— Не прикасайся ко мне.

Рыча от разочарования, он спрыгнул с кровати, быстро надел рубашку, шорты, и вынесся за дверь. От звука её хлопка я съёжилась.

Сидя там в тишине, я услышала, как ожил грузовик, и Зейн уехал. Он оставил меня здесь, сбитую с толку, охваченную дрожью и одну. Я заставила себя встать на дрожащих ногах, затем прошла в ванную и закрыла за собой дверь, попытавшись обдумать, что только что произошло. Глядя вниз, я провела пальцами по красным отметинам на запястьях, вспоминая взгляд в глазах Зейна, когда он возвышался надо мной, удерживая меня и причиняя боль.

Что случилось? И почему он захотел причинить мне боль?

Это был не мой Зейн. В нём было что-то другое.


ЗЕЙН


Выехав на грузовике на трассу, я помчал навстречу ночи по извилистой дороге, видя перед собой лишь свет фар. Я крепко сжимал руль, сердце мчалось в груди, а злость пульсировала по венам. Дороги были пустынны, а тьма поглощала всё, пока я ехал. Я понятия не имел, что собираюсь делать или куда направляюсь.

Какого хера я думал? Мне не стоило засыпать с Чесни в моей постели. Планировал же выскользнуть и лечь на диване, как только она уснула, потому что мне не нужно было, чтобы она увидела, сколько дерьма теперь было в моей душе. Кошмары продолжали являться, один за другим, а я ничего не мог с ними поделать. Я больше всего на свете хотел их прекратить, прекратить тревогу, которая охватывала меня каждый раз, когда я закрывал глаза. Прекратить переживать этот момент снова и снова.

Я обогнул резкий поворот на скорости почти 125 км/час, от чего шины завизжали, когда я выехал из него. Я мог вжать педаль газа в пол и прекратить всё прямо сейчас. Всё чувство вины исчезнет, кошмары прекратятся. Посмотрел на толстое дерево на обочине и представил, как врежусь в него на полной скорости.

Я не только поднял руку на Чесни, но оставил её там одну и напуганную.

Какое же я дерьмо.

Ударив по тормозам, я вильнул, чтобы избежать столкновения с деревом. Тяжело дыша, я ударил головой о подголовник и принял решение. Пора взять себя в руки, поэтому я развернул грузовик и направился домой. Мне нужно было посмотреть реальности в лицо, какой бы она ни была. Я больше не мог от неё убегать.

Я не хотел убегать.


* * *


Въехав на подъездную дорожку, я выключил зажигание, откинулся на сидении и сделал несколько глубоких вдохов. Так много мыслей проносилось в моей голове. Что я собираюсь сказать Чесни? Что, если я на самом деле причинил ей боль? Что, если её уже не было в доме, и она решила бросить меня? Может, это будет и правильным решением.

Тишина в доме оглушала.

Швырнув ключи на столик у двери, я сбросил обувь и двинулся в спальню. Из ванной доносился звук включённого душа. Слава Богу, она всё ещё была здесь. Дверь была закрыта не до конца, и пар пробивался в щель.

— Чесни? — позвал я, когда ступил в ванную.

Он сидела на лавке в душевой кабине под струями горячей воды. Моя футболка промокла и прилипла к её телу. Опустив голову, Чесни рыдала, потирая запястья.

— Чесни, — выдохнул я, ступая под душ к ней. — Малышка, мне так жаль.

Она посмотрела на меня красными, опухшими глазами. Тёмные волосы прилипли к мокрым щекам.

Я сделал это с ней. Я.

Выключив воду, я присел перед ней и попытался взять её руки в свои.

— Не смей, Зейн. Не смей нахрен ко мне прикасаться, — сказала она, дёрнувшись назад. Взгляд в её глазах источал чистый ужас.

Она боялась меня. Блядь. Что я наделал?

Я вспомнил её рассказ о том, что её бывший привык бить её так сильно, что у неё в итоге случился выкидыш, а теперь она боялась меня, потому что я причинил ей боль. Единственный человек, который, как она считала, не сделал бы этого. Я никогда не хотел навредить ей. Я любил её. И как бы сильно мне не хотелось признавать этого, она нужна была мне больше воздуха. Она была моей жизнью, и кислородом, который наполнял лёгкие.

Отодвинувшись подальше, я сел на скользкий пол у противоположной от Чесни стенки душевой, и прислонился к стеклу.

— Чесни, мне так чертовски жаль. Я никогда не собирался навредить тебе. Со мной так много происходит сейчас и…

Она обводила круги пальцами на запястьях.

— Прекрати это, Зейн. Пожалуйста. Я хочу побыть одна, — ответила она, глядя на меня.

— Это я с тобой сделал? — я виновато посмотрел на красные пятна.

Бог мой… Что я наделал?

Самая страшная часть заключалась в том, что я не помнил этого. Всё, что было в памяти, это как я уснул, а затем проснулся на ней, пока она плакала подо мной и кричала. Всё случилось молниеносно, и разум был окутан туманом. Только сейчас реальность начала просачиваться в мой мозг.

Как мне всё исправить?

Спустя несколько минут, я решил ещё раз попытаться поговорить с ней. Мне нужно было знать, о чём она сейчас думала. Её молчание сводило меня с ума.

Чесни тихо села на край кровати, теперь укутавшись в полотенце. Опускаясь перед ней на колени, я посмотрел вверх в эти опухшие медовые глаза, и моё сердце разорвалось на миллионы кусочков. Я никогда не был настолько обеспокоен тем, что чувствовала женщина.

— Почему? — Она уставилась на меня с болью и смятением. — Почему ты захотел причинить мне такую боль?

Я с трудом сглотнул, чувствуя беспомощность.

— Малышка, родная, клянусь, я никогда не хотел навредить тебе нарочно. Ты знаешь меня лучше, учитывая, что я в курсе о твоём прошлом, в котором тебя били, — я нежно взял её руки в свои и потёр запястья.

— Да, я думала, что знаю тебя, но теперь не так уверена. Что происходит? — её голос звучал едва различимым шёпотом. — Ты наконец-то вернулся. У нас должно было всё наладиться, но мы пока далеки от этого.

Я молчал мгновение, обдумывая, что должен был сказать ей.

— В командировке со мной случилось нечто очень серьёзное. На самом деле серьёзное, и это повредило мой дух. Понимаю, что это не оправдание, но не знаю, что ещё сказать, — я встал и прошёл в другой конец комнаты. — Видишь? Именно поэтому я всегда строил стены от женщин, особенно от тебя. Я — плохой вариант для тебя, Чесни. Я не заслуживаю быть с тобой или с кем-либо ещё. Я заслуживаю только одиночества. — Я пробежал пальцами по волосам и потянул за них в расстройстве.

Пытался не сдаться, когда продолжил:

— Я с самого начала рассказывал тебе, что моё желание не вступать в отношения плохо скажется на тебе. И вот причина.

Реальность ударила меня пощёчиной, как только слова слетели с языка. Я так долго строил стены вокруг себя, потому что всегда боялся чего-то подобного. Вернуться домой с повреждённым духом…

Годами я пытался убедить себя, что причиной была моя бывшая, но это было всего лишь оправдание — уловка. Правда была в том, что война изменила меня, и я боялся того, что происходило сейчас. Я видел такое прежде, но не думал, что это случится со мной, пока я не допускал, чтобы мои возведённые стены рухнули.

Дерьмо.

Чесни встала, и подошла ко мне со злостью, которой я не видел прежде.

— Не смей закручивать всё вокруг себя. У тебя нет права говорить, что для меня плохо. Я — взрослый человек, и сама принимаю решения в своей жизни. Я с самого начала говорила тебе, что хотела бороться за нас…. Что мы заслуживаем шанс быть счастливыми, как и все остальные. Тебе не нужно убегать каждый раз, когда вещи выходят из-под контроля. Побег — не выход. Ты будешь бороться за нас также настойчиво, как и я борюсь за нас. Ты не сдашься, ты меня слышишь?

Меня охватил ступор и неуверенность, что на это ответить. Я продолжал сражаться с попытками понять, почему я так боялся опустить свои стены для Чесни в прошлом.

Потянувшись к своей дорожной сумке, она вытащила футболку и какие-то шорты. Я наблюдал, как она сделала медленный, глубокий вдох и начала одеваться. Она была одной из самых несгибаемых женщин, которых я знал. Я мог сказать, что она прилагала все усилия, чтобы держать себя в руках.

— По поводу твоей командировки. Позволь мне помочь тебе, — она продолжила, в голосе звучало столько эмоций. — Может, если ты поговоришь с кем-то о своих проблемах, ты почувствуешь себя лучше.

Я с силой зажмурил глаза на мгновенье.

— Я не могу, и не хочу говорить об этом. Я очень хочу, чтобы ты не давила на меня.

Я задел за живое, и Чесни замерла после того, как надела кремового цвета футболку. Она вскинула руки запястьями вверх.

— Как я должна объяснить эти синяки? Что, если бы дети были здесь и увидели их? Думаю, у меня есть полное право выяснить, почему ты сделал это со мной. Это не может случиться снова, — сказала она, хватая подушку с кровати и направляясь в гостиную.

— Ты куда идёшь? — спросил я, следуя за ней по коридору.

Она повернулась, взглянула на меня с нахмуренными бровями.

— Спать. Я устала, и честно говоря, больше не хочу это обсуждать. Мне нужно пространство. Я посплю на диване.

Опустив голову, я разочаровано вздохнул.

— Я посплю на диване, а ты можешь вернуться в кровать.

Она проигнорировала мою просьбу.

— Спокойной ночи, Зейн, — сказал Чесни, когда улеглась на диване и закрыла глаза.

Чувствуя ярость и вину, я вернулся в кровать. Несколько часов спустя я так и не смог уснуть. Я пялился на потолок, пока мой мозг работал в усиленном режиме. Около шести часов я сдался и сбросил с себя простыни. Упав на пол, я начал делать отжимания и приседания, надеясь истощить себя, чтобы уснуть. Удача была не на моей стороне.