— В конце месяц в одном доме культуры будет проходит осенняя ярмарка. Мы планируем продавать сладости ручной работы, полученные деньги переведем в дом малютки. Не хочешь принять участие?

— Я не умею делать конфеты.

— Ты можешь испечь печенья или пирог. Не обязательно конфеты.

— Я могу испечь печенье с апельсиновой начинкой.

— Будет замечательно. Я тебе всю информацию скину в вайбер.

Тепло улыбаюсь Оле, поражаясь ее энтузиазму и желанию помочь обездоленным детям. Тут задумываюсь, а смогла бы я взять из Дома малютки ребенка. Усыновить его и назвать своим. На прошлых выходных я смотрела одну передачу, там рассказывали о детях, от которых родители отказались в роддоме, или родителей лишили законных прав воспитывать. И смотря через экран в доверчивые глазки, полные надежды, что-то внутри меня перевернулось и обратно на место не встало.

И вот сейчас Олина идея не дает мне покоя. Я вновь и вновь прокручиваю в голове мысль о детях, которые находятся в казенных стенах. Вновь и вновь вспоминаю детей из передачи, в груди екает, и сердце болезненное сжимается. Мне хочется эту тему обсудить с Никитой. Последнее время я ему рассказываю все, что на душе. И он меня слушает, задает корректные и разумные вопросы, поддерживает мои идеи или находит разумные доводы в нецелесообразности моих внезапных идей.

Никита приходит домой поздно. Сегодня у него на работе были какие-то проверки, об этом он предупреждал. Пашка уже лежал в своей кровати, досматривал по телевизору мультики. Ровно в девять у него отбой.

— Ты выглядишь уставшим, — с нежностью смотрю, как мой любимый мужчина не спеша ужинает. Ему идет деловой стиль. Костюм, белая рубашка, галстук делают из него статусного мужчину.

— Правда устал. Рад, что завтра пятница. Как у тебя прошли занятия в университете?

— Нормально. Староста группы предложила поучаствовать в ярмарке, продавать сладости. Приготовлю имбирные печенья в форме листьев.

— Хорошая идея.

— Деньги с продажи переведут в Дом малютки. Оля волонтер нескольких организаций, Дом малютки одни из них.

— Это хорошо, что кого-то интересует судьба сирот.

— А ты бы смог взять ребенка из приюта? — задерживаю дыхание, испуганно смотрю на Никиту. Он поднимает на меня глаза, несколько секунд смотрит не мигая.

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Просто так, — смущенно опускаю взгляд, рассматриваю скатерть на столе. Есть между нами тайна. Для него маленькая, для меня очень огромная и личная. Врач-гинеколог сказал, что у меня очень сильно нарушен гормональный фон. Пережитый стресс все еще дает о себе знать. Мне теперь еще страшнее беременеть.

— Аня.

— Я недавно передачу смотрела. Там показывали детей, у которых нет родителей.

— И?

— Вот я и задалась вопросом, а есть ли люди, которые усыновляют детей просто так. Не ради выгоды, а потому что нашли отклик в себе. Посмотрев один раз в глаза этому ребенку.

— Ты думаешь не о том. Ты молода, здорова, у тебя есть муж, откуда эти мысли? — Никита сердится, он не повышает голос, но недовольство видно в глазах и опущенных уголках губ.

— А что если я так и не смогу себя пересилить? Ты не думал о том, что возможно у нас не будет детей.

— Еще и года нет, Ань, — тихо замечает, напоминая мне о самом ужасном периоде, который хочется забыть навсегда, а не получается. И знаю, что не зла напоминает, психолог советует мне принять прошлое, его итог, но никак… Каждый раз, возвращаясь мыслями назад, мое сердце перестает существовать, вместо него в груди бьется клубок боли, тоски и отчаянья. Я все еще не могу себя заставить сходить на могилу сына. Все еще глубоко во мне живет безумная мысль, что мой мальчик жив. Умом понимаю, что не так, а там, где разум не подвластен над эмоциями, моя крошка живет во мне.

— Ты торопишь события, — Никита встает из-за стола, относит посуду в раковину. — Неужели психолог не помогает? — оборачивается, я виновато опускаю глаза. Робко их поднимаю через минуту.

— Помогает, но не в том вопросе, о котором ты спрашиваешь.

— Я не смогу принять, — смотрит на меня серьезно, я не сразу понимаю, о чем он говорит. — Я не смогу принять ребенка. Если еще твоего сына я в конце концов полюбил, потому что он твой сын, то чужого со стороны — нет. Это очень большая ответственность. Тут со своим родным не знаешь, как себя вести.

— А если маленького, он ведь не будет помнить своих родителей, — шепчу, он поджимает губы, качает головой. Позиция Никиты мне понятно, но принятья ее не могу. Во мне все протестует.

— Надеюсь, ты меня услышала, Аня. Если не суждено нам иметь детей, значит нет, но из приюта брать ребенка я категорически против, — от его сухого тона мне становится не по себе. Я привыкла, что Никита разговаривает со мной ласково. Сейчас стоит передо мной, словно чужой.

— Я тебя услышала, — еле слышно произношу, разглядываю свои руки. Если не суждено мне еще раз прижать крохотное тельце к себе, значит так надо. Нужно просто смириться и не пытаться перепрыгнуть заявленную планку на жизнь.

46 глава Никита

Никита

— Никогда не слышала, чтобы бывшие были в хороших дружеских отношениях. Странно, что бывший мужик приезжает поздравлять бывшую жену со счастливым для нее днем, — Аня улыбается, под ее удивленным взглядом вытаскиваю из багажника букет цветов и подарочные пакеты.

— Я тоже не думал, что получится с Мариной дружить, но последний год доказал нам, что мы умеем отлично общаться, не тая обиды на прошлое. Готова? — внимательно окидываю жену взглядом, вижу, что Аня немного нервничает. На ее месте любая нервничала. Ведь не каждый день муж привозит к бывшей, чтобы поздравить с рождением дочери от нового мужа и вручить подарки. На самом деле у меня на эту встречу свои коварные планы.

— Я немного волнуюсь.

— Я рядом, — ободряюще улыбаюсь, вдвоем направляемся к входной двери дома. Первый нас встречаем Пашка со своим уже взрослым псом, от которого больше шума, чем толка.

— Папа! Аня! — сын скачет вокруг нас, мешая снять верхнюю одежду

Появляется Артур. Довольный, счастливый и кажется осознавший, как ему все же повезло с женой.

— Поздравляю, — пожимаю протянутую руку, улыбаюсь Артуру. — Каково осознавать себя папашей?

— Уже присматриваю ружье. Я уже готов отгонять любую особь мужского пола от дочери, если это не ее брат, — Артур взъерошивает Паше волосы, тот недовольно дергает головой. Пацан растет, запрещает с собой нежничать. А ведь был когда-то сладким малышом, пятки которого мы с Мариной зацеловали.

Аня стоит за моей спиной, я оборачиваюсь, взглядом прошу ее быть ко мне поближе, рядом, а не где-то сзади. Она робко шагает ко мне. Смотрит смущенно на Артура.

— Поздравляю вас с рождением дочери.

— Спасибо, — отвечает новый муж Марины. Сама Марина появляется через минуту. Широко улыбается. Выглядит шикарно после рождения малышки, главное — счастливой.

— Вау! Какие люди!

— Как-будто ты не знала, что мы приедем. Поздравляю мамочка, — вручаю ей букет и пакеты. Сразу же сует любопытный нос в подарки, довольно цокает языком. Аня расслабляется. Это она выбирала подарки: видеоняню и какие-то природные игрушки.

— Чего стоим, проходим, — Марина отдает букет появившейся девушке-помощнице, пакеты ставит на столик возле лестницы. Мы идем в столовую, где уже накрыт стол. Рассаживаемся, Аня садится возле меня.

Сначала разговор идет на отвлеченные темы, потом Марина переходит на детские темы. Я не исключал этого разговора, внимательно следил за реакцией Ани. Она сразу же при упоминании детей напряжено начинает улыбаться.

— Ну, а вы когда? — непосредственность бывшей жены иногда убивает, но в этот раз я ей даже благодарен, что она задает неудобные вопросы. Аня растерянно на меня смотрит, потом на Артура и Марину. Я не спешу с ответом, мне хочется, что Аня сама ответила. Заодно сам узнаю, когда.

— Как только, так сразу, — тихо подает голос девушка. — Нужно закончить университет.

— И сколько тебе еще учиться?

— Если не считать этот курс, то еще два года. Я поступила на ускоренную форму обучения. Пришлось сдавать некоторые предметы, которых у меня не было в колледже. Но все прошла успешно.

— Два года? — Марина похоже услышала только срок. В принципе о таком варианте развития событий я подозревал, был готов, потому что ни разочарования, ни злости во мне нет.

— Я не представляю, как совмещать учебу и маленького ребенка, — оправдывается Аня, я опускаю глаза, встретившись с вопросительным взглядом бывшей жены. Она в курсе о трагедии годичной давности.

— Правильно. Сначала получить диплом, потом уже ребенок. Нечего дите на няньках оставлять. Зато потом, когда учеба позади, а на руках младенец, полноценно оценишь это счастливое время, — Артур поддерживает Аню поднятием бокала с виной. Девушка скованно ему улыбается, а вот Марина явно недовольна.

— Пойдемте прогуляемся до зимнего сада. Нужно проверить нашу Веронику, — Марина жестоком заставляет Аню подняться, Артуру кто-то звонит на мобильник, он сразу же выходит. Пашка, поняв, что взрослые окончили обедать, несется из столовой. Судя по топоту ног и лап, поднялся на второй этаж. Одному сидеть неохота, поэтому я увязываюсь за женщинами.

Марина что-то тихо рассказывает Ане, та ее внимательно слушает, даже о чем-то спрашивает. Я не вслушиваюсь в их разговор, просто иду сзади и рассматриваю бывшую и нынешнюю жену. Не сравниваю.

Когда-то мне казалось, что Марина — это предел моих чувств. Ошибся, к счастью. То, что я испытываю к Ане сложно облечь в слова. Я просто растворяюсь в ее взгляде. Как пацан млею от ее нежности, от ее робких чувств, которых она старается открыто не проявлять. Чувствует себя виноватой. Это мне уже психолог сказал. Аня считает, что во всем случившемся полностью ее вина. Я с этим, конечно, не согласен.