На мои плечи давит воздух. Меня чуть ли не выворачивает наизнанку, от того как внутренности скручивает в морской узел. Именно сейчас в эту самую минуту я понял что такое быть раздавленным и абсолютно уничтоженным. Боль? Что было вчера нельзя назвать болью в сравнении с тем, что я ощущаю сейчас. Не знал что душа может страдать от боли… Я вообще не думал, что душа у меня есть… Но она там, внутри меня… Трепыхается и безмолвно кричит во мне, потому что ей как и мне не нужны больше никакие доказательства.

— Так это была не ты? — с трудом произношу, на горло моё будто наступили.

— Ну, конечно же, не я! Я поражена, что ты такого мнения обо мне, — летит в мою сторону укоризненный шёпот, от которого меня всего потряхивает. Нутро передёргивает со страшной силой.

Глянув на себя в зеркало, я отшатываюсь от своего же отражения. Я увидел в нём отвратительного человека.

— Прости. Мне так жаль… — выходят из меня рваные слова, обрушившаяся на меня правда перекрыла весь кислород. — Я же думал, что ты…с ним…

— Марк, ты чего? — Вика взволнованна, а я разбит на куски.

— Вик, прости меня… Если сможешь, то прости… пожалуйста, — зажмурив глаза, я пытаюсь выдавить из себя то, в чём не могу сознаваться. — Ника…

— Что Ника?

— Я… мы… — глотку схватило огнём, лёгкие сдавило, а рассудка я лишился минутой ранее. — Прости, я не знаю как сказать.

— Где Ника? — теперь она насторожена.

Кое-как вдыхаю в себя воздух и на выходе произношу:

— У меня.

Эти длинные паузы меня точно когда-нибудь убьют.

— В-вы… Подожди, а что она у тебя делает?

— Прости, Вик…

— Хочешь сказать, что ты… с моей дочерью… — она не спрашивает, она уже догадалась без каких-либо слов, это снова её монолог, не требующий ответов.

Я хочу волком взвыть, броситься к её ногам и всю оставшуюся жизнь молить у неё прощенье, но я сам понимаю, что не заслуживаю его.

— Мне очень жаль… — скриплю я своим надломленным голосом, скатываясь по стене. Хватаюсь за голову и едва ли не рву на себе волосы от безысходности, в которую сам же себя и загнал. — Ты не представляешь как я сожалею… Если бы я только знал… Прости меня… — как мантру повторяю, надеясь хоть что-то прилетит мне в ответ, хотя бы оскорбление. — Вик? Вик, ты слышишь?

Мне очень жаль…

Ответом мне служат короткие гудки. Они такие же короткие как и тот миг, в котором я был счастлив. А дальше хаос. Я подрываюсь и начинаю крушить всё, что попадается под руку: кулаком разбиваю зеркало, сметаю всё с полочек, а дальше в разные стороны летят и сами полки.

— Сука! — ору я весь голос. — Сука! Будь я проклят!

Выдёргиваю крышку от сливного бачка унитаза и швыряю его в стеклянную перегородку душевой: вдребезги, так же как и моё глупое сердце. Я злюсь! Злюсь только на себя! Я ненавижу себя!

— Марк? — раздаётся за дверью. — У тебя там всё хорошо?

— Убирайся к чёрту! — истошно воплю я, с силой запуская в дверь свой телефон.

— Что случилось? Открой дверь! — тарабанит она своими кулаками.

В порыве злости и отчаяния я распахиваю дверь и сразу натыкаюсь на Нику. Сучка, хоть бы оделась. Я хватаю её за локоть и грубо тяну за собой, попутно подбирая с пола её шмотки. Всучиваю их ей и указываю на дверь.

— Я сказал проваливай отсюда!

— Марк, у тебя кровь! — в ужасе она смотрит на мои ладони, а затем под ноги. — Да ты весь в крови!

Отовсюду и вправду сочится кровь, она хлещет из ран, но не чувствую я физической боли.

— Надо как-то остановить её, — тревожится она, что очень странно для такой сучки, как Ника. Она берёт мою руку и стирает кровь своим разодранным топиком. — У тебя в доме есть аптечка? Раны слишком глубокие.

— Заткнись! Заткнись! Ни слышать, ни видеть тебя не хочу! — выдёргиваю из рук её топик и отбрасываю в сторону. Ника замирает, смотрит на меня испуганным взглядом, прикрывая свою грудь. Я достаю из комода свою футболку, вручаю ей и отхожу к окну, чтобы не видеть её больше. Чтобы она не напоминала своим видом, какое я ничтожество. — Прошу уйди… — прислонившись лбом к прохладному стеклу, стону я. — Я умоляю тебя, оставь меня одного сейчас.

— Ты жалеешь о том, что мы… — не решается она договорить.

— Да, — без раздумий отвечаю.

Я жалею о каждом шаге, который вчера сделал, о каждом вдохе и о каждой мысли, что посетила меня, а уж о том, что переспал с Никой и подавно.

— Ты любишь её? — я слышу как она шмыгает носом, возможно, плачет, но мне плевать.

— Да.

Ника спокойно начинает одеваться, сопровождая всё это дело тихими рыданиями.

— Марк, извини меня… За всё, — неуверенно говорит она, стоя в дверях.

— И ты меня, — за меня отвечает моя совесть.

Мне правда жаль, что всё так вышло. Какой бы ты ни была, ты не заслужила всего этого, — мысленно проговариваю, потому что она уже ушла.

А вместе с ней от меня ускользает последняя надежда всё исправить.

Ничего уже не исправить. Судьба дала мне пинок под зад. Я жёстко лоханулся.

Я сдаюсь.


Глава 50. Вика

— Не ожидал такого финала, если честно! А ты? — Костя до сих пор под впечатлением от развязки топового фильма, которого я кажется даже не смотрела вовсе.

Костя — тот самый сосед сверху, который и оказался моим спасителем в тот момент, когда на меня накинулся Дима. Он проявил мужество, а я в ответ проявила жалость. Дура.

— Да, — отстранённо отвечаю я, держа его под руку и вышагивая по аллее. Время уже позднее, хочется скорей домой и желательно, чтобы никто не задал мне глупых вопросов по дороге к дому.

— Что, да?

— Тоже не ожидала такого финала.

Сегодня мы ходили в кино и это уже пятое по счёту наше свидание. Не знаю, для чего я делаю это, для чего даю ему какие-то надежды. Парень он вроде бы неплохой, но Костя совсем не тот человек, с которым я готова выстраивать серьёзные отношения. Он слишком молод для меня, а я не хочу в который раз наступать на те же грабли.

— Ты не замёрзла? — Костя заботливо снимает с себя пиджак и набрасывает на мои плечи, даже после того как я отрицательно мотнула головой. Вымолвить-то я ничего не в силах. — Замёрзла, я же вижу.

Мы гуляем по парку, именно по тому парку, где вечерами я прогуливалась с Марком.

Это была не моя инициатива. Я бы сюда и ногой не ступила, но Костя же не в курсе того, с каким человеком у меня ассоциируются эти узкие тропинки. Я ничего не рассказывала ему о нём. Он лишь в курсе того, что совсем недавно я выбралась из отношений, которые наложили на меня определённый отпечаток. Костя свято верит в то, что именно он помог мне избавиться от этих отношений, ведь он думает, что моим мужчиной был Дима.

Пусть думает. Мне всё равно.

Меньше вопросов, меньше напоминаний о Марке. Мне достаточно и того, что он как по часам звонит мне с утра и ближе к полуночи, а потом забрасывает меня сообщениями. Всегда разными, и даже со смыслом. Мне становится тепло от этих слов, но ровно до тех пор, пока я не вспоминаю каким образом он обошёлся со мной.

Естественно, я не ответила ни на одно такое его сообщение.

Поначалу я даже хотела сменить номер телефона, ведь каждый звонок, каждое сообщение возвращало меня в тот день, когда я узнала, что он переспал с Никой, но со временем я смирилась и даже приняла тот факт. Нет, конечно же, простить я его не смогла, но зла больше не держу. Я отпустила ситуацию и стараюсь жить дальше. Но с подобным предательством я столкнулась впервые в своей жизни. На полную силу прочувствовала это на себе и теперь понимаю каково было Нике…

На Нику я тоже не держу зла. Какой в этом смысл? Что сделано, то сделано. Тем более она принесла мне свои извинения, а после просто уехала к моей матери в Краснодарский край. Подальше от меня и Марка. И правильно сделала, я считаю. Я бы тоже смылась, было бы куда. Но я всё ещё здесь, хожу на скучные свидания с человеком, к которому у меня не лежит сердце, и проживаю день за днём, стараясь забыть о прошлом, не вспоминать о том, какой я стала.

Пока выходит, кажется.

— Домой пойдём или ещё погуляем? — спрашивает Костя, привлекая меня в свои объятия.

— Домой, — отвечаю, изворачиваясь от него и пряча своё лицо от его губ.

— Ко мне? — настойчив он.

— Ты к себе, а я к себе, — холодно отвечаю, и не стараясь спрятать за этими словами своё безразличие к нему, но то ли он не понимает, то ли слишком самоуверенный.

Остановившись под тусклым фонарём, Костя стискивает моё лицо в своих руках. Он смотрит на меня, взглядом очерчивая мои губы, но ни одна искорка внутри меня не вспыхивает. Внутри у меня сырость от непролитых слёз и ни одна искра не может разжечься даже от воздействия теплоты вполне симпатичного, обходительного, внимательного, спокойного парня, вроде Кости.

— Викуська, почему я раньше не додумался позвать тебя на свидание? Почему боялся тебя? Всё думал, что ты откажешь мне.

— Не знаю, может я такая страшная с виду, — смеюсь я, скрывая за смехом то, как на самом деле передёргивает от того, как он называет меня.

Друг напротив друга мы стоим посреди аллеи. Мимо нас проносятся велосипедисты, влюблённые парочки и просто прохожие, спешащие домой, а где-то вдалеке слышен смех молодёжи. Разномастные компанию зачастую приходят в этот парк покутить, даже я, будучи молодой дурёхой, приходила сюда с однокурсницами, чтобы познакомиться с молодыми людьми.

— Нет, что ты? Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Костя тянется ко мне, чтобы поцеловать, а я разворачиваю голову в сторону. Рефлекторно. Не готова я сейчас к поцелуям. И как раз в этот момент на противоположной стороне в глаза бросается большая компания молодых ребят, среди которых я замечаю его. Он выделяется на фоне остальных. Быть может, мне просто так кажется. Ведь я по-прежнему, как помешанная, ищу его в толпе прохожих. Так странно, а я ещё думала, почему меня не покидает чувство будто я слышу его голос. В окружении парней и девиц он стоит, закинув одну ногу на лавочку, и что-то импульсивно объясняет какой-то девушке. Он смеётся на пару с ней.