— Да, сэр. Я могу это сделать, — прошептал Дилан в ответ и дал ему пять.

Мама Зейна потянулась рукой к моей и взяла её, поскольку у меня на глазах появились слёзы.

— Я буду скучать по тебе, папочка, — нахмурился Дилан.

Зейн притянул сына в ещё одно объятье.

— Я тоже буду скучать по тебе, — ответил он прежде, чем отпустить его играть с Алайной.

Джулия сделала шаг вперёд.

— Что ж, сынок, мы с твоим отцом уже поедем, — начала она, обнимая Зейна и целуя его в щёку. — Пожалуйста, береги себя и звони, как только сможешь.

— Я буду, мам, — убедительно улыбнулся тот.

Джейк обнял его и похлопал по спине.

— Мы любим тебя, сын.

— Я тоже люблю вас обоих. Увидимся через несколько месяцев, — ответил Зейн, пока они оба уходили.

Зейн опёрся спиной на стену и втянул воздух в лёгкие.

— Он назвал меня папой, — сказал он с улыбкой. — Это чувствовалось невероятно.

Я ответила ему улыбкой.

— Это был момент, которого я никогда не забуду.

Зейн схватил меня за руку и привлёк к себе.

— Спасибо, — произнесла я, когда моё тело прикоснулось к его.

Он наклонился и поцеловал меня в шею.

— За что?

— За всё. За то, что был таким милым с детьми, за то, что не ненавидишь меня, и за то, что даёшь нам второй шанс. За то, то ты — это просто ты, — я пробежала пальцами по его волосам и сомкнула руки у него на шее.

Он прищурил глаза и покачал головой.

— Чесни, я никогда не смог бы возненавидеть тебя. Я люблю тебя. И всё теперь по-другому. Ты дала мне семью, — Зейн убрал волосы с моего лица. — Теперь время для твоего подарка. Жди здесь, — он выбежал на улицу и взял что-то на крыльце. — Закрой глаза.

Я крепко закрыла их и попыталась не подпрыгивать на месте от возбуждения.

— Ладно, теперь открывай, — сказал он.

Когда я открыла глаза, я замерла с комком в горле. Слёзы грозились вырваться из глаз, пока я изучала картину перед собой. Это был большой керамический кувшин со светящимися жучками внутри, которые вылетали из него. В кувшине стоял один подсолнух. «Твой светлячок. Навсегда» гласила ленточка, накинутая на горлышко кувшина.

Я поднесла руки к груди.

— Зейн, — почти бездыханно сказала я. — Я влюблена в неё. Я даже не знаю, что сказать. Она обворожительна. Спасибо тебе.

Мужчина передо мной улыбнулся, гордясь собой.

— Я нашёл человека, который выполнил картину для тебя аэрографией. Хотел, чтобы у тебя было что-то, на что ты сможешь смотреть долгое время, пока меня не будет, и знать, что я думаю о тебе, — он поцеловал слезу, которая скатывалась по моей щеке.

Я обняла его за талию и прижалась головой к груди.

— Я буду чертовски скучать по тебе.

Зейн обвил меня руками.

— Я тоже буду скучать по тебе, — ответил он, целуя меня в макушку. После вдохнул. — Я ненавижу, что говорю это, но пора ехать. Я не могу пропустить самолёт.

Когда меня накрыло грустью, я хотела нахмуриться, но улыбнулась ему и осталась сильной.

— Ладно, я знаю. Чем быстрее ты сядешь на тот самолёт, тем быстрее вернёшься ко мне, — ответила я, целуя его мягкие полные губы, которые всегда зажигали меня, словно светлячков на картине. Я буду скучать по его поцелуям.


* * *


Час езды до аэропорта оказался тяжёлым. Зейн всю дорогу держал меня за руку, и мы говори о том, что хотели сделать, когда он вернётся. Поскольку Зейн узнал о Дилане, его решение не продлять военную службу стало непоколебимым. Он собирался переехать в Северную Каролину, чтобы быть со мной и детьми и работать с отцом. Нам ещё о многом нужно было поговорить, но на данный момент мы договорились решать по одной проблеме за день и посмотреть, что из этого получится.

Добравшись до аэропорта, я въехала на парковку, припарковалась, и мгновение мы оба сидели в тишине. Я знала, что настало время прощаться. Просто не хотела.

Когда больше нельзя было ждать ни секунды, мы оба выбрались из машины. Он схватил сумки из багажника и выставил их на тротуар.

Стоя там, пялясь на Зейна, я впитывала то, как красиво он выглядел в своей униформе. Нервы начали сказываться на мне. Я пыталась делать успокаивающие, глубокие вдохи, но ноги дрожали, словно земля вот-вот разверзнется подо мной, и затащит в темноту неизвестности.

Мой желудок сделал сальто, когда я попыталась найти голос.

— Я ужасно буду скучать по тебе.

Письмо. Я чуть не забыла про письмо. Вернулась к машине и взяла лист бумаги из сумки, протянув его Зейну.

— Пока не забыла, это для тебя. Хотя тебе нельзя читать его, пока не сядешь на самолёт.

Он улыбнулся, но грусть в глазах осталась.

— Ладно, обещаю. — Он притянул меня к груди и опустил подбородок мне на голову. — Тоска по тебе выест мне сердце, Чесни, — сказал он, скользя обеими руками по моим предплечьям и рукам. — Я так сильно люблю тебя, светлячок, — Зейн поцеловал меня, и затем нежно прижался губами к моему лбу.

Светлячок… Его светлячок.

— Я тоже тебя люблю, — я сделала паузу и с безумием нашла его глаза. — Откуда ты знаешь, что у нас получится? — я попыталась стряхнуть сомнение, которое заполняло мои мысли.

Встретившись со мной взглядом, Зейн нежно приласкал мою щёку и прошептал:

— Я знаю, что получится, Чесни, потому что, когда я смотрю на тебя, то вижу весь мир. Это не прощание. Мы с тобой ещё увидимся, — он оставил поцелуй на моих губах.

Стоя там, глядя, как он уходит, я чувствовала, как разрывается моё сердце. Я не хотела, чтобы он уходил, но знала, что ему нужно.

Он обернулся и посмотрел на меня через плечо, подмигнув и улыбнувшись, прежде чем исчезнуть за проходным пунктом и раствориться в толпе.

Вытирая слёзы с глаз, я сделала глубокий вдох и собралась с силами. Чувствуя себя опустошённой, я вздохнула и повернулась к своей машине, видя, что багажник всё ещё открыт.

О, нет! Что, если он что-то забыл?

Заглянув внутрь, я увидела сложенной одну из футболок Зейна, на которой лежало письмо. Я подняла оба предмета, закрыла багажник и села в машину, чтобы прочитать его.


Чесни,

Я понял, что мой сын — это самое лучшее, что есть в моей жизни. Спасибо за то, что вырастила такого прекрасного маленького человечка. У него твоя улыбка, которая может осветить комнату. У Алайны твои сверкающие медовые глаза и мягкие каштановые волосы. Она такая же красивая, как и её мать.

Я знаю, что между нами не всегда всё складывалось хорошо, но я обещаю тебе, что буду бороться за то, чтобы у нас всё получилось. Ты изменила меня, Чесни, таким способом, о котором я никогда не догадывался. Ты — весь мой мир, мой светлячок, не могу дождаться, чтобы вернуться назад и стать семьёй. Это будет не легко, но оно того стоит. Будь там и запасись терпением для меня. Впервые в жизни у меня есть за что бороться.

Ты мой подсолнух в мои самые тёмные дни. Я буду любить тебя до скончания времен.

Зейн.


Руки дрожали, когда я закончила читать. Я притянула его футболку к лицу, резко втянув деликатный запах — запах чистоты, мыла и одеколона — и разрыдалась.

Это всего лишь на несколько месяцев. Я могу выдержать несколько месяцев.

Собираясь с силами, я выудила телефон и написала ему сообщение.


Я: Я уже скучаю по тебе. Спасибо большое за письмо и футболку. Я в них очень нуждалась.


Зейн: Рад, что ты нашла их. Я тоже по тебе скучаю.


Заводя машину, я обернулась через плечо на дверь аэропорта в последний раз прежде, чем выехать на трассу и направиться домой. Это будет длинная, болезненная дорога домой.


ГЛАВА 26


ЗЕЙН


Звучали всегда одни и те же слова: пристегнуть ремни безопасности, аварийные выходы находятся там-то и там-то, выключить электронные устройства, сначала надеть кислородную маску, затем помочь своему соседу. За плечами так много полётов, что я мог бы повторить эти слова по памяти. Я был готов вернуться и закончить свою командировку.

Лететь эконом классом всегда было паршиво. Я предпочту пережить полёт в армейском самолёте, где мне не придётся обездвиживать своё тело, словно рядом тикающая бомба.

Я чуть не забыл про письмо, которое мне дала Чесни. Потянувшись в рюкзак, я вытащил его и почувствовал ванильный запах со страницы. Делая глубокий вдох, я представил, как нюхаю её волосы, когда она обвивает руками мою талию и притягивает меня в объятье.

Остаток командировки превратится в пиздец.

Развернув страницу, я решил прочитать письмо.


Зейн,

Ты возвращаешься в Афганистан, и я уже по тебе скучаю. Спасибо за то, что решился вернуться и бороться за нас. Нет слов, чтобы описать, где бы я сейчас была, если бы ты не сделал этого. Я буду считать дни до твоего возвращения, чтобы мы могли попробовать стать семьёй. Когда станет слишком тяжело, думай обо мне и детях, и о том, как сильно мы восхищаемся тобой и любим тебя. Ты всегда говорил мне, что я была твоим подсолнухом, который помогал тебе пробираться сквозь твои самые тёмные дни. Так что, когда почувствуешь, что силы тебя покидают, знай, что я люблю тебя всем своим сердцем. Пожалуйста, побереги себя.