Краем глаза Брук заметила Тревиса, идущего быстрым шагом к пароходу. Когда Тревис начал подниматься по сходням и торопливо прошел мимо пассажиров, какая-то женщина с криком бросилась к нему и обняла его. И не только: эта наглая девка поцеловала его прямо в губы, что нисколько не встревожило Брук. У нее были крепкие нервы.

Брук наблюдала, как Тревис пытался оторвать руки молодой женщины от своей шеи. Затем к ним подошла пожилая женщина и поцеловала Тревиса в щеку. И только тут Брук поняла, что это были мать Тревиса и Гесиона. Вот уж не повезло, подумала она. Брук хотела провести с Тревисом еще немного времени перед возвращением домой и распутать эту неприятную путаницу, создавшуюся из-за того, что он женился не на той женщине. Она предполагала, что до возвращения матери Тревиса и Гесионы оставался, по меньшей мере, еще месяц.

Очевидно, все будет не так. Брук вздохнула. Ей не придется долго ждать встречи с ними.

Трио поднималось по сходням, Гесиона взяла Тревиса под руку. Его мать шла рядом, весело болтая о чем-то.

Когда они ступили на палубу, Брук услышала, как Тревис представляет их капитану Лидерсу, который казался олицетворением любезности.

Капитан извинился, ему еще надо было встретить других пассажиров и приготовиться к отплытию. Он лишь на час отставал от «Энни Джонстон».

– Отдать швартовы, – гаркнул капитан.

Тревис огляделся и нашел Брук. Увидев, он знаком подозвал ее.

Брук расправила пышную коричневую юбку и направилась к нему. Освободившись от Гесионы, он шагнул навстречу Брук.

– Думаю, ты знаешь, кто они. – Тревис кивнул в сторону матери. – Ты готова?

Брук, глубоко вдохнув, кивнула. Тревис, схватив ее за локоть, быстро очутился между ней и своей матерью.

– Мама, – сказал Тревис, обращаясь к ней.

Брук заметила, что его мать была небольшого роста, со смугловатой кожей и темно-каштановыми волосами, но глаза у нее были совсем другими, не такими, как у Тревиса. Они были зелеными и холодными, несмотря на то, что она в этот момент улыбалась.

– Многое произошло с тех пор, как вы уехали. Я бы хотел познакомить тебя с Брук Монтгомери, моей женой. Это моя мать, Маргарет Делобель.

Мать Тревиса начала кивать, но замерла, когда, видимо, слова сына дошли до ее сознания. Потрясенная Гесиона застыла перед ними.

– Что ты сказал? – спросила Маргарет, как будто не расслышала его слов.

– Мы поженились три дня назад, – поделился он. Затем взглянул на свою бывшую невесту. – Мне жаль, Гесиона.

– Как ты мог! – воскликнула Гесиона. Слезы потекли по ее хорошенькому лицу. – А как же я?

– Ты сошел с ума? – спросила сына Маргарет. – Ты же знаешь, мы покупали приданое для Гесионы. Ты забыл, что у тебя уже есть невеста?

– Нет, мама, я не забыл, но кое-что изменилось.

– Посмотри, как ты расстроил Гесиону. – Маргарет обняла рыдающую девушку. – Это какая-то ошибка, – настойчиво утверждала Маргарет, покачнувшись, словно собираясь упасть в обморок. Тревису пришлось поддержать ее. Она окинула Брук полным презрения взглядом. – Да к тому же эта женщина англичанка.

– Может быть, мне лучше проводить вас в вашу каюту? – предложил Тревис, оглядываясь на любопытных пассажиров, проходивших мимо них. – Отдохнув, вы почувствуете себя лучше.

– А что плохого в том, что я англичанка? – После разыгранной перед ней сцены Брук вновь обрела дар речи.

– Вы не креолка! – заявила Маргарет с горевшими от ненависти глазами.

Брук вздохнула: сколько раз за последнее время она слышала эту фразу!

– Но не всем же повезло родиться креолами. Уверяю вас, я не менее благородного происхождения.

– Вот вы пустили в ход ваш острый язык и оскорбляете меня, – огрызнулась Маргарет; как заметила Брук, она совсем не вы глядела такой больной, как минуту назад. Должно быть, она воспользовалась старой уловкой, придуманной уже давно, чтобы управлять Тревисом. Очевидно, он, в конце концов, научился не обращать на нее внимания. Маргарет обратилась к сыну: – Я бы хотела поговорить с тобой наедине.

– Если ты не возражаешь, – Тревис взглянул на Брук, – я провожу Гесиону и мать в их каюты. Увидимся у себя.

Брук кивнула и смотрела, как Тревис взял мать под локоть. Что еще она могла сделать? Его мать плохо восприняла новость, но это не было неожиданностью для Брук. Однако она не ожидала, что эти женщины устроят такой спектакль, да еще на публике.

Возможно, креолы не отличаются хорошими манерами, свойственными англичанам, с улыбкой подумала Брук.

Ей не хотелось идти в свою каюту, где ей нечем было заняться, кроме как беспокоиться из-за создавшейся ситуации, поэтому она повернулась и смотрела на последнего пассажира, поднимавшегося на борт.

– О Боже, – прошептала Брук. Неужели неприятностей еще не достаточно для этого дня? Она смотрела, как мужчина поднимался по трапу. Не просто какой-то мужчина, а граф Уотсбери.

Человек, прекрасно знавший о прошлом Брук.

Она быстро отошла от борта и направилась в свою каюту. Что же ей делать? Пароход не так уж велик, невозможно будет избегать его. Слава Богу, она никогда не спала с графом, но бывала на нескольких вечерах, где он присутствовал.

Она вспомнила, как на одном из вечеров он крепко выпил. И сделал Брук предложение, заверяя ее, что будет обращаться с ней как с королевой. Его поведение вызвало у нее такое отвращение, что она нагрубила ему, сказав, что он не может позволить себе содержать ее, потому что у него нет таких денег.

Уотсбери так разозлился, что, схватив ее за руку, больно сжал ее. К счастью, герцог, с которым она была в это время, подошел и выручил ее, заставив Уотсбери извиниться. И после этого он более не беспокоил ее.

И вот она снова вынуждена встретиться с ним! Забыл ли он ее? Ей оставалось только надеяться.


Как только Тревис отвел рыдающую Гесиону в ее каюту, а мать в другую, он попытался уйти. У него не было ни малейшего желания оставаться с любой из них, но он знал, что мать так легко не отпустит его.

– Как ты мог жениться на иностранке? – набросилась на него Маргарет с искаженным от ярости лицом.

– Мой отец умер.

Маргарет замолчала и прижала ладонь ко рту.

– Откуда ты знаешь?

Тревис сложил руки на груди и прислонился к двери.

– Его поверенный, мистер Джеффрис, приезжал ко мне.

– Твой отец оставил что-нибудь тебе?

Тревис кивнул:

– Да. Он оставил мне половину «Старой рощи».

Мать удивленно посмотрела на него:

– Половину?

– Совершенно верно. Другая половина досталась Брук.

– Но этого не может быть! – возразила Маргарет и заметалась по каюте. – Джексон сам говорил мне, что ты его единственный ребенок. Кем была эта женщина для Джексона? И почему ты женился на ней?

– Было поставлено условие, что, если я женюсь на Брук, деньги Джексона пойдут на восстановление плантации. Буря уничтожила урожай сахарного тростника, и я остался буквально без гроша. У меня не было выбора.

– Теперь я поняла: ты сделал это ради денег, – подытожила Маргарет, мысли со скрипом ворочались в ее голове. – Но если бы ты женился на Гесионе, у тебя тоже появились бы деньги, – заметила она. – Эта женщина нам чужая. – Маргарет перестала расхаживать по каюте и посмотрела сыну в лицо. – Ты знаешь, что женитьбой на Гесионе мы бы, наконец, заслужили одобрение моего отца. Представляю, что он думает о твоей женитьбе на этой шлюшке.

– Не оскорбляй мою жену, – предостерег Тревис.

– Она для тебя ничего не значит, – заявила Маргарет, как будто была в этом уверена. И снова заходила по каюте. – Она не долго пробудет твоей женой. Ты можешь потребовать признать брак недействительным и тогда женишься на Гесионе.

– Я не хочу признавать его недействительным, – решительно заявил Тревис. – И я определенно больше не имею желания жениться на Гесионе. Я не люблю ее, и у меня нет причины разрушать то, что уже сделано. Она найдет себе кого-нибудь другого. И тебе пора смириться с тем фактом, что мне наплевать, одобряет ли дед меня или мою жену. Единственно, кому мне надо угодить, это мне самому и Брук. Этот брак был сначала сделкой, но он стал чем-то большим.

Маргарет резко повернулась:

– Ты дурак. Ты ее любишь, не так ли?

– Мама, не вынуждай меня сделать это, – предостерег Тревис. – Да, я люблю Брук. Я не ожидаю этого от тебя, но я ожидаю, что ты признаешь ее. Если же не сможешь, то я устрою так, что ты будешь жить в каком-нибудь другом месте.

– Не могу поверить, что ты так разговариваешь со мной. Разве ты не любишь меня?

– Люблю, – терпеливо ответил Тревис. – Я старался создать для тебя хорошую жизнь. Но теперь я хочу жить собственной жизнью и быть счастливым. Надеюсь, мы с Брук подарим тебе много внуков, но я не потерплю в своем доме постоянных ссор, так что если ты не можешь быть вежливой с женщиной, которую я выбрал, то можешь поискать кого-нибудь другого, кто бы позаботился о тебе.

Маргарет покачнулась.

– По-моему, я теряю сознание.

Тревис подвел ее к кровати.

– Рекомендую воспользоваться нюхательной солью, – сказал он и вышел. Все это он видел и раньше.

Как только Тревис ушел, Маргарет встала. Ее сын не знал, что для него лучше, но она знала. Гесиона была нареченной Тревиса, и Маргарет мечтала, чтобы он женился на ней. Независимо от того, хотел он этого или нет.

Когда шаги Тревиса смолкли вдали, Маргарет вышла из каюты и направилась к Гесионе.

Она постучала в дверь и, не ожидая ответа, вошла.

– С вами все в порядке, дорогая?

Глаза Гесионы покраснели и припухли от слез.

– Да, – сказала она, вытирая слезы, – но ваш сын опозорил меня. Как я буду смотреть людям в глаза, когда мы вернемся домой?

– Не знаю, что это нашло на него. Ясно, что он не понимает, что наделал. Возможно, она околдовала его, – предположила Маргарет, разбирая для Гесионы постель. – Ясно и то, что мне придется исправлять это положение.