Я: Где ты?


Микайла: Я уже думала, что ты не ответишь.


Я: Где ты, чёрт возьми, Микайла?


Блядь, я знал, что отвечать ей не было правильным решением, но мне нужно было освобождение, нужно было почувствовать что-то иное, кроме как клубок эмоций, курсирующих во мне.

Я посмотрел на дверь Чесни в последний раз прежде, чем уехать. Знал ведь, что для неё я был не лучшим вариантом.

Кого я обманываю? Я никогда и ни для кого не буду хорошим вариантом.


Микайла: У кого-то сегодня нервишки шалят? Я дома.


Я: Уже в пути.


Микайла: Буду ждать и готовиться. Дверь открыта. Хо.


Бросив телефон на пассажирское сидение, я выехал с парковки и направился к дому Микайлы.

Въезжая на подъездную дорожку, я заметил свет лампы на окне её спальни. Выталкивая все мысли о Чесни из своей головы, я направился внутрь.

Пока шёл по дому, запах дешёвых ароматических палочек и слишком приторный аромат духов врезался в мои носовые рецепторы. Обычно мне это нравилось, но в этот раз меня начало тошнить от него.

В спальне Микайла уже лежала на кровати полностью голая и ждала. Увидев меня, она встала и подошла ко мне. Потянулась вверх и провела руками по моей груди, потом по спине, пока не обняла меня ими.

— Много времени прошло, незнакомец, — промурлыкала она, целуя мою шею, когда расстегнула рубашку моей униформы и скользнула ею по моим рукам. — Где ты был? Я слышала, ты подружился с одной из новеньких. — Она рассмеялась, словно эта идея была смехотворной.

Даже говорить с ней не мог. Она не имела права поднимать тему Чесни.

Она толкнула меня на кресло позади меня и оседлала. Накрыла мои губы своими, но перед глазами всплыло лицо Чесни — она, лежащая там на земле после того, как Лиам лапал её, тревога на её лице, когда она прикоснулась к моей брови, слёзы в её глазах, когда я покинул её общежитие менее часа назад.

Какого хера я делаю?

Меня охватило смущение, и впервые в жизни, Микайла вызывала у меня отвращение. Запах её духов, ощущение её губ на моих — ничего не чувствовалось так, как должно. Всё в ней было неправильным. Быть с ней здесь заставляло мой желудок сворачиваться узлами, и меня начинало физически тошнить.

— Я не могу сделать этого, — прорычал я, разрывая поцелуй и сталкивая её с моих колен.

— Конечно, можешь, — пропела она. — Ты нужен мне сегодня ночью, Зейн. Мне нужно это, — она потёрла мои бёдра, когда упала на колени передо мной. — Давай же, детка.

Блядь! Нахер, я не могу!

Я встал, схватил свою рубашку, и направился к парадной двери.

— Пока, Микайла, — угрюмо бросил я.

Шокированный взгляд на её лице напомнил мне, насколько я запутался. Я никогда прежде её не отвергал.

Я знал, что мне нужно было сделать, когда вытащил телефон


Я: Ты проснулась?


Чесни: Нет.


Эта девушка заставила меня смеяться в независимости от того, как ужасно я чувствовал себя после своих действий.

Показав свои документы охраннику у въездных ворот, я поспешил проехать к общежитию Чесни. Не мог поехать домой, зная, в каком состоянии оставил её ранее.

Когда припарковался, в её комнате свет не горел. Было очень поздно, так что я подумал просто отправиться домой, но знал, что не смогу уснуть, пока не скажу Чесни, что на самом деле чувствую к ней. Она заслуживает знать правду, и я наконец-то знал, чего хотел.

Я негромко постучал, прижимаясь ухом к двери, чтобы расслышать движение внутри. Ничего.

— Чесни, пожалуйста, открой дверь, — прошептал я, пытаясь не потревожить кого-то в здании.

— Уходи, Зейн.

— Уйду после того, как ты впустишь меня, чтобы мы могли поговорить. Пожалуйста, — я почти не понимал, что задержал дыхание, пока не увидел свет в щели.

Она немножко приотворила дверь. Глаза Чесни были опухшими и красными от слёз.

— Чего ты хочешь?

Именно я сделал с ней это, напомнил я себе, чувствуя себя ещё хуже. Когда я не ответил, она почти закрыла дверь у меня перед носом, но я протянул руку, чтобы остановить её.

— Подожди, впусти меня. Прошу.

Чесни прищурилась, выглядя подозрительной.

Я поднял руку показывая пять пальцев.

— Пять минут, и я оставлю тебя в покое.

— Ладно, но, если ты собираешься усложнить всё ещё больше, чем уже есть, забудь об этом и возвращайся домой.

— Ладно, весьма справедливо, — ответил я, входя в её комнату и закрывая за собой дверь.

Лучше начинайте считать.


ЧЕСНИ


Я почти проигнорировала его голос за дверью, но он звучал так искренне. Я должна была оставить его там, снаружи, выставив идиотом. Он заслужил это, но, казалось, даже после всего, через что я прошла, я всё равно осталась мягкой.

Так мне и надо.

Подойдя к кровати, опустилась на неё и прижала подушку к груди, ожидая, когда Зейн начнёт говорить.

Он нервно мерял пол шагами, пытаясь сформулировать свои мысли. Наконец-то он остановился и опустился на колени передо мной.

— Чесни, я знаю, уйдя ранее, я сказал тебе то, что причинило тебе боль. Я поступил с тобой по-свински, а ты этого не заслуживаешь. Сейчас я вернулся, чтобы сказать тебе, что я… знаю на самом деле, что чувствую к тебе. И я был слишком трусливым сопляком, чтобы признать это.

Зейн взял мои руки в свои и продолжил:

— Наверное, я и сейчас всё просру, но, если ещё не слишком поздно, я бы хотел доказать, что хочу дать нам шанс. Хочу увидеть, куда это заведёт, даже если это пугает меня до усрачки. Нравится мне это или нет, так выбрало моё сердце, — сказал он. Затем подождал моего ответа, ища мои глаза.

Я посмотрела на часы.

— Что заставило тебя изменить решение за час?

Зейн выпустил выдох.

— Ни одна другая женщина не может меня заставить чувствовать то, что заставляешь чувствовать ты. Твоё лицо — единственная вещь, которую я вижу, когда закрываю глаза. Запах твоих духов — всё, что когда-либо хочу вдыхать. Ощущение твоих губ на моих — таких настойчивых и требующих — то, чего я хочу. Никого другого. Только тебя.

Ну, разве это не самая романтическая вещь, которую я когда-либо слышала.

— Чесни, я знаю, чего теперь хочу. Я хочу тебя, всю тебя. Я обещаю, что никогда не буду встречаться ни с одной женщиной, кроме тебя, если ты дашь мне ещё один шанс.

Я могла только пялиться на него. На самом деле я не понимала, что ответить. Хотелось поверить ему, но в своих мыслях я всё ещё была напугана.

— Откуда мне знать, что завтра ты не изменишь своего решения? Или, чёрт, даже через час?

— Ниоткуда, — ответил он, потирая затылок правой рукой.

Он снова это делал. Зейн всегда потирал затылок, когда нервничал или был в чём-то не уверен.

— Это то, что и происходит в отношениях, — добивал он. — Я не знаю, что уготовит для нас будущее, но хочу попробовать. Ради тебя, — мягкий цвет блестел в его глазах, пока он говорил. — Мысль о том, что тебя не будет в моей жизни, пугает меня больше, чем то, что я опущу свои стены и впущу тебя. Я полностью открыт, Чесни, это я знаю на все сто. — Он встал и потянул меня вверх на ноги.

Я правда не думала об этом. Моё сердце уже знало ответ, но я хотела заставить его пообливаться потом ещё немного, так что я продолжала молчать, пока наконец не ответила:

— Ладно, Зейн. Но никаких игр. Я также ожидаю, что ты по-настоящему откроешься мне и расскажешь о своём прошлом. Если мы собираемся сделать это, значит должны сделать правильно. Ты должен быть готов сделать всё, что понадобится, чтобы у нас вышло, даже если тебе самому от этого неуютно.

— Весьма справедливо, — улыбнулся он, затем взял моё лицо в ладони и оставил нежнейший поцелуй на моих губах. — Я обещаю, что приложу все усилия и сделаю это на все сто. — Ещё один нежный поцелуй, и он добавил: — Теперь я отпущу тебя назад в постель, ладно? Увидимся завтра.

— Ладно. Спокойной ночи, — ответила я, обнимая его за шею.

Зейн наконец-то мой. Полностью мой. Я хотела похоронить своё лицо в подушке, биться и кричать от возбуждения.

— Спокойной ночи, — мягко ответил он, целуя меня в лоб прежде, чем уйти.


ГЛАВА 16


ЧЕСНИ


Не могу поверить, что прошло четыре месяца с тех пор, как я встретила Зейна. Казалось, время летело после нашего душевного разговора пару месяцев назад. Зейн очень сильно старался открыться мне и быть более внимательным к тому, что мне нужно. Наши отношения требовали усилий, как и любые другие, но у нас было своё медленное начало. Мы сосредоточились на повседневной жизни и ждали, чтобы посмотреть, что же случиться дальше.

Эшли плюхнулась в кресло-мешок у изножья моей кровати.