыть беременность под видом внезапной полноты. Самый пик роста живота у меня выпадает как раз на период осени и зимы. По моим дилетантским подсчетам роды наступят в первый месяц весны. Значит у меня в запасе совсем мало времени.

Присаживаюсь на край ванны, смотрю перед собой. Вопрос с жильем самый острый. У меня нет финансовой подушки, чтобы позволить себе не думать о будущем. У меня нет парня, отца ребенка, который бы взял на себя часть важный вопросов. У меня нет благосклонных родителей, я даже уверена, что мама будет меня уговаривать сделать аборт, не губить свое будущее.

— Аня с тобой все хорошо? — раздается за дверью обеспокоенный голос Полины Сергеевны.

— Уже выхожу. — бодро отзываюсь, поспешно чищу зубы. Быстро расчесываюсь и заплетаю волосы в косу, щипаю себя за щеки, чтобы на бледной коже появилось подобие румянца.

На кухне вкусно пахнет. На столе меня уже ждет чашка чая, тарелка оладушек и варенье. Я не знаю, почему Полина Сергеевна так трепетно ко мне относится, но мне безумно приятна ее забота. Может быть я похожа на ее дочку, которая живет в другой стране.

— Садись, кушай. Глядя на тебя, вспоминаю свое театральное прошлое, когда невозможно было позволить себе лишний блинчик, чтобы тут же этот блинчик не вышел тебе боком.

— Вы сейчас в прекрасной форме, я не знаю, сколько вам лет, но выглядите очень классно! — без всякого лукавства делаю комплимент женщине, она снисходительно улыбается.

— Когда я была беременной Никитой, я поправилась на двадцать килограммов. Я думала моей карьере пришел конец. Никита родился очень крупным мальчиком. Ты, как будущая мать, — тут я давлюсь чаем, поспешно хватаю салфетку и прикладываю ее ко рту. Полина Сергеевна приподнимает брови. — Чего ты удивляешься? Все девушки рано или поздно рожают детей. Так вот, тебе нужно кушать, набирать вес, ты очень худенькая.

— У меня мама худенькая, ничего, родила меня, — скованно улыбаюсь, осторожно откусываю оладушек.

— Конечно, сейчас медицина более современная, девушки рожают с анестезией, некоторые рожают в воде, на мячах. Еще и с мужьями, они там лично по мне совершенно лишние. Тридцать пять лет назад, родив Никиту, вытерпев адскую боль, я решила, что больше никогда не повторю этот путь.

— Я бы хотела двоих. Мальчика и девочку. — улыбаюсь, Полина Сергеевна хмыкает. Конечно, я бы хотела, чтобы мой первый ребенок появился года через три, но бывает и такое: внеплановое зарождение жизни внутри тебя.

— Конечно, куда твои годы. Тебе восемнадцать вроде.

— Двадцать.

— И учишься в институте?

— Нет. — мотаю отрицательно головой. — Я после девятого класса пошла в техникум на повара-кондитера.

— Хорошая профессия, для жизни самое то. Твоему будущему мужу повезло. Наверное, он тебя уже заждался.

— Что? — сердце екает, я еле усидела на стуле, чтобы не вскочить на ноги и не кинуться к окну. Окна выходят во двор и все прекрасно видно с третьего этажа. Полина Сергеевна внимательно на меня смотрит, как учительница, прикидывая в уме степень моей готовности к уроку.

— Какой муж, — нервно смеюсь, встаю, собираю посуду. — Я приехала в Москву к близкому человеку, но выяснилось, что у нас не одна дорога. Так что я до конца недели побуду у вас, а потом поеду в родные края. Пока погуляю, хочу как можно больше увидеть все своими глазами.

— Нужно обязательно сходить в Третьяковскую галерею. Если ты не посетил галерею, считай, что не был в Москве. Попрошу Никиту купить нам билеты, давно это я в общество не выходила, хоть пыль со своих нарядов стряхну. Пойду ему позвоню, — Полина Сергеевна явно загорелась идей посетить галерею, даже не спросила хочу ли я туда идти, но и отказывать женщине мне как-то неудобно. Она так мила со мной, добра.

Аня

Выйдя из лифта, пытаюсь нащупать в боковом кармане ключи, удерживая в одной руке тяжелый пакет. Когда у меня нет настроения, я начинаю готовить. Вот и в этот раз мне захотелось сделать что-то мясное.

— Давайте помогу. — раздается за спиной мужской голос. Подпрыгиваю на месте от испуга, резко оборачиваюсь. Сзади оказывается стоит Никита. Он раздраженно сжимает в тонкую линию губы, забирает у меня пакет. Я против воли засматриваюсь на мужчину. Он сегодня одет в светло-голубую рубашку, правда, ворот расстегнут на две пуговицы, рукава закатаны до локтя; темные зауженные со стрелками брюки и лакированные туфли. От вчерашнего лесника ничего не осталось. Даже борода сбрита до модной щетины.

— Извините, я не слышала, как лифт подъехал.

— Я поднимался по лестнице. Открывайте дверь. — под его строгим взглядом темных глаз поспешно достаю ключи и открываю дверку. В прихожей вдвоем сразу становится очень тесно. Снимаю балетки, беру пакет из рук сына Полины Сергеевны. Самой женщины дома не оказывается, так как она час назад ушла в поликлинику.

Некоторое время прислушиваюсь, с волнением ожидая, что сейчас появится Никита. Поняв, что зря волнуюсь, расслабилась, с удовольствием включилась в готовку. Хочу сделать курицу с овощами и запечь ее в рукаве в духовке.

Пока нарезаю овощи, мысли то и дело возвращаются к Диме. Я не вытерпела и поехала вновь к бизнес-центру, где он работает. Не стала в этот раз искать с ним встречу, хватило прошлого унижения. Думала, что мне не удастся его увидеть и лучше бы ушла. Дима вышел из офиса с девушкой. Он ее обнимал, улыбался, девушка улыбалась в ответ. Даже со стороны было понятно, что между ними отношения.

Смахиваю слезы, шинкуя лук. Тешить себя иллюзиями нет смысла. Он не передумал и вряд ли думал. И все, что было между нами, для Димы оказалось летним приключением. Нужно думать, как быть. Решение позвонить родителям и признаться, далось непросто. Уверена, что не сразу мама и папа смирятся с появлением внука или внучки, но выхода у меня больше нет. Еще вариант сделать аборт, забыть и Диму, и это лето. Тогда никто никогда не узнает о том, что случилось. Как говорила тетя Люба, главный повар при гостинице, в которой я работала, внепланово залетают только дуры. Именно дурой, обманутой, наивной дурной сейчас себя и ощущала.

— Ай! — нож попадает по пальцу, рассекая кожу. Быстро засовываю палец в рот, чувствую на языке металлический вкус крови.

— Что случилось? — неожиданно возникает Никита. Я испуганно вскидываю на него глаза, будто застукал на месте преступления. Он в доли секунды оценивает обстановку, подходит к ящику возле окна, достает пластиковую коробку. Я замечаю в его руках бутылочку перекиси водорода, бинт. Разворачивается ко мне, держа бутылку, взглядом показывает мне подойти к раковине. Его движения точны, без суеты, а повязка на раненный палец из бинта заслуживает того, чтобы ее показывали ученикам на уроках ОБЖ.