— Хорошо, милая, будет тебе дочка.

48 глава Аня

Аня

Намазываю батон шоколадной пастой, сверху посыпаю соленым арахисом. Встречаюсь недоуменным взглядом Никиты. Паша, недолго думая, повторяет за мной. Темная бровь мужа ползет вверх.

— Напоминает сникерс, только соленый, — резюмирует мальчик, с удовольствием сминая бутерброд. — Попробуй, пап, очень вкусно.

— Воздержусь.

— А зря, — Пашка смешно кривляется, Никита сощуривает глаза, я смеюсь.

Мои мужчины собираются по своим делам: кто в школу, кто на работу. Я поправляю у Паши воротник рубашки, жилетку, успеваю его причесать, хоть он уворачивается. Никита чмокает меня в щеку.

— До вечера. Сегодня мама Пашку к себе заберет, так что никто тебе не будет мешать готовить очередной кондитерский шедевр.

— Мне итак никто не мешает. Хорошего рабочего дня, — я притягиваю за галстук Никиту к себе, с улыбкой целую. Паша недовольно сопит, закатывает глаза.

— Я подожду внизу, — бурчит и закрывает за собой дверь. Мы с Никитой смеемся, я прислоняюсь к дверному косяку и наблюдаю, как он одевается.

— Люблю, — шепчет мне в губы, еще раз быстро целует.

— Тоже люблю, — шепотом в ответ признаюсь, как только за ним закрывается дверь.

Постояв некоторое время, словно Никита еще должен вернуться, иду на кухню. «Очередной кондитерский шедевр» — бисквитный торт с очень вкусным сливочным кремом, красиво смазанный шоколадной глазурью и украшенный ягодами. Это подарок Полине Сергеевне. Завтра приезжает отец Никиты. Он иногда наведывается в столицу, захаживает к свекрови. Бывшие супруги поддерживают общение по телефону. Сам Никита к этому факту отнесся равнодушно. Для него отец как был чужим человеком, так и остался.

Что касается моих родителей, тут грустно. Я слетала домой. Увидеть неподвижного папу морально была не готова. Всю неделю пребывания в родном доме каждую ночь плакала. От язвительного мужчины, полного сил и жизни остались только живые глаза, которые зорко следили за каждым шагом. Он плохо говорил, его речь невозможно было понять с первого раза. При нем старалась не реветь, не причитать, не стонать. Судя по довольному блеску глаз, его эта линия поведения очень устроила.

Мама тоже превратилась в тень. Очень сильно похудела. Всегда виновато опускала глаза при разговоре, словно в моих и отцовских несчастьях есть ее вина. С ней я проговорила всю ночь. Спокойно рассказала без прикрас, что пережила, рассказала о Никите, Паше, о Марине. О ней был отдельный разговор. Мама очень удивилась, что бывшая жена моего мужа сыграла немаловажную роль для меня.

Марина сумела добиться гармонии в моей душе. Сейчас я не боялась мечтать о ребенке. С радостью возилась с Вероникой, чувствуя с этой девочкой невообразимую связь. К моему удивлению, Марина и Артур выбрали меня крестной для своей малышки. Теперь у меня есть любимая дочка, которая отвечает мне взаимностью со всей своей детской пылкостью.

Вернувшись в Москву, решила делать сладости на продажу: печь на заказы торты, капкейки, пирожные. Часть своего дохода спокойно отсылала маме. Она меня об этом не просила, но я считала, что обязана ее поддержать. Просила два раза в месяц нанимать людей, чтобы помогали по дому, во дворе, с отцом.

Мир выпечки, изготовление тортов меня очень сильно заинтересовало. С удовольствием работала с мастикой. У меня образовалась своя база клиентов, «сарафанное радио» — лучшая реклама, чем рекламы в соцсетях и брошюрах. Но это не значит, что я не использовала «Иснтаграм» для своего дела. Снимала видео процесс готовки тортов, делилась лайфхами. Как-то поймала себя на мысли, что в будущем мне бы хотелось иметь свою кондитерскую-кафе, куда бы приходили семьи для приятного времяпровождения.

Благодаря Никите, его поддержке я не боялась мечтать, озвучивать ему свои невероятные фантазии. В его глазах всегда находила отклик.

Поставив торт в холодильник, смотрю на время. Часы показывают шесть, через полчаса-час приедет Никита. Он у меня теперь начальник всех начальников. Никита не мечтал быть самым главным начальником. Его по-прежнему тянула свобода командировок в горы, равнины, где можно быть наедине с природой. Положительная работа его отдела привлекла внимание вышестоящего руководства. Они стали приглядываться к нему. Сделали предложение, он думал. Довольно долго думал, сомневался, порывался вообще уволиться, но в итоге здравый смысл взял над ним вверх. Паша растет, нужно думать о будущем сына.

— Я дома, — несется из прихожей.

— Я слышу, — делаю тише огонь на плите. Достаю посуду, расставляю все на столе, когда меня обнимаю сзади и утыкаются в шею. Нежно целует, поглаживает ладонями мой живот.

— Ты вкусно пахнешь.

— Весь день возилась с тортом. Ты голоден? — разворачиваюсь в его руках, попадаю в плен карих глаз и сладких губ. На время забываю об ужине на плите. Есть только он, мой самый неповторимый мужчина, от которого я у меня подгибаются ноги и сбивается сердце с привычного ритма. Я не знаю, как можно любить сильнее, но люблю его так, что кажется умру от этого чувства внутри себя.

— Поужинал бы тобой, но боюсь желудок со мной не согласится, — чмокает в нос, с неохотой отстраняется.

— Мой руки и садись. Сейчас накормим тебя, — привстаю на цыпочках, целую в губы и уворачиваюсь от его рук в сторону плиты, хитро сверкнув глазами.

— Как прошел день? — заворачивает рукава рубашки, мое руки и садится за стол.

— На кухне. А у тебя?

— Купил маме подарок, — внезапно встает, я растерянно на него смотрю. Пожимаю плечами, раскладываю еду по тарелкам, сажусь на свое место. Возвращается с какой-то бумагой, протягивает мне. Хмурюсь, он подбадривает улыбкой. Вчитываюсь в текст. Три минуты у меня уходит на то, чтобы осмыслить прочитанное.

— Ты сумасшедший! — шепотом выражаю свои чувства, вскидываю на Никиту глаза.

— Ничего особенного. Пришлось, конечно, помудрить, как все правильно сделать, но результат я считаю получился шикарный.


— Ты ее об этом спрашивал?

— Она хотела, как и ты, домик возле моря. Я перебрал кучу вариантов, замучал риелтора, но своего добился. Продал эти две квартиры, купил дом в Геленджике для мамы и дом для нас в пригороде Москвы, — берет мою руку, подносит к губам. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Я в шоке. Как ты умудрился это все провернуть за нашими спинами?

— Мама знала. Она показывала квартиры, пока ты была на учебе или на курсах. Ань, — смотрит внимательно мне в глаза, я улыбаюсь, тянусь к нему. Целую в губы, смеюсь, опять читаю документ.

— Зачем нам дом? Можно было квартиру побольше.

— Я считаю, что для детей будет лучше дом, чем квартира.

— Да, ты прав, но Паше далеко ездить до школы, наверное.

— Я буду его по дороге отвозить в школу, которая есть неподалеку от поселка. Она тоже с очень хорошей программой, есть продленка. Может быть ты захочешь получить права, будешь его забирать, когда я не смогу. Думаю, тебе понравится жить в доме. Природа рядом, не море, конечно, но все же.

— На море будем ездить к Полине Сергеевне. Я до сих пор в шоке. Можно отметить, — встаю на ноги, достаю припрятанную для особого случая бутылку хорошего вина. Прихватываю два бокала, протягиваю вино Никите со штопором. Наполняет только один бокал, ставит бутылку, я вопросительно на него смотрю, мне наливает воду.

— Я сегодня «трезвый» водитель без прав?

— Нет. Думаю, что тебе не стоит пить вино. И вообще себя перетруждать.

— Почему? Я нормально себя чувствую.

— Это радует. Тебя ничего не беспокоит в последнее время? — серьезный тон напрягает, я задумываюсь, пытаясь понять, что он имеет ввиду. Ничего в голову не приходит. Вроде на самочувствие грех жаловаться, я бодра и на подъеме. Последнее время много ем, пью, но на мне это не сказывает, к радости.

— Нет.

— То есть ты считаешь нормальным есть сладкое и соленое одновременно?

— А что тут такого? — удивленно спрашиваю, не понимая к чему он клонит. Улыбается, перебирает мои пальчики, разглядывает их.

— В первую беременность у тебя тоже такие были вкусовые странности?

Задумываюсь. В первую беременность у меня был токсикоз на запахи, головокружение, отсутствие менструации. Прикрываю свободной рукой рот, смотря во все глаза на Никиту.

Цикл в последние месяцы скакал, как ненормальный. Один раз у меня не было месячных, я на радостях сделала тест, он оказался отрицательным. Обеспокоенная таким поворотом, записалась к врачу, который мне объяснил, что такое бывает. Назначили нужные уколы, цикл более-менее восстановился. Потом я закружилась в вихре своего нового хобби, жила одним днем, дыша полной грудью.

— Вряд ли, — отвечаю на немой вопрос Никиты. Он смотрит на меня так, словно не сомневается в своих предположениях, а я не верю. Я бы почувствовала. Я бы не пропустила тот самый момент, когда во мне зародилась жизнь.

— Давай поспорим. Если твое предположение не оправдается, ты покупаешь мне новую духовку. Учти, она очень дорогая, — протягиваю ладонь, предвкушая, как скоро у меня во владении окажется очень классная техника, которая позволит мне экспериментировать в приготовлении по своим рецептам.

— Если я окажусь прав, ты мне рожаешь еще одного ребенка, — его хитрая улыбка смешит, согласно киваю, сжимаю его ладонь. Никита разрубает наше пожатие, я вскакиваю на ноги. Один тест в ванной где-то в ящике валяется.

Закрываю дверь. Почти сразу нахожу упаковку. Десять минут нервного ожидания на краю ванны. Сгрызаю до основания ногти. Как только положенное время истекает, дрожащей рукой беру тест.

Две полоски.

Две яркие полоски.

Вылетаю из ванной, сжимая тест в кулаке, неверующе смотрю на улыбающегося Никиту. Вплотную к нему подхожу, не знаю, как сказать. Слова от шока застревают у меня в горле, мешая говорить, дышать.