— Ну, ехать-то я, в принципе, не против. Но вот как быть с деньгами?

— А для тебя вопрос воссоединения семьи упирается исключительно в деньги?

— Тамар, в нашем возрасте надо рассуждать спокойно, не теряя головы.

— Хорошо, а если я скажу тебе, что денег не будет?

— Тогда я даже не знаю, как и быть…

— Вот потому что ты никогда ничего не мог решить, мы и жили так…

Так… Ну, в общем, так, как мы и жили!

Игорь только хотел что-то возразить, как Тамара перебила его:

— Ты прекрасно знаешь, что я всю жизнь прожила с нелюбимым мужчиной только ради материального благополучия. Сначала ради благополучия сына, а потом, кстати, еще и ради твоего! А почему? Почему мы не могли быть с тобой вместе? Да потому что ты никогда ничего не мог решить сам!

— Послушай, Тамара, если я такой плохой — за что же ты меня любишь?

Тамара осеклась и опустила глаза, а ее любовник продолжал развивать наступление:

— То-то же! И не надо делать из меня монстра, который виноват во всех твоих бедах. Мы оба устраивались в жизни как могли. И как бы ты там ни пыжилась, изображая из себя светскую даму, жену бизнесмена — ты так и осталась простой акушеркой. Да, дорогая, не обижайся, — ответил Игорь на вопросительный взгляд своей любовницы. — Со мной — то же самое: сколько бы я ни назывался "начальником автосервиса", я тоже остался простым автомехаником. Так что как были мы с тобой связаны — так навсегда и будем.

Мы же идеальная пара!

Игорь усмехнулся, Тамара усмехнулась в ответ и лукаво спросила:

— Но простая акушерка и автомеханик с миллионом евро — это не так уж плохо, а?

— С миллионом?! — Игорь аж подскочил в кресле.

— Ну, так что — ты решил? Ты со мной или нет?

— Тамарка! Да куда ж я без тебя! Горькая улыбка легла на лицо Тамары.

* * *

Когда Николай Андреевич, вернувшись от Баро, вошел в офис, Олеся протянула ему распечатку нового электронного письма. В нем было требование миллионного выкупа за Кармелиту еще и с Астахова.

— Значит, еще один миллион… Когда это пришло?

— Пару часов назад… Коля, но где же мы возьмем такие деньги? Нам и так пришлось остановить весь твой бизнес, чтобы помочь Зарецкому!

Астахов скомкал в руке листок с письмом.

— Значит, надо заложить дом, картины! Олеся, обналичь все счета, все. И срочно! И еще — если не хватит, возьми кредит в банке под мое имя. Бери кредиты под дом, подо что угодно!..

Глава 5

Прежде всего, Форс подробно расспросил Свету о здоровье, обо всем, что сказал врач, о предписанном ей режиме, не упустив ни одной мелочи. Потом попросил дочку сделать ему чай, и когда та отправилась на кухню, к Антону повернулось лицо уже не заботливого отца и тестя, а лицо Удава, глаза удава, который смотрит на кролика.

— Ну? Вы с мамой уже потребовали выкуп с Астахова?

— Да.

— Сколько?

— Миллион евро.

— Молодцы. И как будем делиться?

— Делиться? — на лице Антона появилось искреннее удивление.

— Не понимаю твоего изумления, Антон. Ты что, не думал делиться?

— Нет, почему же. Но я думал, что дележка уже произошла сама собой: вы получаете деньги с Зарец-кого, мы — с Астахова. Вам — миллион, и нам с мамой — миллион.

— Это за что ж это вам миллион?

— Как это — за что? За информацию, Леонид Вячеславович. Говорят, она во всем мире сейчас очень дорого стоит.

— А может быть, это плата за то, что ты струсил и сначала отказался принять участие в похищении? Зато, что мы с моими людьми провели всю операцию, сделали всю грязную работу, пошли на риск, пока ты сидел и ждал, когда вывалить свою информацию? За это?

— Да, но, Леонид Вячеславович…

— Молчать! Значит, ты считаешь справедливым поделить все поровну? Нет, мой милый зятек. Справедливо будет, если ты получишь тридцать процентов, а я семьдесят. И если только завтра я не получу денег, то я тебе не завидую!.. — в Антоновом взгляде Форс поймал ненависть. — Ты на меня волчонком-то не смотри, а лучше слушай, что тебе говорят. Значит, завтра, чтобы хоть как-то отработать свои тридцать процентов…

— Сорок! — Антон нашел в себе силы торговаться.

— …Завтра, чтобы хоть как-то отработать свои двадцать процентов…

— Сколько?

— Двадцать, щенок! — Форс говорил тихо, сквозь зубы, но Антону достаточно было один раз посмотреть ему в глаза, чтобы больше не возражать.

Форс продолжал:

— Завтра с утра ты сам пойдешь к Астахову и возьмешь с него деньги.

— Да вы что! — Антон совеем испугался. — Я не могу, Леонид Вячеславович!

— Сможешь. Скажешь ему, что ты посредник.

— Посредник между кем и кем?

— Между Астаховым и Удавом.

— Удавом? А кто такой Удав?

— А вот кто такой Удав, тебе и в самом деле лучше не знать — уж поверь мне на слово. Света, доченька, где же чай, мы с Антошенькой уже заждались! — крикнул адвокат в сторону кухни.

— Иду, иду!

Света внесла поднос с тремя чашками.

— М-м! С бергамотом? — спросил Форс после первого глотка так, как будто разговора с Антоном и вовсе не было.

— Да, как ты любишь, папочка.

Допив чай, Форс засобирался по делам, поцеловал дочь, пожал руку будущему зятю и распрощался.

Как только он ушел, Свегка повернулась к Антону с очень серьезным выражением лица:

— Так, а теперь выкладывай — что это вы там с папой затеяли?

Антон молчал.

— Я прекрасно видела, как вы с отцом специально отправили меня на кухню, чтобы я ничего не слышала.

— Тебе показалось, Свет.

— Показалось? Сначала Максим приходит, ругает тебя и в чем-то там обвиняет. Потом приходит папа, и вы с ним о чем-то шепчетесь. Скажи мне правду — это связано как-то с похищением Кармелиты?

— Свет, ну что ты такое говоришь! — Антон ходил по комнате из угла в угол. — Как тебе это вообще в голову пришло?

— Хорошо, а о чем же вы тогда говорили с папой?

— Это вопрос деловой, и я не хотел бы обсуждать его даже с тобой. Не обижайся, пойми меня правильно.

— Хорошо, Антон. Но ответить мне на один вопрос, только на один. Ты знаешь, где Кармелита?

— Нет.

— Антон, это правда?

— Ну конечно, правда, недоверчивая ты моя!

— Ну, слава Богу! — и Света бросилась к Антону на шею. — Знаешь, а я так испугалась! Ты никогда мне не ври, ладно? Никогда. Ну, я ведь сразу почувствую обман и потом тебе не прощу. Договорились? — и она поцеловала жениха.

Вскоре после этого Антон стал прощаться — как-то очень уж быстро.

Выскочил из дома и набрал по мобильному Тамару:

— Алло, ма, привет! Нам надо срочно встретиться…

* * *

Максим как раз брал у дежурной ключ от своего гостиничного номера, когда на плечо ему легла женская рука в цыганских браслетах.

— Кармелита?! — выдохнул он, не веря такому счастью. Но, обернувшись, увидел Люциту.

— Опять ты?

— Максим, выслушай меня!

— Я не собираюсь с тобой разговаривать — ты же опять станешь защищать этого своего поганого Рыча!

— Он хотел помочь Кармелите!

— Да я собственными глазами видел, как он схватил ее! — возмущению Максима не было предела.

— Но Богдан… Ну, в смысле, Рыч — такая же жертва, как и Кармелита. Им обоим грозит опасность!

— Я тебе не верю.

— Но ты же не все знаешь, Максим.

— До свидания! — он развернулся и пошел по коридору к себе в номер.

— Выслушай меня! — гордая цыганка побежала за этим молодым гаджо, потому что он был последней ее надеждой.

* * *

— Разрешите? — Форс зашел в кабинет Баро, тот предложил ему сесть. — Вам удалось поговорить с Кармелитой?

— Да. А ты откуда знаешь?

— Рыч звонил. Сказал, что вы разговаривали. И еще, он назначил день передачи денег.

— Когда?

— Завтра. Утром. Надеюсь, у вас все готово?

— Готово.

— Значит, вы твердо решили отдать деньги?

— Я твердо решил спасти свою дочь.

— Мне кажется, что это совершенно правильное решение, господин Зарецкий. Похитителям надо заплатить. И, по-моему, не стоит при этом пытаться их задержать.

— Я не нуждаюсь в твоих поучениях. Если тебе нечего больше сказать — до свидания!

— Нет, Баро, мне есть еще что сказать. Рыч передал вам свой план передачи денег. Завтра утром вы должны прийти в театр и ждать, когда к вам подойдет человек от Рыча и заберет деньги.

— Подожди. Он что, будет один? — Да.

— Нет, так не пойдет… Позвони Рычу и скажи ему, чтобы этот человек пришел с Кармелитой!

— Баро, ну неужели вы думаете, что я ему этого не говорил?

— И что?

— Рыч отдаст Кармелиту только тогда, когда позвонит его человек и скажет, что вы передали деньги.

— Так что ж это получается — у меня нет никаких гарантий? Так же, как и тогда с Бейбутом?

— Получается, что так, Баро. Но у нас с вами нет и другого выхода — остается только поверить Рычу.

— Как? Как я могу поверить человеку, укравшему мою дочь?! У этого бандита не дрогнет рука ее… — Баро осекся, боясь произнести вслух посетившую его страшную мысль.

— Давайте не думать о плохом, Баро. Если выполнить условия Рыча, я думаю, все будет нормально, — Форс отвел глаза от тяжелого взгляда цыганского барона. — И еще, Баро, я хотел бы прояснить одно обстоятельство…

— Говори.

— Рыч сказал, но я, честно говоря, не знаю, верить ли… Ну, в общем, он сказал, что Кармелита — не ваша дочь, а дочь Астахова.

— Я мог бы сказать тебе, Леонид, что это не твое дело, но я тебе отвечу. Да, это правда. Но то, что Кармелита — не моя дочь по крови, ничего не значит. Она — моя дочь! Слышишь? Моя дочь! И я никому ее не отдам!