Настя встретила их на пороге. Бледное, осунувшееся лицо, дрожащие руки – казалось, ее добрая улыбка угасла навсегда. Полный горечи взгляд блуждал по Молчанову, ища хоть каплю раскаяния.

Но Тимур Алексеевич без приветствия прошел в спальню. Ему не хотелось ничего объяснять. Он чувствовал к жене отвращение.

— Тимур… — беспомощно всплеснув руками, бросилась следом Настя. — Я так волновалась за тебя все эти дни, Тимур…

Он резко обернулся.

— Собирай вещи. Я больше не хочу тебя видеть. Возвращайся к маме.

Ее губы жалко задрожали.

— Но… как же… а дети? Как я буду одна с двумя детьми?..

— Государство платит пособия. Устроишься на работу. Как-нибудь справишься… Уйди, Настя. Я очень устал и хочу побыть один.

Она вышла из спальни, как во сне. В голове шумело. Набатом било и взрывалось осознание – он ее не любит. Никогда не любил. Он до сих пор любит Ольгу.

Настя не помнила, как дошла до просторной кухни. Не понимала, отчего сжимает в руке острый нож для разделки мяса, который наточила накануне лишь для того, чтобы приготовить мужу любимое блюдо. Тогда она еще верила – если он вернется, все можно будет наладить. Родится дочка, Настя снова станет привлекательной, в конце концов, покрасит волосы в белый цвет, как у Оли, и Тимур остепенится. Но теперь ей стало ясно – он не остепенится. Между ними всегда будет стоять Ольга. Та самая, которая сбежала от него, и которой он одержим до сих пор.

Настя зачем-то вернулась к спальне. Приоткрыла дверь. Ее кумир, как ни в чем не бывало, спал на широкой кровати, раскинув руки.

Он ездил к Ольге… нарушив все предписания и хрупкий баланс, он рискнул всем ради одного единственного свидания с той, которая уже давно вычеркнула его из своей жизни.

Перед глазами все померкло, и Настя бросилась на мужа. Нож мелькал у нее в руке. Остервенело, один за другим, она наносила удары. В грудь, в живот, в шею.

Молчанов испуганно дернулся, распахнул широко глаза, но коварный нож ударил в печень, и через несколько мгновений хирург затих. Кровь хлынула потоками. Она заливала красивые шелковые подушки и покрывала.

Настя понемногу приходила в себя. Будто очнувшись от наваждения, теперь стояла у кровати вся в крови, сжимая в руке острый окровавленный нож.

Прикрыв рот рукой, всхлипнула и начала оседать на пол.

Она сидела на полу у кровати, вся в крови, и, вцепившись в волосы руками, выла нечеловеческим голосом от горя.

Где-то вдалеке послышались сирены спешащих на помощь машин скорой помощи. Торопились к элитному дому сотрудники полиции. Но было поздно. Тимур Алексеевич Молчанов пал жертвой собственной жены, которая убила его в состоянии аффекта.

Она сама открыла дверь полицейским.

— Арестуйте меня, пожалуйста, — всхлипнув, попросила шокированных полицейских Настя. — А еще лучше, пристрелите прямо сейчас. Я больше не хочу жить.

— В отделении разберутся, — таращась на хрупкую убийцу, ошалело произнес один из них. Потом обернулся в коридор, к спецгруппе. — Ребята, заходите, тут работы непочатый край!

Небольшой эпилог 

… В ту зиму Насте повезло. Суд признал, что она совершила убийство в состоянии аффекта. Учитывая ее состояние и наличие маленького ребенка, она получила два года исправительных работ. Через полтора года ее освободили от наказания досрочно за примерное поведение.

… Денис и Оля Казанцевы очень скоро стали родителями во второй раз. Спустя два года у них было уже две маленьких дочки – только-только научившаяся ходить Сонечка и новорожденная Ниночка.

Ольга с восторгом замирала у маленькой колыбельки – как бы сложно не было с малышками, а быть мамой – самое большое счастье для женщины. Воспоминания о жестоком тиране, едва не лишившем ее права на жизнь, постепенно растворялись. Их стирал шум прибоя, веселый смех Сонечки и несмелая улыбка новорожденной Ниночки. А еще – сильные руки мужа. Того самого Дениса Казанцева, который на выпускном вечере обещал ей подарить красивое белое платье. Он все же исполнил свое обещание, и теперь результаты этого обещания распускались по утрам розовощекими улыбками и счастливым детским смехом в их общем доме.

Конец