Я улыбнулась от этого воспоминания.

Выпускной прошел безумно. Мне было семнадцать, а ему только исполнилось двадцать три. Но это было невероятно странно, и не потому, что он оказался там самым старшим среди парней, а потому, что его имя уже было известно среди зрителей боев. В итоге он больше позировал, чем мы танцевали, но, даже если бы я не была уже влюблена в него, то это обязательно случилось бы на выпускном.

Я считала Брока своим братом до тех пор, пока не стала слишком долго разглядывать, как сгибаются его мышцы или насколько его нижняя губа полнее верхней. А потом, в семнадцать, он сделал первую татуировку, которая потом стала одной из многих, и я окончательно перестала думать о нем как о брате. Но он никогда не переставал видеть во мне младшую сестру.

Сегодня все будет по-другому.

– Я готова, – сказала я вслух своему отражению. – Более чем готова.


Я была готова изменить наши отношения в тот субботний вечер. Но он закончился для Брока объятиями с девушкой, которая скоро станет его женой, а для меня – больницей, куда я попала, цепляясь за жизнь.

* * *

Грейди крепко сжимал мою руку, когда мы вышли из выставочного зала в вечернюю прохладу первых октябрьских деньков. Я и не ожидала, что свидание настолько затянется. Сначала мы отправились поужинать в один из ресторанов на Джерман-стрит, затем остановились попить кофе и только потом отправились в Центр современного искусства.

Я отлично провела время. Действительно отлично.

Мы непринужденно болтали – казалось, темы для разговора не закончатся никогда. Он рассказал мне, как рос в западном районе Мэриленда, как проводил лето, помогая дедушке на семейной ферме, и что до сих пор часто туда возвращался. А я объяснила, каково это, когда растешь в семье Лима. И, несмотря на то что он совершенно ничего не знал о смешанных единоборствах или о чем-то подобном, Грейди выглядел искренне заинтересованным рассказом.

Но когда мы шли к машинам, в моей голове творилась полная неразбериха. Было странно вновь оказаться в кампусе, ведь я бросила университет, так и не доучившись – оставалось еще три семестра. И теперь, оглядываясь по сторонам на студентов, которые слонялись между общежитиями, я вспомнила, каково было здесь до тех выходных и как все изменилось после моего долгожданного возвращения.

Я погрузилась в воспоминания о времени, когда узнала, что Брок обручился с Кристен. Поскольку я старалась не следить за его делами, мне обычно удавалось избегать разговоров о нем со своей семьей. Но в тот раз ничего не вышло.

Это случилось сразу после того, как я решила бросить университет. После того, как побывала на пороге смерти – и это не преувеличение. Я действительно чуть не умерла, чуть не отбросила коньки, едва не сдохла. В доказательство остались шрамы. Поэтому я не могла заставить себя тратить столько часов на просиживание в классах и получение знаний, которые мне никогда в жизни не пригодятся. Но теперь, оглядываясь назад, я понимала, что просто потеряла вкус к жизни и ушла из университета именно потому, что сама отстранилась от происходящего.

У меня была депрессия.

Позже я узнала, что люди часто впадают в депрессию после травматических событий, и зачастую это происходит через несколько лет после случившегося. Я не могла усидеть на месте, не хотела ходить на занятия, находиться среди людей и даже читать. Мне вообще ничего не хотелось.

Я бросила университет и вернулась в Филадельфию. Возвращение домой, конечно, обрадовало родителей, но было с привкусом горечи, потому что они переживали за меня.

Однажды вечером, после ужина, мама отвела меня в сторону и сказала, что Брок сделал предложение Кристен, а она согласилась. К тому моменту прошло два года с того вечера.

Два года… За бои Брока снова готовы были платить любые деньги. Он обручился с девушкой, с которой флиртовал тем вечером. И тогда меня осенило, что Брок особо и не переживал о случившемся, потому что ничего не испытывал ко мне. Вообще ничего. Поэтому ничего не мешало ему спокойно жить дальше.

Его жизнь освещалась самыми радостными событиями, а моя разрушилась, и все, чего мне когда-либо хотелось – получить диплом, работать в Академии, путешествовать, стать счастливой и влюбленной – оказалось недосягаемо.

Мне потребовалось еще полгода, прежде чем я нашла работу в страховой компании и вернулась в Мартинсберг.

Но только сейчас я приблизилась к тому, чего когда-то хотела. Я была счастлива. Работала в Академии и…

Сделав неглубокий вдох, я взглянула на Грейди.

Мы подошли к моей машине и стояли лицом друг к другу. Он не был коротышкой.

Грейди был как минимум сантиметров на пять выше меня, так что я даже могла надеть небольшой каблук. Но он оказался значительно ниже Брока, рост которого был метр девяносто. Конечно, не размером с Годзиллу, но…

Боже, почему я думала о нем на свидании с Грейди?

– Я тут подумал, – сказал Грейди, и на его щеках выступил румянец. Такой милашка. – Может, ты захочешь поужинать где-нибудь на неделе?

Я заулыбалась и слегка опустила голову.

– Это было бы замечательно.

– Так ты согласна?

Я кивнула.

– Так рад, что ты согласилась. – Он сжал мою руку. – Я был готов упасть на колени, чтобы выпросить еще одно свидание.

Еще одно свидание? Это прозвучало великолепно, правда.

– Видишь, даже падать на колени не потребовалось.

– Ну, уже поздно, – сказал он, глядя в глаза.

Он шагнул ко мне, рука заскользила к моему локтю. Его дыхание участилось. Грейди чуть наклонил голову в сторону, и я поняла, что он собирался поцеловать меня.

Он действительно собирался это сделать!

Я уже так давно ни с кем не целовалась, что даже забыла, как это делается. Но была уверена, что именно это сейчас пытался сделать Грейди. Его бледные ресницы опустились, закрывая глаза. Губы оказались прямо напротив моих.

Грейди слегка наклонил голову, и я закрыла глаза.

А потом, в самый последний момент, неосознанно повернулась, и его губы прижались к щеке. По телу пронеслась жгучая смесь смущения и разочарования. Ну почему я это сделала? Он же хотел поцеловать меня. А я хотела, чтобы это произошло.

Не так ли?

«Да», – сказала я себе, когда открыла глаза и увидела вопросительный взгляд. Моя нервная полуулыбка, скорее всего, больше походила на гримасу.

– Я сегодня очень хорошо провела время.

– Правда? – спросил он.

– Да, – кивнула я.

Он пристально посмотрел на меня, на лице расплылась мальчишеская, обворожительная улыбка.

– Значит, увидимся за ужином на следующей неделе? Как насчет среды?

– Отлично, – согласилась я.

На этот раз, когда Грейди склонился надо мной, я не отстранилась, потому что он просто обнял меня.

Я ответила на объятие, говоря себе, что если он опять попробует поцеловаться, я не стану отворачиваться.

Не стану.

Глава 10

Огромный горячий омлет был наполнен мясными кусочками: итальянской колбасой, беконом, постной и обычной ветчиной. А еще я попросила добавить туда овощей. Перца и грибов.

И сыр.

Много сыра. Меня даже не очень волновало, что он был не вегетарианский. Просто я никогда в жизни не была так сильно взволнована.

Эйвери заказала стейк и яйца с дополнительной порцией хрустящего бекона. Ей принесли огромный тибон[12]. Напротив сидела Тереза с большим животом, перед ней стояли тарелка с блинчиками, миска с фруктами и блюдо с сосисками.

Мне нравилось, что эти девушки едят не меньше меня.

Традиция собираться на воскресный завтрак перешла к нам от подруг в Пенсильвании. Они пригласили меня, когда я только приехала в Шеперд, много лет назад, потому что у нас были общие друзья. Пропуская завтраки чаще, чем присутствуя на них, постоянно обещала себе исправиться как можно скорее.

Я разрезала омлет, когда телефон Эйвери подал сигнал. Она положила нож и взяла сотовый, а потом тихо рассмеялась.

– О боже.

Эйвери положила телефон в центр стола, и мы увидели фотографию Джека, сына Джейса от предыдущих отношений, на спине которого каталась счастливая Ава.

Джеку было уже больше десяти лет. Когда я узнала его возраст, ужаснулась – сколько же было отцу, когда мальчик появился на свет. Похожий на Джейса, как маленькая копия. Густые рыжевато-каштановые волосы и красивые серые глаза уже покоряли сердца девчонок. Рядом с ними виднелись две черепахи на поводке. Похоже, Джек пытался их выгулять, когда Ава забралась к нему на спину.

– Ава просто на седьмом небе от счастья!

Тереза сунула в рот кусочек арбуза и посмотрела на свой огромный живот. Потом вздохнула.

– Ава влюблена в Джека, – объяснила мне Эйвери и улыбнулась Терезе. – Всякий раз, когда Джек приходит, она ходит за ним по пятам, как маленькая тень. Так мило.

– Да, – вонзив вилку в сосиску, согласилась Тереза. – Уверена, Кэм с «нетерпением» ждет, когда Ава подрастет.

Эйвери закатила глаза.

– Он будет одним из тех отцов, что чистят ружье перед парнями своих дочерей. Ну вы знаете.

Тереза нахмурилась.

– У Кэма есть ружье?

– Нет, но готова поспорить, он купит, когда Аве исполнится шестнадцать.

Я рассмеялась и отрезала еще один большой кусок омлета.

– Еще раз спасибо, что присмотрела за Авой и Алексом, – в сотый раз сказала Эйвери. – Ты даже не представляешь, как трудно куда-нибудь выбраться, когда есть дети. – Она указала вилкой на Терезу. – Когда Джек появился у вас, он уже был достаточно взрослым и не нуждался в постоянном присмотре. Но ты поймешь меня, когда родится ребенок. Секс становится олимпийским видом спорта! Благодаря Джиллиан мы, наконец, можем не бояться, что случайно сделаем ребенка номер три.

Добавлю это в список вещей, о которых лучше не знать.