– Очень на это надеюсь, – ответил он невольно серьезным тоном, но, перехватив взгляд Леси, улыбнулся.

Однажды они непременно расскажут сказку о Черном Джеке и его Леди своим детям.


– Ты занят?

Вадик нарисовался на пороге его кабинета неожиданно, заставляя оторваться от экрана ноутбука, который Артур инстинктивно прикрыл рукой.

– Не очень, – сказал он, откашлявшись. – Что-то срочное?

– Ну, во всяком случае, важное для меня, – откликнулся друг и, подойдя ближе, все же заглянул за плечо Артура, рассматривая то, что было на экране. А потом – громко расхохотался, запрокинув голову.

– Не вижу ничего смешного, – мрачно заметил Шервинский, глядя, как Вадик едва не задыхается от смеха.

– Присматриваешь себе новые шмотки?

Артур вздохнул. На экране красовались несколько девчачьих платьев, преимущественно розового оттенка.

– Это для Лины, – пояснил он и без того очевидное.

Баловать дочь новыми нарядами ему нравилось безумно. И, уже пройдя ранее через покупку одежды для девочки, Артур вполне мог назвать себя самым настоящим экспертом в данной области.

Когда росла Марго, он, вынужденный много и тяжело работать, чтобы ее обеспечивать, поначалу мог купить ей не так уж и много вещей и теперь с радостью наверстывал все упущенное, покупая Лине столько платьев, что этого хватило бы, чтобы менять наряды по несколько раз на дню.

– Не завидуй, – фыркнул он, покосившись на Вадика, чье лицо вдруг стало неожиданно серьезным.

– Слушай, я к тебе вообще-то с важными новостями, – заявил друг и по его торжественному тону Шервинский понял – дело действительно серьезное.

С тех пор, как Леся вместе со своей семьёй, ставшей теперь также и его семьёй, перебралась жить к нему, в присутствии Вадика в доме отпала всякая необходимость. И теперь друг занимался тем, что подходило ему куда как больше. Он являлся администратором самого крупного ресторана Шервинского из сети «Дольче Вита».

– Ну, я весь во внимание, – поторопил друга Артур и тот, набрав воздуха в лёгкие, внезапно выпалил:

– Я женюсь!

Услышав это, Артур аж закашлялся. Сказать, что Вадик его удивил – значит не сказать ничего.

– Так, погоди, все ли я верно расслышал? – неторопливо заговорил он, усмехнувшись, но друг его перебил:

– А что, у тебя проблемы со слухом? Упражнения Лины с игрой на пианино все же имели последствия для твоего здоровья?

Шервинский невольно поморщился. Успехи Лины на музыкальном поприще и вправду могли начисто лишить человека слуха, но, по счастью, в последнее время дочь потеряла всякий интерес к музыкальному инструменту. Больше всех этому обстоятельству радовалась приходящая горничная, которая прежде при звуках этой чудовищной музыки начинала креститься и заикаться одновременно.

– Не перебивай, – обвинительно наставив на друга указательный палец, Артур продолжил:

– Все ли я верно понял? Самый завидный холостяк этого города, гроза всех женских юбок – кроме юбки моей жены, разумеется – и красная тряпка для прочих мужиков, наконец-то женится?

Поверить в услышанное было и правда трудно. Вадик настолько любил женщин и особенно любил их менять, что даже его собственные родители уже не верили, что он когда-нибудь женится.

– Ну, ты же женился в конце концов, – заметил Вадик насмешливо, и тут Артур вынужден был капитулировать:

– Один-один. И кто же эта счастливица?

– Ее зовут Оля.

Судя по тону Вадика, это имя должно было о чем-то Артуру говорить, но как ни напрягал память – сообразить, кем может быть эта Ольга, он не мог.

Дав тяжёлым вздохом понять, что Артур безнадёжен, Вадик пояснил:

– Она работает официанткой в «Дольче Вита».

– О как! – только и сумел ответить Шервинский.

– Да, и мы вас ждём на торжество ровно через месяц!

Хлопнув Артура по плечу, Вадик пошел на выход, а сам Шервинский поймал себя на том, что беспрестанно улыбается.

Увидеть Вадика женатым – событие поинтереснее любого ток-шоу.


Свадьбу Вадика гуляли в специально снятой для этого на целых три дня старинной усадьбе с огромной прилегающей к дому парковой территорией. По сравнению с тем размахом, какой устроил Вадик под такое важное событие, их собственная с Лесей свадьба была очень скромной.

Но тот день Артур помнил так ярко, будто с тех пор и не прошло уже добрых пять лет.

Их свадьба тоже была выездной. Стоя в саду под торжественно украшенной аркой, среди зелени и благоухающих цветов, Шервинский с волнением ждал появления своей невесты. А когда она шла к нему, такая ослепительно красивая даже в достаточно скромном белом платье, в голове у него вдруг всплыли строчки книги Экзюпери, о которой они когда-то говорили в темной комнате.

«Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей все свои дни».

И также, как для Маленького Принца его роза была единственной в целом свете, для него таковой являлась Леся. Самый драгоценный цветок, на фоне которого теряли привлекательность все остальные.

Кто-то ткнул Артура в бок, заставляя очнуться от воспоминаний, и он нисколько не удивился, когда обнаружил, что это был Вадик.

– Чего замечтался? – спросил друг, нервным жестом одерживая смокинг.

– Просто вспоминал свою собственную свадьбу, – улыбнулся Артур. – Нервничаешь? – спросил следом, глядя на то, как Вадик начал трепать бутоньерку.

– Немного.

– Оно и видно, что немного, – хмыкнул Шервинский и тут же снова получил чувствительный тычок под ребро.

– Между прочим, это уникальное событие в моей жизни! – заявил Вадик. – Это же раз и навсегда!

– Надо же, как ты романтически настроен, – усмехнулся Артур.

– Ты бы себя видел, когда вы с Лесей женились! – фыркнул Вадим. – Я…

Договорить ему не дали. Раздался сигнал к началу и Вадик со всех ног бросился к импровизированному алтарю, как будто боялся, что каждая секунда промедления может стать критической.

– Папа, а невеста скоро появится? – Лина, облаченная в одно из тех платьев, что Артур не уставал ей покупать, внезапно оказалась рядом и требовательно дернула отца за штанину.

– Да, сейчас она выйдет, – откликнулся Артур, беря дочь за руку.

– И они поженятся?

– Обязательно.

– А букет она будет кидать? – спросила дочь с каким-то подозрительным интересом. Нахмурившись, Артур ответил:

– Будет, конечно. А что?

– Да так, – уклончиво ответила девочка, и Шервинскому не оставалось ничего иного, как, найдя взглядом Лесю, жестом попросить ее подойти к ним.

– Так, принцесса, – сказал он дочери, – побудь с мамой, а я должен занять свое место рядом с женихом.

– А зачем?

– Для поддержки. Вдруг он от волнения хлопнется в обморок? – издал Артур смешок.

– Ну и слабые же нынче пошли женихи, – вздохнула дочь как-то не по-детски серьезно и, глядя на это непередаваемое выражение ее лица, Артур расхохотался.

Однако спустя непродолжительное время ему стало уже не до смеха.

Радостно подпрыгивая на месте и хлопая в ладоши, Лина кричала:

– Я поймала! Я поймала!

В руках у дочери был свадебный букет Ольги, а на лице такое выражение восторга, что Артур насторожился ещё больше.

– Папа, смотри! – Лина помахала перед ним букетом невесты.

– Вижу, – откликнулся он, невольно улыбаясь тоже при виде ее улыбки.

– Я замуж выхожу! – заявила дочь, от чего сам Шервинский едва не присел также, где стоял.

– Рано тебе ещё замуж, – ответил он непривычно строго.

– Не рано, – упрямо топнула ногой в блестящей туфельке Лина.

– И за кого же это ты собралась замуж? – поинтересовался Артур, складывая на груди руки.

– Да есть один мальчик, – она застенчиво поступила глаза, и Шервинский понял, что дело, похоже, серьезное.

– И как же его зовут? – спросил он.

– Дима.

– И что, этот Дима уже сделал тебе предложение? – продолжил Артур расспрос.

– Да! Даже колечко подарил! Смотри! – дочь протянула ему руку, на которой блестело маленькое кольцо с красным камешком.

Ну и дела… И как только он упустил из внимания новую безделушку в ее гардеробе? Так, чего доброго, Лина и вправду выскочит замуж, а он и не заметит.

Хотя он, однозначно, будет невыносимым тестем. Леся и сейчас считала, что он слишком опекает их детей, но иначе Артур просто не мог. Возможно, он и вправду чрезмерно трясся над Линой и Виком, но застарелые кошмары все ещё давали о себе знать, заставляя его печься о детях куда больше, чем следовало. Но, в конце концов, набить собственных шишек они ещё успеют. А пока он хотел оберегать их от всего так, как только мог.

– Ну, раз кольцо подарил – то дело серьезное, – улыбнулся Шервинский своей малышке, а потом, поддавшись порыву, подхватил ее на руки и спросил:

– И когда же ты познакомишь нас со своим женихом?

– Скоро, – торжественно пообещала дочь, так и прижимая к себе букет. – Мы поженимся и будем жить долго и счастливо. Как вы с мамой.

– Как мы с мамой, – повторил он задумчиво. – Да, так и будет, – уверил Артур дочь и, перехватив взгляд Леси, бывшей молчаливой свидетельницей их разговора, снова растянул губы в счастливой улыбке.


***


Олеся сидела на берегу и болтала в воде ногами. Блаженная тишина, которая теперь была такой редкой её спутницей, окружила и взяла в свой кокон. На то, чтобы побыть наедине с собой, у Леси в последние годы было мало времени. Совсем скоро её обязательно кто-нибудь отыщет здесь и она снова погрузится в водоворот забот и хлопот, которые занимали всё её время с утра и до вечера. Нет, она совсем не жалела о том, что ей приходилось уделять столько часов семье, напротив, считала себя самой счастливой женщиной на свете. Но и в таких вот минутках тишины тоже нуждалась.

Леся понаблюдала за тем, как золотистый песок взмывает вверх со дна, облепляет ноги сверкающим на солнце облачком, чтобы после, когда она вновь сделает несколько движений в воде, осесть вниз.